Загадка Меривезера - Стрэхен Кэй Клевер

В любом случае, когда Вики снова спустилась, на ней было желтое платье, и она очень мило процитировала грубое изречение леди Кроуиншенк и заявила, что мне необходимо поесть. Сама она и думать не могла о еде. Мы даже не рассматривали мысль о том, чтобы спуститься с прохладных высот Меривезера в сердце душного города. Я должен позвонить Меркелю.

Будучи уверенным в ее цели, но не в мотивах, я позвонил Меркелю и велел ему как можно быстрее привезти сандвичи, мороженое и все, что покажется ему съедобным и освежающим.

Пока я говорил с Меркелем, Вики отогнала свою машину с площадки перед домом в гараж за домом. Она оставила переднюю дверь широко открытой, и, подымаясь по лестнице, я заметил, что на улице стало прохладнее чем внутри дома, так что я не стал ни закрывать дверь, ни запирать проволочную дверь от насекомых.

Наверху, как раз перед тем, как войти в комнату Вики, мне показалось, что я слышу шум – как если бы кто-то постучал в кухонную дверь под лестницей. Я остановился и прислушался, но поскольку этот звук больше не повторялся, я продолжил свой путь и больше не думал о нем.

Когда я снова вышел в холл, хриплый голос радиоприемника пронзительно верещал на весь зал. Кто бы ни включил его, очевидно, он не хотел добиться ничего, кроме шума – на полной громкости раздавались звуки сразу нескольких радиостанций вперемежку с помехами.

Я устремился к приемнику. Не знаю почему, я тут же не выключил его. Возможно, из вежливости к включившему его невидимке – ведь я видел, что в комнате нахожусь только я. В любом случае, я лишь настроил его, добившись четкого звучания: «…Эй-Би-Си. У микрофона Пол Кизи. Передаем сигнал точного времени: удар гонга прозвучит ровно в десять вечера...».

Я вынул часы и, ожидая звук гонга, я заметил, что входная дверь закрыта. Должен признаться: это не пробудило во мне ни опасения, ни любопытства, в моем сознании это отметилось просто как факт. Пробил гонг. Мои часы шли верно. Я выключил радио.

Из задней части дома раздался возглас Вики: «Привет!», – и в тот же момент через парадную дверь вошли Эвадна Парнхэм и Дот Бейли.

Во избежание путаницы я должен сообщить: гараж соединялся с домом через коридор, который вел прямо на кухню. Поскольку на гараже был автоматически запирающийся английский замок, двери в коридор никогда не запирались. Путь до гаража был довольно длинным – нужно было обойти вокруг дома. Так что вполне естественно, что жильцы предпочитали входить в гараж из самого дома, если вдруг им требовалось взять машину. Также, если они ставили машину в гараж, то в дом они входили по коридору из него, а не через парадную дверь. Знаю, знаю – такое количество подробностей тормозит повествование. Но как мне еще объяснить, почему Вики пришла с задней части дома, и что она там делала?

Глава IX

Как я сейчас понимаю, едва увидев Вики, мне следовало спросить: она ли включила радио и закрыла парадную дверь, а если не она, то кто? Мне стоило обсудить с ней услышанный мной стук в кухонную дверь. Я должен был заметить, что она долго ставила машину в гараж, и мне нужно было спросить у нее, на что она потратила это время.

Я не задал ни один из этих вопросов, поскольку ни один из них не пришел мне на ум. Я энергично поприветствовал Эвадну Парнхэм и холодно кивнул Дот,[19] после чего, не чувствуя за собой никакой вины, продолжил нетерпеливо ожидать Меркеля.

Эвадна Парнхэм услужливо взяла у Дот шляпку и сумочку и пошла наверх. Дот манерно прошла в комнату и включила радио, наполнив помещение грохотом джаза. Я предложил Вики выйти на крыльцо.

Мы успели лишь расставить стулья, и не успел я набить трубку, как к нам присоединилась Эвадна Парнхэм. Она пожаловалась на жару. Мы согласились с ней. Она спросила, знаем ли мы, где Сасси. Мы рассказали. Она ответила, что стало слишком жарко, чтобы наслаждаться шоу. Они с Дот планировали сходить на первый вечерний сеанс, но вернулись домой из-за жары. Она рассказала о сюжете увиденной ими картины (он был сложен, словно лабиринт), а после начала причитать, что здесь ненамного прохладнее, чем в кино, зато гораздо скучнее.

Вики спросила, каково им с Дот было подниматься на холм в жару, а Эвадна ответила, что пешком они не шли. Из дома они вышли с Освальдом Флипом, а вернулись на такси. Как она объяснила, Дот лакомилась молочным коктейлем, которым она, Эвадна, угостила ее.

– Эй! – резко оборвала она себя. – Я не должна была об этом говорить. Не рассказывайте Хелен. Как вы знаете, у Дот избыточный вес, и Хелен пытается посадить ее на диету. Думаю, для нее это ужасно. Этим вечером я сказала Дот, что молодость бывает лишь раз в жизни, и если бы мать разрешила ей курить, она бы не страдала от голода. Я сказала Дот, что на ее месте я просто начала бы курить. Я ей сказала, что это был бы еще один маленький секрет. Учитывая, что все сходит ей с рук, курение не стало бы проблемой. Думаю, бедняжка Дот рассказывает мне обо всем. Эй, иногда это доставляет мне удовольствие. Сколько я себя помню, во мне всегда была любовь к секретам. Может, во мне есть что-то дурное? Но держу пари, мистер Ван Гартер, вы и сами готовы признаться: в этом есть нечто забавное, особенно для человека с таким чувством юмора, как у меня.

Она сделала паузу, видимо, для того, чтобы я смог что-то сказать, но я замешкался. За меня ответила Вики:

– Дядя не имеет представления о секретах. Он никогда не хранил их достаточно долго, чтобы привязаться к ним.

– Это ты так думаешь, – сказала Эвадна и громко рассмеялась. Хотя было довольно темно, я четко видел морщинки, появившиеся вокруг носика Вики.

Затем прибыл Меркель. Он остановил машину достаточно далеко от дома – внизу подъездной дорожки. Зная, что каждое действие Меркеля обычно хорошо продумано, я нашел этому причину. Я решил, что он услышал смех Эвадны Парнхэм и решил, что нужно украдкой подойти к заднему входу так, чтобы ни он, ни машина не были замечены – чтобы гостям не стало известно о позорном факте пустой кладовой и о том, что ужин доставлялся из города.

Хоть я и не переставал удивляться и наслаждаться его превосходной выучке, но временами мне приходилось нарушать ее. Я подозвал его:

– Хэлло, Меркель! Подгнал бы лучше машину сюда чтобы не тратить усилий на ходьбу.

– Да, сэр. Спасибо, сэр, – ответил он. Поднявшись на крыльцо, он продолжил: – Извините, что я так поздно, сэр. Надеюсь, я не заставил вас ждать, сэр.

Произношение Меркеля было таким же четким, как и мое, или как голос Пола Кизи, звуки радиопрограммы которого доносились до нас. Я задался вопросом: какие же усилия пришлось приложить моему шоферу, чтобы добиться такого произношения и медоточивых интонаций?

Вики прошла на кухню. Меркель поставил аккуратно упакованную корзину на стол и высказал благодарность за то, что я сказал ему не ждать – позже я позвоню ему в отель. Он удалился через кухонную дверь.

Эвадна Парнхэм следовала за нами. Заглянула и Дот; она сказала, что нам нужно будет прибрать после себя на кухне, ведь утром маменька будет завтракать, и если там будет беспорядок, она начнет нервничать. Мы заверили ее в нашей аккуратности и пригласили их с Эвадной поужинать с нами.

Эвадна сказала, что выпьет лишь стакан имбирного эля. Собравшись закурить, чтобы успокоить нервы, она обнаружила, что ее портсигар пуст, и поднялась к себе, чтобы наполнить его.

– Она хороша, – заметила Дот. – Она решила, что ей придется помогать, если она останется здесь.

Сама Дот стала, прислонившись к шкафу и практикуясь в невозмутимости, в то время как мы с Вики, успевшей сбегать в холл и обратно, суетились вокруг коробок, стаканов и кубиков льда, сервируя стол на четыре персоны.

Даже от небольших усилий нам вновь стало жарко. Так что Вики выключила освещение в столовой и зажгла свечи, объяснив это тем, что так будет казаться прохладнее, да и праздничнее. Перед тем, как мы втроем сели за стол, я сходил в гостиную, чтобы выключить радио. Голос Пола Кизи снова объявлял точное время: одиннадцать часов вечера.