Остров метелей - Георгий Ушаков

С высоты еще лучше понимаешь, как нам повезло, когда мы шли к острову. Очевидно, ледовая обстановка в этом году на редкость благоприятна для плавания. Сегодня с восточной стороны острова лед располагается полосой в 10–15 миль. Он еще больше разрежен, чем во время прохода «Ставрополя». К северу от острова — чистое море; набираем высоту, но и с 1800 метров при помощи шестикратного «цейса» льдов не видно даже на горизонте.

А что это за островки внизу? И сколько их! Один, два… пять… десять… двадцать… С каждой минутой возникают все новые и новые точки. Полет длится всего минут двадцать, а я их насчитал уже шестьдесят пять штук. Откуда они?

Заинтригованный, я даю пилоту сигнал снизиться и показываю на группу островков. Машина круто идет вниз. Слежу в бинокль за центральным островком. С каждой секундой он растет, ширится и вдруг… начинает шевелиться. Моржи! Островки — это огромные льдины, усеянные моржами. Сколько же здесь моржей! Тысячи! На самой маленькой льдине не менее двухсот. С другой льдины, площадью около квадратного километра, уставилось на нас минимум пятьсот пар глаз.

Гидроплан делает несколько кругов над моржами. Они поднимают головы и следят взглядом за невиданной гудящей птицей, но не уходят. Самолет круто снижается.

Несколько упругих толчков — и мы скользим по воде между двумя стадами. Что случилось? В кабину просовывается рука летчика Кальвицы с запиской: «Пара клыков была бы хорошей памятью о первом полете над Врангелем». Разве можно не согласиться? Я киваю головой и, вооружившись камерой, вылезаю на правое крыло.

На левом уже лежит Кальвица с маузером. За рулем Федукин. Мы так быстро несемся к стаду, что я с трудом удерживаюсь на выгнутой плоскости. Напором воздуха камеру рвет из рук. С трудом делаю несколько снимков.

Звери почуяли опасность. С изумительным проворством они исчезают под водой. Но, заглушая Треск мотора, уже гремят выстрелы. Это Кальвица. Один морж остается лежать на льдине. Счастливый охотник бросается к рулю и подводит аппарат к добыче. Забыв об ушедшем стаде, мы с увлечением фотографируем со всех сторон убитого моржа и спокойно принимаемся за препарирование головы. Но скоро вынуждены прервать работу. Метрах в четырехстах показывается на воде стадо И с ревом приближается к нам. Словно по сигналу, звери покидают близлежащие льдины и присоединяются к потревоженным товарищам. Теперь их уже несколько тысяч. Мы сначала с любопытством наблюдаем за ними и отпускаем шуточки насчет их солидарности, но через несколько минут нам становится не до шуток. Чем больше собирается зверей, тем смелее они становятся, тем ближе к нам подходят. Вот группа голов в пятьдесят — все матерые самцы с огромными клыками — показалась в сотне метров от гидроплана. Они угрожающе ревут, маленькие глазки налиты кровью. А что, если они доберутся до самолета? Сколько ударов клыками потребуется, чтобы разбить поплавки? Достаточно и одного, чтобы привести самолет в негодность. Стало ясно, какую опасную игру мы начали. В голове мелькает: «Разбитая машина… плавучая льдина… Ледовитый океан… Смерть…» Хватаем винтовки и даем залп в воздух. Тишина. — Звери скрываются под водой. Проходит минута… другая… Мы начинаем успокаиваться. Но вдруг сбоку снова раздается рев. Моржи метрах в тридцати от нас. Еще мгновение — и все стадо движется к нам с другой стороны. Снова залп в воздух. Но он уже не пугает рассвирепевших животных. Открываем по ближайшим из них огонь. Вода окрашивается в красный цвет. Раненые ныряют, на их месте появляются другие. Звуки выстрелов тонут в реве зверей. Но пули делают свое дело. Раненые сворачивают в сторону. Стадо на минуту задерживается на месте, а потом мгновенно уходит в воду. Ожидая нового приступа, торопливо набиваем магазинные коробки.

Проходит минут пять, и наши противники снова показываются на воде. На этот раз они выходят в полукилометре от нас. Мы поняли, что бой окончен, и облегченно вздохнули.

Отрезав наконец голову убитого моржа и погрузив «сувенир» в кабину, поднимаемся в воздух и, обогнув остров с западной стороны, возвращаемся в бухту Роджерс.

Эскимосы, услышав о наших приключениях, укоризненно покачивают головами и ворчат: «Сыг'лыг'ук', сыг'лыг'ук'» (Плохо, плохо). Они знают характер моржей и никогда не нападают на большое стадо.

14 августа 1926 года. Завтра заканчивается выгрузка всех наших продуктов и снаряжения. Сруб дома уже выведен, сегодня кроем крышу. Почти все время стоит туман, и я не могу использовать гидроплан для посещения острова Геральд.

Моряки спешат расстаться с Арктикой. Да мне и самому хочется, чтобы корабль как можно скорее вышел из зоны льдов. Появление больших ледяных полей угрожает ему — зимовкой. Завтра «Ставрополь» должен покинуть остров Врангеля.

15 августа 1926" года. «Ставрополь» уходит. К обеду мы закончили выгрузку последних ящиков. Работавшие на постройке дома члены экипажа ушли на судно. На пароходе произвели уборку.

Тороплюсь написать краткое сообщение о проделанной работе управляющему Дальневосточной конторой Совторгфлота и даю письменное задание капитану П. Г. Миловзорову посетить остров Геральд:

Одним из главных заданий правительства Дальневосточной полярной экспедиции является посещение о. Геральд и поднятие на нем советского флага. Условия плавания не позволили провести в жизнь настоящее задание на пути к о. Врангеля. Неблагоприятная погода не дала возможности использовать для выполнения задания и летные средства Экспедиции.

Поручаю Вам, снявшись с бухты Роджерс для обратного следования в г. Владивосток, использовать все имеющиеся в Вашем распоряжении средства для подхода к о. Геральд. В случае возможности подхода к острову Вам надлежит высадиться на берег с частью команды и поднять на острове советский флаг.

Руководство партией возлагается на Вас. О поднятии флага составить соответствующий акт с подробным описанием установки флага, района расположения, указанием участвовавших в поднятии флага членов экспедиции и времени. Подлинный акт о поднятии флага по прибытии во Владивосток надлежит представить в Дальневосточное агентство Наркоминдела. На острове под флагом оставить копию акта, Обеспечив ее сохранность.

Еле успеваю написать коротенькие записки своим друзьям.

Кают-компания заполняется народом. Предстоит прощальный обед. Приглашают к столу. Много приложено сил, чтобы сделать этот обед парадным. Чистые скатерти, несколько бутылок вина и бокалы придают столу праздничный вид. Члены экипажа оживлены. Стараемся попасть с ними в тон, но как-то не выходит. Мои чувства раздваиваются. С одной стороны, поставленная перед нами цель — освоение острова — наполняет меня гордостью. Ведь это я принимаю в этом участие, я снаряжал экспедицию, был ее руководителем и мне же придется в течение нескольких лет держать на острове Красное знамя Великого Октября. С другой стороны, не могу удержаться от чувства легкой зависти, глядя на моряков, с трудом скрывающих радость: сегодня они уйдут из ледяных объятий Полярного севера, поплывут к солнцу, к зеленым деревьям, к ярким цветам, окунутся в шумную городскую жизнь, вновь ощутят мощную поступь революции, станут в ряды строителей молодой страны, — словом, возвратятся к той жизни, отсутствие которой я уже чувствую.