Shell шокирует мир - Ян Кумминс

В Америке топливом для ламп, дающихчистый и яркий свет, служил китовый жир, но он стоил дорого. В 1819 г. груз, представлявший собой 1200 бочек жира кита кашалота, доставленный «Эссексом», – судном из Нантакета, которое разгневанный кит загнал далеко в Тихий океан, вдохновив тем самым Германа Мелвилла на написание «Моби Дика», – был продан на пристани за 26,5 тыс. долларов, или немногим более 22 долларов за бочку (баррель). Цена отражала постоянно растущий дефицит животных, и китобоям часто приходилось совершать трехлетние плавания, чтобы вернуться с грузом, гарантировавшим получение коммерческой прибыли.

Во всем мире жизнедеятельность по-прежнему ограничивалась длительностью светового дня, что невозможно даже представить в нынешних условиях. Это и стало побудительным мотивом для того, чтобы двое ученых почти одновременно совершили выдающееся открытие нового вещества, которое можно было эффективно использовать для освещения, и которое дало толчок к активным поискам источников нефти.

В 1846 г. в Америке Абрахам Джеснер, бывший канадский доктор, геолог и дважды разорявшийся экспортер лошадей, преуспел в получении «осветительного масла» – керосина – из битума (горной смолы). Вскоре после этого Джеймс Янг, шотландский промышленный химик, работавший в Англии, получил жидкий керосин из нефти, найденной в малом количестве владельцем каменноугольных копей на дне одной из своих шахт.

Янг быстро вернулся в Шотландию, где повторил процесс перегонки, на этот раз используя в качестве сырья более богатые нефтяные сланцы. Он обратился за британским патентом в 1852 г., за два года до того, как Джеснер решил получить американский патент на керосин, который описал как «новый жидкий углеводород… который может использоваться для освещения и других целей».

К 1859 г. керосиновая фабрика, построенная с помощью Джеснера в Нью-Йорке, производила 5 тыс. галлонов в день, подобный завод строился в Бостоне. Всего по расчетам рынок «осветительного масла», как часто называли керосин, оценивался в 5 млн долларов, и на нем активно работали около 30 компаний. В Великобритании Янг занялся строительством нефтеперерабатывающего завода, работавшего, конечно же, на угле, и еще одного, который получал керосин из нефтеносных сланцев, во Франции. Первый груз керосина из Соединенных Штатов прибыл в Великобританию в 1861 г.

Таким образом, с появлением возможностей очистки сформировался устойчивый спрос на нефть, и в конце августа 1859 г. в сельском штате Пенсильвания Эдвин Дрэйк продемонстрировал, как этот спрос может быть удовлетворен.

При рыночной цене в 20 долларов за баррель, нефтяной прорыв Дрэйка вызвал немедленную реакцию среди инициативных молодых предпринимателей, не говоря уже о ненасытно жадных дельцах, которые видели в новом бизнесе великолепную потенциальную возможность получения беспрецедентной прибыли. В течение дней – а фактически часов – с момента первого появления нефти на поверхности к Нефтяному ручью и в Титусвилль ринулись когорты авантюристов, кредиторов, спекулянтов, владельцев борделей, проповедников, юристов и торговцев спиртным.

К июню 1860 г. в этом районе насчитывалось более 70 нефтеносных скважин и по крайней мере столько же сухих. Ни одна из шахт не была высокопроизводительной. Здесь на задворках штата Пенсильвания, где жители привыкли к архаичному английскому жизненному укладу, степень геологической безграмотности, помноженная на еще более высокую степень откровенной жадности, гарантировали, что нефтяное месторождение эксплуатировалось с головокружительной энергией.

Руководствуясь исключительно «правилом захвата», владельцы земель, расположенных над нефтяным месторождением, фактически поощрялись не только к тому, чтобы вычерпывать из недр как можно больше, но и делать это как можно быстрее. Результат часто был губителен: из-за буровых вышек, работающих вплотную друг к другу, некоторые участки земли стали напоминать подушку для булавок, что влияло на производительность разрабатываемых поблизости скважин. Между землевладельцами, бурильщиками и неучтивыми инвесторами часто возникали ожесточенные ссоры.

Хотя на этом месторождении было сколочено несколько капиталов, и горстка спонсоров в конечном счете наслаждалась прибылью в 15 тыс. долларов на каждый вложенный доллар, многие теряли здесь последнюю рубашку. События, происходившие близ Нефтяного ручья, за три года после добычи первой нефти продемонстрировали две важные вещи, касающиеся этого нового бизнеса: что цена нефти может стремительно рушиться с начальных 20 долларов за баррель через 10 долларов в январе 1861 г. до 50 центов в июне и далее до невероятных 10 центов за баррель к концу года, и что хаос – естественное состояние для нефтяного бизнеса. Это индустрия была неразрывно связана с кризисами и крайностями, банкетами и голодом, бумами и банкротствами.

Падение рыночных цен было вызвано ростом производства – открытие в апреле 1861 г. первого нефтяного фонтана, который приносил 3 тыс. баррелей в день, увеличило объем добычи с приблизительно 450 тыс. до более чем 3 млн баррелей менее чем за три года. Наличные запасы опережали спрос. Но маятник рано или поздно должен был качнуться в другую сторону, и на рынке вновь возникло некоторое равновесие, в результате чего цена поднялась сначала до 4 долларов, затем, девять месяцев спустя, в сентябре 1863 г., – до 7,25 доллара и достигла 13,75 доллара к концу Гражданской войны. К тому времени нефть играла все большую роль в социальной и коммерческой жизни США. Сотни фирм, так или иначе, вовлекались в эту индустрию; как с замешательством отмечали консервативно настроенные банкиры, многие сотни тысяч трезвых, трудолюбивых мужчин, – несомненно, ученики Сэмюэля Смайлса, – теперь предпочитали вкладывать свои сбережения именно в нефтяной бизнес, а не помещать их в скучные банковские ценные бумаги.

Зато жизнь на нефтяных полях била ключом и не располагала к скуке. В середине 1860-х гг. в Пенсильвании началось «великое переселение». Теперь центр событий переместился в местечко с менее изящным названием – Питхоул (или Питхоул-Ручей). Первая скважина в этом месте была пробурена в январе 1865 г. Шесть месяцев спустя четыре фонтанирующих здесь скважины производили 2 тыс. баррелей в день, что составляло в то время почти треть от общего объема добычи во всем этом регионе.

Нефтяные скважины и то благосостояние, которым они обеспечивали немногих избранных, питали мечты и жадность всех остальных. К Питхоулу, расположенному в 15 милях от Титусвилля, вела лишь одна сильно изрытая колеями и часто непролазно грязная дорога. Это было поле битвы, на котором повозки, тяжело груженные бочками с нефтью, стремились пробиться сквозь встречный поток стремящихся к месторождению авантюристов, оптимистов и мелких торгашей.

Здесь можно было наблюдать настоящий оскал и выпущенные когти капитализма. Стоимость местных земель взлетела к безумным высотам. Ферма, считавшаяся фактически ничего не стоящей в начале 1865 г., была продана в июле за 1,3 млн долларов с тем, чтобы уже в сентябре быть перепроданной на 700 тыс. долларов дороже. Питхоул был явно неподходящим местом для чувствительных или слабых духом людей. Агрессивно расширяясь, разъяренный город время от времени, казалось, превращался в бедлам, утопающий в море спекуляций и безумном количестве спиртного. О количестве выпитого в Питхоуле алкоголя по стране ходили легенды.

А затем нефть закончилась. Закон финансового тяготения проявился в Питхоуле с удвоенной силой – к моменту описываемых событий в этом удаленном от центров цивилизации населенном пункте имелись: пятьдесят гостиниц, два телеграфа, пара банков, почтовое отделение и своя газета. Участок земли, который в сентябре 1865 г. был продан за 2 млн долларов, был снова выставлен на торги 13 лет спустя. На этот раз покупатель заплатил за него 4,37 доллара.

Но Питхоул должен был оказать значительное и долгосрочное влияние на нефтедобывающую промышленность всего мира. Трудности передвижения, сопровождавшиеся насилием и оскорблениями среди тех, кто пытался проехать по узкой, изъезженной дороге на Питхоул, стимулировали поиски способа «откупоривания» транспортной пробки. Трубопроводы, идею которых вначале подняли на смех и отклонили как шутку, быстро доказали свою экономическую эффективность и способность к быстрому развитию. Оказалось на удивление просто сооружать малые трубопроводы, тянущиеся от нефтяных скважин к большим сборочным системам, которые поставляли нефть к конечным станциям.

И никто не обращал внимания на высокую, печальную фигуру Джона Рокфеллера, которого иногда можно было увидеть месящим грязь в направлении Питхоула.

ДВУЛИКИЙ БАПТИСТ

Подобно Эдвину Дрэйку, Рокфеллер родился и воспитывался в сельской местности штата Нью-Йорк, и, подобно Генри Детердингу, человеку, которого называли «нефтяным Наполеоном», – уже с юных лет проявлял интерес к числам и обнаруживал удивительные счетные способности. И Детердинг и Рокфеллер окончили школу в 16 лет, и оба стали клерками и бухгалтерами. Набожный, замкнутый и аскетичный, молодой Рокфеллер пошел работать в бакалейную фирму в Кливленде, штат Огайо.