История рыцарства - Жюст Руа

«Без прибавления даже иных эмблем, атрибутов, каждая часть щита уже составляет фигуру, которая и занимает одну треть щита. Точно так и по поперечному делению щита, его рассечению, образуется в его середине столб (le pal), занимающий также треть щита вдоль, а при встрече двух полос, разбивающих и рассекающих щит под прямым утлом, крест (la croix). Далее по диагональному разделению щита образуются полосы, перевязь влево (la bande), перевязь вправо (labarre), уменьшающиеся на пятой части щита при полном пересечении их крест накрест или Андреевский крест (la sautoir), при встрече под углом — шеврон или стропило (le chevron)».[19]

Читать гербы значит объяснять гербовые знаки. Для этого надо сперва назвать поле, потом знак и его цвет, употребляя следующую формулу: такой то род имеет, например, род Карла VI, короля французского, имеет лазурь с трехцветными золотыми лилиями. Это означает, что поле герба лазоревое и что знаки его желтые или золотые; род Монморанси имеет золото на кресте с расходящимися концами, на которых шестнадцать орлят без ног и клюва.

Происхождение некоторых гербов. Чтобы не путаться в лабиринте гербов, знатоки геральдики вынуждены были разделить гербы на несколько разрядов: гербы коронованных особ (armoiries de la souverainite), являющиеся одновременно гербами тех государств, которые этими лицами управляются; к гербам своих областей государи прибавляли нередко гербы тех стран, на которые они имели притязания, которыми предки их владели, и от которых, даже тогда, когда они. отторгнуты, не отказались еще вполне (armoiries de pretention); так английские короли долго употребляли герб Франции, разделенный на четыре части в верхней части по случаю притязаний на право царствования во Франции. В награду за подвиги, за особенные заслуги лицу, отличившемуся на каком-нибудь поприще, государи жаловали свой герб, или к прежним эмблемам, бывшим в гербе, добавляли новые, почетные; этой уступкой (armoiries de concession) объясняется, почему в гербах многих знатных французских фамилий видим лилии, а в русских — государственного орла. Гербы разных установлений западной Европы: архиепископств, епископств, капитулов, университетов, обществ, компаний и корпораций (arm. de communuate). Должностные лица, управлявшие областями, рыцарскими замками и т. п., прибавляли к своим фамильным гербам различные эмблемы как знак своего преимущества, своих прав и достоинства (arm. de patronage). Фамильные гербы, переходящие в роду по наследству, служат для отличия одного дома, одной фамилии от других (arm. de famille). Для обозначения родственных связей, в которые одна фамилия через брак или другим путем приходит с иным родом, в главный герб вставлялись дополнительные атрибуты (arm. d'alliance). Кроме перехода герба по прямой линии наследства, гербы могли быть присвоены лицу, или совершенно чужому, или не имеющему прав прямого наследства, и притом переходили к таким лицам или вполне, или соединялись с их первоначальным гербом (arm. de succession); на это всегда нужно было разрешение верховной власти. Лица, возведенные в дворянство за заслуги, не имея наследственного герба, избирали для себя эмблемы, которые напоминали бы тот род деятельности, то занятие, которым они стяжали себе это отличие (arm. de choix). Этого рода гербы по большей части так ясны, что по ним можно читать историю лица и его фамилии (armes parlantes). Так роды Stella, Sabis, Tresseols, Luna, Cressentini, имена которых напоминали собой названия небесных светил, носили солнце, звезды, луну на лазоревом поле. Род Leiris имел радугу, которая по сказаниям древности была шарфом Ириса.

Часто со своим двойным значением эти имена наполняли гербы намеками, двусмысленностями, аналогией и каламбурами; все это было наивно и мило, потому что злоупотребление игрой слов презиралось. В самом деле, не удовольствие ли видеть восхитительную простоту старых и благородных рыцарей, сотнями ран приобретавших право носить гербы: вместо того, чтоб придумать для удовлетворения гордости великолепное изображение своего подвига, они выбирали для гербов какую-нибудь загадку, шутку или веселую анаграмму, проскользнувшую в беседе у мирного очага. Так род Louvers имел в своем гербе головы волков; Larcher — стрелы; Vignole — серебряную виноградную лозу; Tour de Turenne — башню; Santeuil — аргуса; Montepezat — весы; Etang — рыб; Legendre — головы девушек с золотыми волосами; сеньор de Vaudray, владетель земель Vali, Vaux и Vaudray, имел девизом Vali, Vaux и Vaudray. Род Mailly выбрал колотушку, Martel de Bagneville — молот, и т. д.[20] Старики понимали такие символы. Delphes имел дельфина на своих монетах; Florus — цветок на своей печати; Voconius-Vitulus приказал вырезать на своей теленка, а Цезарь — слона, потому что на пуническом языке это четвероногое называлось цезарь.

Родос имел эмблемой розу, потому что по-гречески цветок этот называется родон.[21]

Но геральдические знаки происходят еще и от тысячи других причин. Иногда они служат обозначением заслуг и обязанностей: так магистры употребляли на своих гербах бархатные шапки и горностаев; рыцари, имевшие право распускать знамя — знамена; мундшенки — золотые кубки; оберегермейстеры и сокольничьи — охотничьи рога и хищных птиц. Знаки эти означали то залог ревностной сострадательности, то воспоминание путешествия к святым местам, то обет, то символы доблестей, талантов и удовольствий; две взаимно пожимающие руки — согласие и верность; якорь и столб — непоколебимую надежду; шар или хлеб — благотворительность; соты — церковные праздники и гостеприимство; два золотых крыла, распущенных на лазоревом поле, были на гербе Дориоля (Doriole), канцлера Франции, знаком возвышенных помыслов. Два журавля, держащие в клювах кольцо или миртовую ветку, вихри (вид голубя.), сердце, пронзенное стрелой, кольца, роза с шипами и без шипов, дерево, перевитое гибкими ветками плюща — были во французской геральдике оригинальными знаками нежности и любви.

Города заимствовали свои эмблемы от своих особенностей. Фрисландия, страна низменная, имела в гербе листья кувшинника (nuneghar) и волнистые повязки. Болонья, (Bologne), на водах которой много лебедей, приняла эту птицу знаком герба. Центр Парижа имеет форму корабля, поэтому в гербе его — корабль с распущенными парусами под небом, усеянным лилиями. Города Понт-а-Муссон (Pont-a-Mous-son) и Понт-Сент-Еспри (Pont-Saint-Esprit) имеют в гербах мосты; Тур — три башни.

Смуты и крестовые походы особенно увеличивали число эмблем гербов.

Большая часть гербов Италии получила начало в партиях Гвельфов и Гибелинов, а также в политических распрях, опустошавших надолго Флоренцию, Лукку и Пистойю.

Ненависть Йорков и Ланкастеров породила двух соперниц — белую и алую розы.

Сколько выдумано было во Франции различных цветов и кокард во времена потрясений, Лиги и Фронды.

Что касается крестовых походов, то они ввели все виды аллегорических знаков. Набожные путешествия воинов объясняют, почему в значительном числе гербов встречаются раковины, птицы без ног и клюва, золотые монеты и кресты. Раковины были украшением возвращавшихся морем богомольцев. Птицы без ног и клюва — перелетные птицы, как лучшее эмблематическое подобие рыцарей, которые часто возвращались из Палестины изувеченными; золотые монеты были в геральдике символами выкупа пленных и дани, наложенной христианами на неверных.

Но крест, изображавшийся на одеянии иерусалимских поклонников как символ той святой цели, для которой предпринимался поход, вошел в значительное число героев, чтобы служить воспоминанием об этих религиозных странствиях.[22]

Девизы и военный клич. Нам остается сказать о легендах или девизах и военном кличе, которые помещались на гербах независимо от других знаков. Девизы — памятники мужества, вежливости и великодушия — становились для потомства храбрецов постоянными уроками; они были, так сказать, сокращениями рифмованных рассказов, которые сочинялись странствующими из замка в замок трубадурами, певшими их под аккомпанемент арфы, лиры и других инструментов менестрелей; они тождественны, так сказать, с духом рыцарства.[23] Часто это бывали аксиома, пословица, наивное суждение, аналогия знаков герба, согласная с наклонностями и вкусами рыцаря. Слава и любовь также создали множество этих девизов.

Почти все девизы получали новую силу от эмблем, к которым они относились. Рисовали пустой колчан и ставили к нему девизом: Hoerent in corde sagitoe — его стрелы в моем сердце; бутон розы: меньше показываясь, становится прекраснее; ласточку, перелетающую моря; чтоб найти солнце, покидаю отечество; раковину, обращенную к солнцу: красота ее нисходит с небес; горностая с такими словами: Malo mori quarn foedari — лучше умереть, чем опозориться (это девиз Франциска I, герцога Бретани); бутон подсолнечника: лучам моей звезды открою сердце свое; гранатовое дерево в цвету: каждый год новый венец; раненного и спящего под бальзамовым деревом льва, на которого капает целебный сок: Me lacryma sanat — его слезы меня исцеляют; льва, скованного пастухом: покорен и страшен; смотрящего на солнце орла: один он достоин моего благоговения.[24]