«Криминалистический экстрасенс» Вольф Мессинг: правда и вымысел - Николай Китаев

Как выяснилось, архив ЦК КПСС переименован в Российский государственный архив социально-политической истории (Москва, ул. Большая Дмитровка, 15). Здесь, в частности, хранятся документы, зафиксировавшие ежедневные встречи Сталина с посетителями. Директор архива К.М. Андерсон ответил мне так: «Российский государственный архив социально-политической истории сведениями о встречах и контактах И.В. Сталина с Вольфом Мессингом не располагает. В журнале «Исторический архив» (1994, № 6; 1995, №№ 2, 3, 4, 5–6; 1996, №№ 2, 3, 4, 5–6; 1997, № 1) публиковались записи лиц, принятых И.В.Сталиным в его кремлевском кабинете. Данные о приеме Вольфа Мессинга в журнале отсутствуют».

В мемуарах Мессинга и кинофильмах о нем фигурирует телеграмма от имени И.В. Сталина. Здесь речь идет не о личных контактах, а лишь о стандартной форме благодарности вождя в отношении «правильного поведения» советских людей. Так, миллионы граждан СССР в годы Великой Отечественной войны вносили в фонд обороны свои личные пожертвования (нередко, весьма значительные). Например, на деньги В. Г. Мессинга было построено два истребителя, участвовавшие в боях с немцами. Телеграмма за подписью И. В Сталина, адресованная В.Г. Месингу, была стандартным проявлением такого «высочайшего» одобрения, а самих подобных телеграмм и благодарностей с факсимильной подписью Сталина было огромное количество.

Директор Российского государственного архива социально-политической истории К.М. Андерсон сообщил автору, что в его архиве «хранится очень большая коллекция документов, писем и телеграмм советских и зарубежных граждан об их пожертвованиях в Фонд обороны СССР в 1942–1945 гг. и ответы И. В. Сталина на них. Однако среди документов нет обобщающих сведений о количестве писем по регионам и механизме ответов И.В. Сталина на эти письма».

Нет ничего удивительного в том, что легенда о контактах Мессинга со Сталиным не выдержала документальной проверки

Подобных легенд немало и в отношении гораздо более известных людей, например, о создателе советской атомной бомбы, трижды Герое Социалистического труда, академике И.В. Курчатове. Но вот что сообщают ученые-историки Рой и Жорес Медведевы, авторы многочисленных книг, посвященных Сталину: «Частых встреч Курчатова и Сталина, о которых иногда пишут, не было… В действительности же Курчатов приглашался к Сталину только два раза — 25 января 1946 года и 9 января 1947 года».

Можно обоснованно предположить, что если бы В. Мессинг, проживавший после побега из Польши на территории Белоруссии, действительно привлек к себе внимание советских спецслужб (увезен из Гомеля на встречу со Сталиным, как утверждает артист в своих мемуарах), то в соответствующих архивах об этом должны сохраниться упоминания. На запрос автора ответил начальник Центрального архива КГБ республики Беларусь Л.В. Пименов: «Сведений в отношении Мессинга Вольфа Гершиковича, 1899 года рождения, уроженца местечка Гора Кальвария, в Центральном архиве КГБ республики Беларусь, а также в Национальном архиве республики Беларусь не имеется».

В 90-х годах ХХ в. российские архивы допустили исследователей в значительную часть своих фондов, ранее закрытых для ученых. Стали доступными и тетради, в которых скрупулезно регистрировались посетители сталинского кабинета с 1927 по 1953 год. Теперь нетрудно убедиться, что многие авторы, сообщавшие о встречах Сталина с тем или иным человеком, либо добросовестно заблуждались, либо лгали — таких встреч вообще не было, как это произошло с проверкой эпизодов «Сталин — Мессинг».

Таким образом, можно считать несостоятельными все главные эпизоды мемуаров Мессинга, на проверку оказавшиеся вымыслом. И здесь необходимо упомянуть документальную повесть И. Шенфельда «Раввин с Горы Кальвария или загадка Вольфа Мессинга». Произведение опубликовано в 1989 году в журнале «Грани» (№№ 153 и 154), издаваемом на русском языке во Франфурте на Майне.

В краткой биографической справке об авторе сообщалось:

«Шенфельд Игнатий, род. в 1915 году во Львове. Там же окончил филфак университета. Печататься начал в 1935 г. как поэт и переводчик. В 1941 г. оказался в Ташкенте, а в январе 1943 г. был арестован по фантастическому доносу и решением ОСО был приговорен к 10 годам заключения. В ходе этого «хождения по мукам» — по тюрьмам и лагерям архипелага ГУЛАГа — он встретил и сблизился со многими репрессированными писателями и людьми необычайных и трагических судеб. В 1956 г., после отбытия еще и трехлетней ссылки, возвратился в Польшу, где занялся интенсивной издательской, переводческой и литературной деятельностью. В 1969 г. эмигрировал. С 1971 г. живет в Западной Германии и занимается литературоведением. Автор большого числа публикаций в русских изданиях эмиграции, включая «Грани»

Исследование Шенфельда посвящено изучению настоящего жизненного пути Вольфа Мессинга. Автор превосходно знает то, о чем пишет: еще в 30-х годах минувшего столетия он был знаком с ремеслом Мессинга по объявлению в одной из варшавских бульварных газет: «Вольф Мессинг, раввин с Горы Кальвария, ученый каббалист и ясновидец, раскрывает прошлое, предсказывает будущее, определяет характер».

Гора Кальвария — местечко примерно в 40 километрах к югу от Варшавы, где был развит хасидизм, религиозно-мистическое движение бедных еврейских масс. Незадолго до Второй мировой войны И. Шенфельд посетил Гору Кальвария, где услышал от знакомого такую характеристику В. Мессинга: «Вольф приезжает из Варшавы к отцу и братьям. Это бедные и скромные люди, но всеми уважаемые. А его одни считают дешевым шарлатаном, другие — мешугене, помешанным чудаком, но безвредным. Наши евреи избегают самозванцев, в особенности если у них странные источники доходов. Гадальщик, прорицатель — это не занятие для еврея».

Шенфельд сообщает, что в 1941 году он оказался в Ташкенте, где стал проживать и Мессинг, успешно гастролировавший с «психологическими опытами». В начале 1943 года оба они оказались в одной камере внутренней тюрьмы НКВД Узбекистана — на них донес некий Абрам Калинский, агент НКВД, который «был специалистом по беженцам из Польши. Он их сперва обирал, скупая у них последние ценные вещи, а затем доносил на них органам».

Шенфельд вспоминает: «Так начались наши разговоры, разговоры двух евреев, которых посетило одинаковое горе… Я говорил мало, а молчаливый и недоверчивый до того Мессинг вдруг стал словоохотлив… Может быть, он думал, что настали его последние дни и ему надо было вспомнить всю свою жизнь? А может быть, у него теплилась надежда, что я вдруг останусь в живых и расскажу когда-то где-то о его судьбе…»