Убийство из-за книги - Рекс Стаут

— Я еду туда. В тот дом.

— После того, как закончу. Сядьте, прошу вас.

Уэлман хотел примоститься на самый краешек кресла и едва не полетел на пол. Обретя равновесие, он сел поглубже.

— Я хочу, чтобы вы поняли, — начал Вульф, — что рассчитывать на успех почти не приходится. Трое из моих людей расспрашивали родных и друзей мисс Эйбрамс, пытаясь узнать, не говорила ли она кому-нибудь о Бэйрде Арчере или рукописи, но безуспешно. Мистер Гудвин поговорил со всеми сотрудниками издательства «Шолл энд Ханна», которые могли быть в курсе дела, и побывал также в других издательствах. Полиция, возможности которой несравнимы с моими, целую неделю разыскивала следы Бэйрда Арчера или рукописи. Если и в начале перспективы не казались мне радужными, то теперь они почти безнадежны.

Уэлман поправил соскользнувшие с носа очки.

— Я же наводил о вас справки, — растерянно пробормотал он. — Я думал, вы никогда не сдаетесь.

— Я не собираюсь сдаваться.

— Простите, пожалуйста. Но мне показалось…

— Я просто обрисовал вам положение. «Почти безнадежно» — не значит, что дело проиграно. Положение стало бы и впрямь отчаянным, не будь у нас одной зацепки. Имя Бэйрда Арчера впервые всплыло на листке бумаги, исписанном рукой Леонарда Дайкса. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы предположить, что, составляя список имен, безусловно вымышленных, Дайкс пытался выбрать псевдоним для романа, написанного им самим или кем-то иным. И уже факт, а не предположение, что это имя Дайкс включил в составленный им список, что человек под этим именем был клиентом мисс Эйбрамс, что это имя стояло на титульном листе рукописи, прочитанной вашей дочерью, и, наконец, этим именем назвался мужчина, позвонивший ей и назначивший свидание. Я расписываю это столь детально, чтобы вам было все понятно.

— Спасибо, я понял.

— Очень хорошо, — вздохнул Вульф. Ему эти объяснения были явно не по душе. — Я надеялся раскрыть тайну рукописи с помощью коллег вашей дочери или машинистки, печатавшей рукопись, но ничего не вышло. Я оплошал. Последняя нераспутанная ниточка, ведущая к Бэйрду Арчеру, связана с Леонардом Дайксом, который, по-видимому, придумал этот псевдоним. Конечно, все это вилами по воде писано, и тем не менее это наша последняя надежда.

— Так действуйте же!

Вульф кивнул.

— Именно поэтому я и хотел поговорить с вами. Сегодня двадцать седьмое февраля. Тело Дайкса выловили из реки первого января. Дайкса убили. Полицию убийством не удивишь, да и юридическая контора, в которой работал Дайкс, постоянно имела дело с убийствами. Мистеру Гудвину разрешили ознакомиться с делом Дайкса. Полиция опрашивала сотрудников конторы о Бэйрде Арчере наряду с другими именами из списка Дайкса. Вне служебных обязанностей у Дайкса почти не было ни привязанностей, ни интересов. Восемь дней назад я доказал, что имя Бэйрда Арчера связывает убийство Дайкса с гибелью вашей дочери, поэтому полиция, естественно, снова взялась за юридическую контору и до сих пор ею занимается. Нет никаких сомнений, что сотрудников конторы опрашивали бесчисленное множество раз. Поэтому мне нет смысла продвигаться в том же направлении. Да меня и слушать никто не станет, тем более отвечать на вопросы.

— То есть, вы отказываетесь… — напряженно вслушивался Уэлман.

— Нет. Я только хочу сказать, что действовать нужно окольными путями. В юридических конторах работают молодые женщины. Быть может, где-то и отыщется ровня мистеру Гудвину по части налаживания интимных отношений с молодыми женщинами, но я в этом сомневаюсь. Можем испробовать такой подход. Впрочем, это путь дорогой, длительный и не обязательно ведущий к успеху — для вас и для меня. Будь там только одна женщина, которая обладала бы интересующими нас сведениями, дело было бы в шляпе, но вдруг их там десяток, а то и больше? Трудно прикинуть, и какую сумму это обойдется, сколько займет времени и принесет ли удачу. Поэтому я вынужден спросить вас: согласны ли вы продолжать или хотите выйти из игры?

Уэлман отреагировал как-то странно. Он не сводил глаз с Вульфа, чтобы ничего не упустить, а теперь переключился на меня, и взгляд у него был какой-то странный. Не то что он меня изучал, но можно было подумать, что у меня вымахал второй нос, а на голове шевелятся змеи. Я поднял брови. Уэлман повернулся к Вульфу.

— Вы имеете в виду… — Он откашлялся — Пожалуй, хорошо, что вы меня спросили. После того, что я тогда сказал, вы вправе полагать, что я согласен на все, но это уж слишком… на мои деньги… десяток молодых женщин… по очереди…

— Что вы плетете, черт побери? — не выдержал Вульф.

Сохраняя бесстрастный вид, я вмешался. По трем причинам: нам требовался заработок, мне хотелось взглянуть на Бэйрда Арчера и не хотелось, чтобы, вернувшись в Пеорию, Джон Р. Уэлман рассказал всему городу, что нью-йоркские детективы соблазняют стенографисток оптом, по заказу.

— Вы не поняли, — сказал я Уэлману. — Благодарю за комплимент, но под «интимными отношениями» мистер Вульф подразумевал «держаться за руки». Он совершенно прав: порой я и впрямь завоевываю симпатии молодых женщин, но только потому, что я застенчивый, а женщинам такие нравятся. Я полностью согласен с вами, что нехорошо тратить на подобное ваши деньги. Положитесь на меня. Если дело вдруг примет серьезный оборот, я либо вспомню, что это ваши деньги и пойду на попятный, либо продолжу, но уже за собственный счет.

— Я вовсе не ханжа, — возразил Уэлман.

— Прекрати зубоскалить! — взорвался Вульф, обращаясь ко мне.

— Я не ханжа, — настойчиво повторил Уэлман, — но я не знаю, кто эти женщины. Я понимаю, что это Нью-Йорк, но ведь среди них могут оказаться девственницы…

— Совершенно справедливо, — поспешил согласиться я. И обратился с упреком к Вульфу: — Мы с мистером Уэлманом понимаем друг друга. После некоего предела я его деньги не трогаю, даю слово. Правильно, мистер Уэлман?

— Пожалуй, да, — признал Уэлман. Встретившись со мной взглядами, он посчитал, что самое время — протереть очки, и поспешил сделать это, воспользовавшись носовым платком. — Да, вы правы.

Вульф фыркнул.

— Вы не ответили на мой вопрос. Как быть с расходами, затратами времени и слабой надеждой на успех? К тому же практически все сведется к расследованию убийства Леонарда Дайкса, а не вашей дочери. Нам придется пробираться к цели окольными путями. Что вы решили, сэр? Мы продолжаем или заканчиваем?

— Продолжаем. — Наш клиент, по-прежнему наш клиент, нацепил очки на нос. — Если только… Я хотел бы заручиться вашим словом, что наши отношения останутся совершенно конфиденциальными. Я не хочу, чтобы моя жена или наш пастор узнали о… новых обстоятельствах.

Видя, что Вульф закипает, как чайник, я поспешил вмешаться.

— От нас они ничего не узнают. И никто другой тоже.

— Вот и хорошо. Нужно ли выписать еще один чек?

Вульф сказал, что нет, пока рано. Мне казалось, что повестка уже исчерпана, но Уэлман пожелал задать несколько вопросов, главным образом, о Рейчел Эйбрамс и о доме, в котором размещался ее офис Видно, он собрался наведаться туда и навести справки. Я, готовый на все, лишь бы выпроводить его из кабинета, прежде чем он опять забеспокоится о девственницах или переполнится чаша терпения Вульфа, который не выносит встреч и бесед с клиентами, не стал его отговаривать.

Распрощавшись с Уэлманом, я вернулся в кабинет. Вульф с хмурым видом откинулся на спинку кресла и вычерчивал на подлокотнике эллипсы.

Я потянулся и зевнул.

— Пойду-ка я, пожалуй, переоденусь. Бежевый костюм будет в самый раз. Девицы любят мягкий материал, который не царапается, когда преклонишь головку на плечо. А вы можете пока поразмыслить, какие будут мне указания.

— Никаких указаний не будет, — прорычал Вульф — Черт побери, добудь мне, наконец, что-нибудь! — он нагнулся и нажал кнопку звонка, чтобы Фриц принес пиво.

7

Не подумайте, что я всерьез ломал голову, какой костюм надеть, — это была лишь форма протеста, и довольно беспомощная. А что делать, ведь для того, чтобы завязать отношения с персоналом конторы «Корриган, Фелпс, Кастин и Бриггс», мне потребовалась бы более совершенная экипировка, чем бежевый костюмчик, даже такого нежного оттенка и приятный на ощупь, как мой. Как и сказал Вульф Уэлману, все сотрудники в конторе уже наверняка сыты по горло беспрерывными расспросами про Леонарда Дайкса и Бэйрда Арчера, поэтому стоит мне заявиться туда и раскрыть рот, как меня тут же спустят с лестницы.

Я поднялся к себе в комнату прежде всего, чтобы уединиться и обмозговать положение, подальше от Вульфа и телефона. Рассудил я просто. Что у нас еще имеется в избытке, кроме меня, что способно принести в восторг этих девиц? Вы угадали: конечно же — орхидеи, да еще в это время года, когда все они буйно цветут и цветки сохраняются вплоть до самого увядания растений. Четверть часа спустя я возвратился в кабинет и заявил Вульфу.