Новогодние неприятности, или Семья напрокат (СИ) - Гранд Алекса

— Нашелся еще один имбецил, который посчитал, сколько стоят подаренные им подарки? — оборвав бывшего ухажера на полуслове, уже откровенно глумлюсь я, но он не сдается и с упрямством барана прет напролом.

— Зря ты так, Сладкова. Я ведь и чеки сохранил…

— Знаешь, что, ты, альфонс недоделанный, — устав от дурацкого представления паршивого актера, снующая рядом Петрова вмешивается в нашу беседу и красноречиво грозит Арсению внушительным половником. — Проваливай отсюда, пока я тебя горячей глазурью не облила.

После Женькиного предупреждения на пару мгновений в кафе воцаряется гнетущая тяжелая тишина, а потом колокольчик сигнализирует о вновь прибывших посетителях. И я с облегчением встречаюсь с Лариным усталым взгляд.

Демьян быстро оценивает окружающую обстановку, помогает дочке раздеться и филигранно удаляет ее с поля боя.

— Беги пока руки помой, а я нам что-нибудь закажу.

Алиска уносится в туалет с космической скоростью, а Ларин приближается ко мне и двумя пальцами подцепляет листок, валяющийся на столешнице. Косится на Сенькину писанину с пренебрежением и, нахмурив брови, все-таки уточняет.

— Что. Это. Такое?

— Я требую компенсацию!

Снова заводит старую шарманку Миленин и, судя по всему, наступает на больную депутатскую мозоль. По крайней мере, Демьян как-то злобно комкает бумажку, швыряет ее в урну под прилавком и хватает Арсения за шиворот, приговаривая «будет тебе и компенсация, и вознаграждение, и страховое покрытие».

А дальше происходящее очень сильно напоминает какой-нибудь кинофильм, в котором герой с ноги распахивает дверь и мощным пинком отправляет негодяя в сугроб.

— Юль, а где папа?

— Играет с дядей Сеней в снежки, — ехидно ухмыляюсь я и глажу подошедшую Алису по голове. — Эклер будешь?

— Ага.

Я догадываюсь, что сегодняшнее выдворение Миленина нам еще обязательно аукнется, но сейчас испытываю полное удовлетворение и огромную благодарность к Демьяну. Столько лет прошло, а ничего не изменилось. Он по-прежнему вспыхивает, как фитиль, и гоняет моих обидчиков.

Глава 7.1

Демьян

— Я буду жаловаться! Президенту! Путину! Вот! — Юлин бывший, превратившийся в большой снежный ком, издает пронзительный крик, на что я лишь отстраненно пожимаю плечами.

Пусть скажет спасибо, что кости целы. Учитывая, что желание размазать его по стенке кафе было практически непреодолимым. Спасло присутствие дочери.

— Да хоть в небесную канцелярию, — презрительно сплюнув под ноги, я круто разворачиваюсь и скрываюсь в помещении, игнорируя врезающееся между лопаток.

— Вы все еще крупно пожалеете!

Незадачливый ухажер продолжает разоряться на улице, привлекая внимание редких прохожих, ну, а я занимаю место за столиком между Юлей и Алисой и тянусь к политому клубничным сиропом чизкейку.

Выглядит он так умопомрачительно, что слюнки текут.

— Эх, Сладкова, Сладкова, — отломив небольшой кусочек божественного десерта, я отправляю его в рот и качаю головой. — Вот никогда ты не умела выбирать нормальных мужчин.

— Это да. Наверное, именно поэтому я согласилась побыть твоей невестой, — намекая на мой неангельский характер, улыбается Юлька и подвигает мне тарелку с воздушным безе. — Попробуй.

Все десерты у них в кафе выше всяких похвал, и это целиком и полностью ее заслуга. К дедушкиному делу она относится ответственно, как и ко многому другому. В отличие от большинства одноклассников, Сладкова никогда не прогуливала уроки без уважительной причины, посещала все лекции в универе и отказалась слинять с пар, когда я позвал ее в Питер.

Поездка, кстати, вышла так себе. Я уронил новую кожаную куртку с катера, когда мы катались по Неве, Славик утопил мобилу в ней же, а Инесса так и не смогла заменить отсутствующую Юльку. Моя тогдашняя пассия умудрилась нацепить на экскурсию двенадцатисантиметровые шпильки и долго ныла, пока я не взял ее на руки.

— Все очень вкусно, спасибо, Юль.

Вынырнув из омута воспоминаний, я от всей души хвалю Сладкову и доедаю свою порцию, после чего мы втроем отправляемся домой. Зажигаем гирлянду, смотрим старую добрую сказку «Морозко» и любуемся нашей красавицей-елкой.

Только вот наутро, когда я сонно вплываю в свой кабинет, от праздничного настроение не остается и следа. Ленчик разносит его в пух и прах.

— Демьян, как это понимать? Мы отбеливаем-чистим-блистим твою репутацию, а ты человека пинками вышвыриваешь в сугроб. Слуга народа, блин!

— Не передергивай, Леонид, — повесив пальто в шкаф, я осекаю излишне экспрессивного Парфенова и облокачиваюсь бедром о стол, скрещивая руки на груди. — Этот представитель, как ты выражаешься, народа — Юлин бывший.

— И что? — перебивает доморощенный остряк и иронически выгибает бровь. — Это значит, что его можно мордой в снег?

— Не только можно, но и нужно, — игнорируя скептический смешок, продолжаю гнуть свою линию. — Этот козел посчитал все подарки, которые дарил Юле, и решил выставить ей счет.

— Что-о-о?

— Что слышал, — передразниваю ошарашенного пиар-агента и поясняю для верности. — Все вписал, представляешь? И заколки с резинками не забыл, бижутерию какую-то дешевую, даже коврик в ванную комнату не забыл, прикинь?

Затыкаюсь. Парфенов тоже угрюмо молчит, будто воды в рот набрал. Больше не напирает на меня, только крутит в разные стороны пуговицу на лавандового цвета рубашке и силится выдать что-то членораздельное. У меня же в голове не укладывается, как земля носит таких индивидов, как недоразумение-Арсений.

Но, судя по всему, как-то носит.

— Извини. Был не прав, — после длительной паузы отмирает Ленчик и все-таки спрашивает. — Все понимаю, но как-то чуть более деликатно нельзя было?

— Можно, — киваю и криво ухмыляюсь. — Тихо закопать под ближайшей елкой и мирно отпраздновать.

— Демьян!

— Леня! Пиарщик ты или кто? Вот и разруливай.

Глава 7.2

Повышаю для острастки голос и направляюсь к кофейному аппарату. Если не волью в себя двойную дозу эспрессо, точно кого-нибудь прикопаю. Смотрю, как медленно жидкость стекает в кружку, Парфенов же начинает суетиться.

Выуживает из кармана модных узких джинсов телефон и кому-то звонит.

— Аллочка, солнце, привет. Устроишь мне встречу с парочкой известных блоггеров? Конечно, мы потом сходим с тобой в ресторан и возьмем шампанское с клубникой. И мидии в сливочном соусе тоже закажем. Все, целую, пока.

Отбив звонок, Леонид стирает с физиономии приторную улыбку и вслед за мной подходит к кофе-машине. Наливает себе порцию и медленно цедит ароматный напиток.

— Из хамоватого политика, пользующегося своим положением, в рыцаря, защитившего честь дамы, мы тебя превратим. Но это все равно не достаточно. Лебедев опережает тебя на несколько пунктов. Образцовый семьянин, отец двух сыновей, примерный муж. А за тобой до сих пор шлейф скандального развода тянется.

— И что предлагаешь?

— Организуем официальную помолвку вам с Юлькой. Родню соберем, журналистов пригласим.

— Кхм.

Закашливаюсь от пугающей перспективы. На горизонте и так маячит семейный ужин, от которого не знаешь, чего ждать. И если старшие братья Сладковой с трудом воспринимали меня в качестве ее друга, то теперь не уверен, что обрадуются увидеть меня в статусе счастливого жениха.

Сестру они очень любят и всячески опекают, поэтому, как рядом с ней оказался прогнивший Сеня — большой вопрос.

— Надо, Ларин. Надо.

Хлопает меня по плечу Парфенов, и мы выдвигаемся в сторону дома культуры, где дышит на ладан осветительная аппаратура, кое-где с потолка сыплется штукатурка, а пол на сцене давно нуждается в ремонте.

Впервые за несколько месяцев я чувствую себя спокойно и расслабленно. Не дергаюсь ежеминутно и не порываюсь позвонить Алисе. После уроков Захар отвез ее к Юле, где они будут учиться готовить какие-нибудь десерты. Сладкова уж точно десять раз проверит каждое блюдо и не накормит мою дочь миндалем, арахисом или кешью.