Цикл Скорпиона-5. Всполохи Эйцехоре. - Степан Мазур

Я стихийник! Под природной завесой

Вижу старых богов, что огнём крещены.

Сорок семь старших офицеров аплодировали лёжа и молча, лишь тёнь улыбки гуляла по усталым, потным лицам.

Ясность преодоления отражалась в блестящих силой глазах.

* * *

То же время.

Окраины Читы.

Андрей «Кот».

Спидометр показывал восемьдесят восемь километр в час, знак ограничения стоял восемьдесят. Чахленькая старенькая Тойотка на большее и не рассчитывала, но взмах волшебной палочки не заставил себя долго ждать. Пришлось притормозить. Фея в синей форме с фингалом под правым глазом оскалилась и дыхнула перегаром в открытое окно, прибавляя к усталости порцию яда негатива:

- Старший лейтенант Бакланов. Ваши документы.

Андрей потянулся к бардачку за удостоверением, раздумывая, почему никогда не останавливают на джипах, мерсах и какие бы корочки достать (при себе было три и разных ведомств), но в последний момент рука дрогнула, доверился интуиции и достал простой стандартный набор автолюбителя.

Играть роль среднестатистического человека, так до конца.

- Превышаем, выйдите из машины.

Кот открыл дверь и, сделав самое грустное выражение лица, потянул из кармана куртки бумажник.

- Договоримся, старлей?

- Из машины!!! – Рявкнул Бакланов и рванул Андрея за шиворот.

Чего-чего, а подобного Кот явно не ожидал и даже подался навстречу, вывалившись на асфальт. Когда же сверху на голову прилетела дубинка, и перед глазами замельтешило, понял, что что-то явно не так. Напарник дэпээсника же вместо того, чтобы остановить коллегу, прибавил ботинком под рёбра с криком:

- Нападение на сотрудника?! Да ты знаешь, что тебе за это светит?!

Кот не стал дожидаться возможных вариантов предложений и при повторном пинке схватил ботинок и резко встал вместе с ним.

Затылок пинавшего встретил асфальт со всей прелестью потери сознания. Дэпээсник с фингалом, опешив, постарался снова ударить дубинкой, но получил такой удар в челюсть, что на асфальт посыпалось белое крошево. Андрей и в лёгком нокдауне умел бить прицельно и жёстко.

- Перепутал ты, служивый, я из другой конторы. Шуток не понимаю. У нас вообще с юмором туго. Не понимаем мы того, над чем вы так любите ржать. Я ясно выражаюсь? Доходчиво?

Первый, орошая кровью асфальт, признаков сознания не подавал, пришлось за волосы поднимать с асфальта мужика с фингалом. Наутро к фонарю под глазом прибавится распухшая челюсть. Пару-тройку дней у стоматолога обеспечены.

- Кто ты? – Буркнул постовой.

- Я задаю вопросы! – Ткнул костяшками в челюсть Андрей, выбивая ещё один зуб. – Давно промышляете?

- Чего? – сплёвывая зуб вместе с кровавой слюной, выдавил из себя служитель дороги.

- Если не хочешь, чтобы полк ДПС стал отрядом, будешь отвечать быстро и правдиво. Усёк? – Андрей пристально посмотрел в глаза.

В глазах постового был только страх. Ужас, который просто не мог появиться в тщательно спланированном плане выколачивания денег из автолюбителей. План грубый, беспринципный и основанный на том же страхе попадания за решётку.

- Да, - буркнула помятая фея, кровью заливая рубашку.

- А это чтобы не забыл, - добавил Андрей и сломанное ребро пришлось бонусом к дорожному беспределу.

- Понял, мужик, понял. Не надо больше.

- Люблю понятливых, а теперь достанем видеокамеру и поговорим по существу. Идёт?

- Только не видео… камеру.

- Нет, друг, - развеселился Кот. – Я всегда хотел стать сам себе режиссёром, а ты, предъявив мне претензию к нападению на сотрудника дорожно-постовой службы, всегда по жизни хотел прославиться. Как иначе? Так что комплекты ю-тубов и ру-тубов ждут тебя, звездень. Как впрочем, и прокуратура. Так что давай, дерзай. Я нажимаю красную кнопку, и ты превращаешься в репортёра этой необыкновенно интересной истории. Твой звёздный час настал, старлей Бакланов…

В тот месяц рейтинг феи в синей форме в мировой паутине побил все рекорды.

Глава 3

- Цена слова –

Средняя полоса России.

Около двадцати лет назад.

Синеглазый отец подкинул хохочущего ребёнка в небо, спокойно поймал. Сын вновь оглушил округу звонким смехом, ветер растрепал чернявые волосы. Дитё посмотрело на родителя сосредоточенным взглядом, осознанно группируя тело для нового прыжка.

- Воином растёшь, Серый, - одобрил Родослав. – Скоро учить тебя начну. Будешь не в меру раскачавшемуся балансу служить.

Четыре божественных присутствия придавили сферу восприятия с четырёх сторон, мгновенно отрезая синеглазому полубогу путь к отступлению со всех сторон. Тиски давления обрушились на голову плитой. Ощутив титанические усилия по сдерживанию неба на плечах, Родослав припал на колени, широкой грудью нависая над притихшим сыном. Защитить самое главное! О себе думать в последнюю очередь.

Боги Велес, Мар, Морок и Переплут застали врасплох, представ пред глазами давно позабытыми физическими телами. Большие и мощные, словно выкованные лучшими мастерами древности, а то и выточенные камнетёсами из гранитных пород, те нависли над головой весомыми исполинами. Неброские однотонные одежды, растрёпанные бороды, слившиеся с усами, вздувшиеся вены на широких голых руках, словно только что таскали валуны и глубокие взоры, с первого взгляда не говорящие о себе ничего. Проще утопиться во мраке той бездны глаз, чем прочесть хоть что-то.

- Так ты не качай его. Всё же проще, чем кажется. – Первым обронил Велес. – Два года миновало. Я пришёл за ответом.

- Подготовился, смотрю. С друзьями пришёл, - слабеющим голосом приметил Родослав.

- О, так уж совпало, что у всех трёх к тебе поднакопились претензии за тысячи лет. Сам знаешь поговорку: кто старое помянет, тому глаз вон, а кто забудет – тому оба, - хмыкнул Волохатый. – Вот и Мар помнит низвержение Мары, Морок обижен за помощь Заряну, Переплут ждёт Лилит, а я хочу оспорить у Перуна покровительство над твоим сыном. Нас всех объединила одна цель – ты и все, что возле тебя. Так почему бы и не навестить тебя всем сразу?

Давление усилилось, как если бы на небо стали падать сами звёзды, каждая массой своей втирая Родослава в Мать Сыру Землю. И даже земля не могла ничем помочь, сама прогибаясь под тяжестью сил квартета старых богов.

- Ничего вы не получите. Ни её, ни его, - задушено просипел синеглазый, отчётливо ощущая, что стоит дать хоть мысль о слабине или отдыхе, как вся эта тяжесть уронит и придавит не только его, но и сына. Единственного за сорок тысяч лет, страданий, мук и бед сына.