Солнечный Остров - Илья Сомов

Дверь секции шумно распахнулась, впуская поток прохладного воздуха. Лео скосил глаза, двигать головой почему-то не получалось, шею словно свела судорога. На пороге, сверкая глазами, стоял капитан Клавдий.

- Что здесь происходит, господин наставник?! - рявкнул капитан.

 Циклоп поморщился, будто над ухом зажужжала мошка.

- Вы слышите, что я вам говорю?! – пролетев через секцию, Клавдий схватил мастера за плечо, - что вы сотворили с мальчиком?!

Циклоп удивленно повернул голову, будто только что заметил постороннего в зале.

- Дражайший, а с чего вы, собственно, взяли, что я должен перед вами отчитываться? – голос мастера оставался совершенно спокойным, вот только в самой глубине живого глаза сгустилось что-то недоброе.

Клавдий не обратил на скрытую угрозу никакого внимания:

- Вы должны отчитываться потому, что мой хозяин, верховный князь этой планеты, поручил мне следить за безопасностью всех воспитанников Палестры.

- Хозяин, - протянул Циклоп, - я  давно заметил, что вы обладаете всеми качествами собаки. Почти всеми.

Пальцы Клавдия побелели на плече мастера, живой глаз Циклопа скрылся за веком и его лицо немедленно превратилось в бездушную алебастровую маску.

Наблюдавший за всей этой сценой, Лео пришел в такой ужас, что даже позабыл про рану. Если эти двое подерутся… если они подерутся из-за него… если начнут на примере Лео что-то друг другу доказывать… Он окажется в положении маленькой страны, на полях которой сошлись войска двух великих держав. Нужно что-то срочно делать…

- Прошу вас, капитан, - простонал Лео, - нет причин для беспокойства. Всего лишь несчастный случай, целиком моя вина. Я сам предложил мастеру опыт.

- Вот как, - пальцы Клавдия соскользнули с плеча Циклопа, - господину наставнику все же следовало бы думать на какие опыты соглашаться.

Мастер по-прежнему смотрел сквозь капитана мертвым взглядом, лепные губы шевельнулись – статуя собиралась ответить. Лео громко застонал, по правде говоря, особенно притворяться не пришлось.

- Очень больно? – тревожно спросил склонившийся над ним Клавдий, - Эх, молодежь, молодежь, вечно вы сами себе создаете проблемы. Давай, я помогу тебе добраться до медотсека.

Опершись на подставленное плечо, Лео встал, рука отзывалось на каждое движение длинной иглой боли. Кое-как доковыляв до двери, он уже перевел дух, когда услышал за спиной легкий смешок.

- Насчет оставшихся двадцати пяти часов… будем считать, что я их с тебя списываю. Итоговая оценка, хм… удовлетворительно.

Горячая игла заставила Леомира стиснуть зубы. Не поворачивая головы, он, опираясь на Клавдия, зашагал дальше.

- И еще… По поводу нашего маленького спора. Если надумаешь – приходи. До Солнцестояния еще многое можно будет изменить.

Глава 5

Ормат с независимым видом вышел из узкого переулка на утоптанный до каменной твердости пустырь, раскинувшийся за дощатыми стенами крытого рынка. Бугристая, присыпанная грязным желтым песком проплешина, с торчащими кое-где измятыми сотнями ног чахлыми кустиками, носила гордое звание главной площади СХР-31.

 Пустырь медленно заполнялся. Люди сбивались в маленькие группки и приглушенно судачили, кивая в сторону высокого помоста, собранного из серого, немного покоробившегося пластика. В горячем воздухе висел терпкий запах саудового волокна, перемешанный с прокаленной пылью.

Парень стал бродить между кучками людей, сверкая растянутой до ушей улыбкой. Мышцы лица уже начали болеть, но Ормат не обращал внимания. Главное, чтобы княжеские шпики (а в толпе они наверняка есть) увидели, что жертва спокойна, довольна жизнью и совершенно не подозревает кто подкрадывается к ней с подветренной стороны.

Он ненадолго задержался у маленькой компании лущильщиков. Бородатый мужчина что-то шептал склонившим головы приятелям, энергично размахивая руками, покрытыми тонкой отвисшей кожей, под которой можно было сосчитать все сосуды. Потрескавшиеся черные ногти мелькнули в сантиметре от носа Ормата. Он поморщился – злая работа, сок в коконах вокруг волокна особенно едкий, перчатки помогают слабо, если вообще помогают. Лучше уж на потогонке горб зарабатывать. Этому, похоже, лет десять осталось до того, как мышцы отмирать начнут. И что дальше?

- Пятый случай за три месяца, - громко шептал бородач, - а за весь прошлый год только два было. Помяните мое слово – это все не к добру. Будет еще что-то, ох, будет.

Слушатели боязливо дергали плечами. Бородач, довольный произведенным эффектом, перевел на Ормата взгляд светлых воспаленных глаз:

- А ты чего лыбишся, мерин вьючный?

- Улыбаюсь, потому как желание такое имею, - раздул ноздри Ормат. – Ты мне, что ли, запретишь?

Стоявший рядом с бородачом коренастый взъерошенный мужичок без мизинца на правой руке, дернул приятеля за рукав.

- Не цепляйся к людям, Кисляк. Улыбается и улыбается – дело молодое. Пусть радуется, пока силы есть.

Сплюнув, Ормат двинулся дальше, поднимая шаркающими сандалиями облачка превратившейся в мелкий песок земли. Недалеко от помоста он заметил Лириту. Обхватив себя руками и потупившись, девушка смотрела в основание уродливой конструкции. Ормат знал, что она очень не любит зрелищ вроде того, которое им предстоит, но положение дочки старосты заставляло ее быть в первых рядах. Растолкав уже начавшую собираться толпу, он пробился к Лирите. Оказавшись у нее за спиной, Ормат наклонился и вытянул губы трубочкой. Тугая струя теплого воздуха приподняла короткие волоски на шее девушки. Лирита вздрогнула, охнув от неожиданности.

- Ормат, опять ты со своими штучками. А что, если бы здесь был папа?

- Папа был бы против?

Девушка досадливо дернула плечом.

- Ты же понимаешь. На развлечения можно закрыть глаза, да все и закрывают, но средь бела дня, на виду… После такого приличные люди заключают брачный союз.

- А мы приличные? – Ормат склонил голову, заглядывая в прозрачные глаза.

- Ой, перестань. И отчего ты такой веселый, этот… молодой князь назначил тебя помощником управляющего?

Ормат старательно сверкнул зубами.

- Да даже не знаю почему его все так боятся. Нормальный оказался парень. Мы с ним просто поболтали о том о сем, вот и все.

Лирита недоверчиво покачала головой. Ну да, он и не надеялся, что она поверит, но чем меньше девушка во все это будет замешена, тем лучше. Ормат усилием воли расслабил собравшиеся в узлы мышцы живота. Естественность. Он ведет себя, как ни в чем не бывало. Начавшая напирать толпа подтолкнула его  к Лирите. Воспользовавшись случаем, он запустил руку за шуршащую полу ее плаща. Жадная ладонь прошлась по обтянутой тонкой тканью округлой попе.

- Аййй,  - выдохнул Ормат.

Твердый локоть глубоко впечатался в ребра. Хорошо еще – не по больному боку. Восстановив дыхание, он бросил на Лириту укоризненный взгляд. Девушка возмущенно фыркнула, но в ее сжатых в ниточку губах Ормат увидел намек на сдерживаемую улыбку. Не тратя даром времени, он попытался вернуть руку на прежнюю позицию. Горячая ладошка Лириты обхватила его за запястье. Ормат ловко освободился и начал атаку с другой стороны. Увлекшись позиционной войной, они даже не заметили, как по ведущим на помост ступеням прогрохотали тяжелые шаги.

- Верные дети доброго князя Сабана, жители  поселка тридцать один, - проревел сверху Вакир, управляющий поселка.

 Его голос усиливала прижатая к горлу машинка, спрятанная в одетом на большом пальце широкое медное кольцо.

- Вы собрались здесь, чтобы лицезреть правосудие милосердного князя.

Вакир замолчал, обводя взглядом толпу поселян. Худое лицо, на которое, казалось, не доложили мяса, и однажды перебитый крючковатый нос делали его похожим не то на восставший из могилы труп, не то на падальщика чернокрыла. За спиной управляющего стояло пять солдат в зеленых мундирах гражданской стражи. По знаку Вакира «стручки» расступились, явив народу обнаженного по пояс худющего паренька. Обритая голова мальчишки казалась слишком большой для тонкой, как трость, шеи, на которой можно было пересчитать все позвонки. Глаза бессмысленно вращалась в глазницах, не задерживаясь подолгу ни на одном предмете. На дрожащую отвисшую челюсть стекала ниточка окрашенной  кровью слюны.

А ведь рожа-то знакомая! От удивления Ормат даже перестал бороться с Лиритой. Он сюда с отцом приезжал, год назад, кажется. Пытались договориться насчет дележки едой при неурожае. Интересно, что натворил?

- Услышьте преступления сего мерзавца, - голос Вакира дрожал от неподдельного отвращения, - сей выродок рода человеческого преднамеренно и жестоко убил управляющего поселка номер двадцать девять.

Вот так новость! Лихо, однако! Ормат хоть и был скуп  на сочувствие, особенно теперь, когда на него навалилось столько собственных проблем, искренне пожалел парня. Молодец он. Вот бы еще кто Вакира прикончил. Чем более жестоко, тем лучше. А если помечтать, то и кудрявого гаденыша заодно.