Сонджу - Вондра Чхан

оставил фермерские угодья под присмотром своего брата и переехал в Сеул, чтобы следить за образованием сыновей клана. Три года назад, когда муж Сонджу сдал экзамен на поступление в Сеульский национальный университет, хозяин Большого Дома вернулся в Маари.

Снова повернув налево, они вышли ко впечатляющего размера двойным воротам. Пройдя через них, они ступили на каменную тропу, вьющуюся вдоль склона. На каждом уровне стояли отдельные дом и сад. По широким каменным ступеням они поднялись на самый верх.

Служанка, завидев их приближение, подошла, поклонилась и поспешила в главный дом, чтобы объявить:

– Пришли две госпожи из Второго Дома.

В переднюю вышла жена хозяина. Широко им улыбнулась, приветствуя, и провела на мужскую половину дома, где за низким столом сидел глава клана. Морщины на его лице выдавали хорошую жизнь и спокойный темперамент. За ним висел на стене огромный свиток со стихотворениями, написанными широкими мазками кисти. Каждый предмет обстановки в этой просторной комнате свидетельствовал о не выставляемой напоказ роскоши – ничего блестящего, аляповатого или слишком выделяющегося на общем фоне.

Визит закончился тем, что Сонджу официально признали частью клана.

Сонджу и Вторая Сестра навестили ещё несколько семей, пропустив только самые маленькие дома. На следующий день планировалась прогулка по внутренней части деревни.

Когда они приблизились ко внешнему двору Второго Дома, Сонджу спросила:

– Когда я перестану считаться невестой?

– Когда свекровь разрешит тебе покидать дом без сопровождения.

На следующий день они с Сонджу снова пошли по узкой дорожке из красной глины, но на этот раз свернули налево, пройдя мимо скопления небольших кирпичных домов, затем – дальше по дороге, мимо общественного колодца, где несколько женщин стирали одежду.

В середине хорошо утоптанной дороги они остановились возле плавного склона с двумя дюжинами курганов. На восточной стороне росли старые сосны – их стволы и ветви тянулись к разъеденным временем могилам. Вторая Сестра сказала:

– Эти могилы принадлежат предкам клана. Они поселились здесь около четырёх сотен лет назад.

Предки Сонджу были похоронены на окраине Сеула, но здесь, где мёртвые находились так близко к живым, наверняка имелось немало историй о привидениях в длинных робах, восстающих из могил ночами.

Они продолжили прогулку и достигли плато, где десятью метрами ниже, на широком поле, было разбросано несколько одноэтажных современных построек. Младшая невестка указала на них:

– Хозяин Большого Дома приказал построить эту начальную школу. Большинство учителей – дальние родственники клана, или по крови, или через брак.

– Там работают женщины? – спросила Сонджу высоким от волнения голосом.

– Да, две. Но они не отсюда.

В школе кто-то играл на органе. Сонджу посмотрела в том направлении, откуда раздавалась музыка. Сказала:

– Я бы хотела стать учительницей. Но мои родители считали, что работать могут только женщины из бедных семей. И всё же мне хотелось бы преподавать.

Вторая Сестра повернулась и обвела пейзаж перед ними широким жестом:

– Деревня простирается далеко за пределы этих холмов. Большая часть деревенских – наши родственники. Чем ближе они живут к Большому Дому, тем ближе они к ним по крови. Все в деревне знают друг друга, даже те, кто не связан с кланом кровно, так что при появлении чужаков люди начинают волноваться.

Сонджу молчала, заправив непослушную вьющуюся прядь за ухо. Вторая Сестра взглянула на неё.

– Что до твоего желания преподавать… Такие идеи мы, женщины, хороним навсегда, когда выходим замуж, – сказала она, избегая её взгляда. – По крайней мере, здесь.

Они развернулись и без единого слова направились домой.

Справа от них северный край плато нависал прямо над фермерскими полями, размеченными тропками. На одном участке крестьянин в изношенной одежде возделывал почву: его кожа задубела под суровым солнцем за многие годы, а его послушный бык тянул плуг. Из каминных труб с крыш домов на другой стороне угодий лениво поднимался дым, растворяясь где-то в небе и оставляя после себя запах жжёной соломы. Дыхание Сонджу замедлилось. Она представила, как жила бы в одном из таких домов: безо всяких оград и заборов, которые могли бы её сдержать, без ворот, которые запирали бы её внутри, и отвечала бы только перед самой собой. Здесь она была свободна мечтать, о чём вздумается.

Тем вечером при свисте поезда она направилась на кухню и, поставив на маленький столик еду и чай для двоих, отнесла всё в спальню. Стала ждать. Семья уже поужинала.

Муж пришёл в комнату и спросил, как у неё дела. Она посмотрела на него. Его лицо, его запах, даже его голос всё ещё казались странно чужими. Поставив сумку на пол, он сел за стол. Вытер лицо и руки тёплой влажной тряпицей, которую она положила на поднос. Они тихо поужинали вместе. Затем она выставила столик за дверь, чтобы его забрала служанка.

Она заговорила первой.

– Вчера мы со Второй Сестрой посетили старейшин. А сегодня ходили в деревню. Там много интересного – например, школа для всех детей, независимо от социального статуса…

Он взял книгу из сумки и стал листать страницы.

– Я же с тобой разговариваю, – сказала она.

– Пф! – Не поднимая взгляда от книги, он спросил: – Мне что, каждый раз надо отвечать, когда ты говоришь?

– Да. Тебе бы не понравилось, если бы я тебя игнорировала.

– Но я-то говорю о важных вещах.

– Я тоже говорю о важных вещах – делюсь с тобой своими мыслями и эмоциями.

Он всё ещё смотрел в книгу, а не на неё. Она чувствовала, что не заслуживает такого обращения. «Я же не сказала ничего плохого», – пробормотала она себе под нос.

– Возможно, я тоже иногда нахожу скучным то, что ты мне рассказываешь, – заметила она. – Но я всё равно слушаю, потому что для тебя это важно.

Затем она подошла к сундуку с вещами и достала оттуда потрёпанный англо-корейский словарь с загнутыми уголками страниц и один из журналов Life, которые взяла с собой из дома. Пролистала страницы. Мать заставила её выйти за этого человека, и вот как всё обернулось, подумала она с досадой.

– Ты читаешь по-английски?

У неё ушло мгновение, чтобы понять, что вопрос адресован ей.

– Что? Могу ли я читать по-английски?

Не отрывая взгляда от страницы, которую она не читала, она сказала:

– Немного. С помощью словаря. В основном я разглядываю фотографии.

На следующий день её муж сказал племяннице:

– Чинвон, твоя тётя может помочь тебе с английским.

Чинвон уставилась на него ничего не выражающим взглядом. Сонджу хотелось провалиться сквозь землю. Неужели ему так необходимо было похвалиться? Она поспешила на кухню.

Когда он вернулся домой в следующую субботу, она