Вычислить и обезвредить - Светлана Бестужева

И остальных высокопоставленных лиц мы только охраняем, а не оказываем им какие-то дополнительные услуги. Джонсону очень хотелось, чтобы охрана выгуливала его собаку. Не вышло. Киссинджер все время пытался заставить кого-то из нас носить за ним "дипломат". Тоже не вышло, мы просто каждый раз напоминали, как бы невзначай: "Господин доктор, простите, вы забыли свой кейс в машине". Нам хватает забот и без того, чтобы выступать у кого-то в роли носильщика.

Самое сложное, конечно, это сопровождение официального кортежа президента по городу. Машины не должны двигаться со скоростью больше, чем пятнадцать километров в час, чтобы агенты, бегущие по сторонам лимузинов, успели в случае чего сесть в одну из машин или прийти на выручку президенту. Все время ведется пристальное наблюдение за крышами домов, окнами, дверьми. Как только президент садится в машину, кортеж немедленно начинает двигаться, опоздавших не ждут, какой бы высокий пост они ни занимали. Бывали случаи, когда мы бросали даже... супругу президента. При этом маршрут кортежа известен только тому агенту, который сидит в головной машине, он сам его выбирает из трех имеющихся вариантов в зависимости от ситуации.

Кеннеди? Нет, в Далласе все делалось по правилам, секретная служба никаких ошибок не допустила. Просто ситуация не поддавалась полному контролю. К тому же сам президент наотрез отказался выполнять рекомендации охраны: не надел пуленепробиваемого жилета, не позволил агентам ехать с ним в одной машине... Ошибка секретной службы если и была, то только в том, что она не проявила достаточной твердости. Это не оправдание, просто констатация факта. Хотя... больше возникновения таких ситуаций мы старались не допускать.

Да-да-да! Хинкли нас перехитрил! Так мы все после этого четыре дня находились на грани нервного срыва. Не знаю, что бы лично я делал, если бы покушение на Рейгана удалось. Наверное, подал в отставку и до конца жизни мучился бы угрызениями совести. Застрелиться? Мне? Это ещё зачем? Моя смерть президента бы не воскресила, а отставка, между прочим, тоже штука серьезная. Мы же гордимся своей работой, по-настоящему гордимся. И вдруг оказаться не у дел и никем? Страшнее наказания и придумать-то невозможно...

Да, гордимся. Когда президент находится в Белом Доме, он может нажать специальную кнопку тревоги под рабочим столом в Овальном кабинете, и мы окажемся рядом с ним ровно через две секунды. Мы любим повторять, что "слышим биение сердца президента". Мы охраняем личные апартаменты президента, в официальных кортежах находимся в нескольких мгновениях досягаемости. И никогда не приближаемся к нему просто так, без веской причины или его вызова. Хотя...

Хотя был один забавный случай. То есть это сейчас он кажется забавным, тогда было не до смеха. Мы сопровождали Никсона в Румынию. Последний пункт в тринадцатидневной поездке по европейским странам. Все, естественно, вымотались - и президент, и охрана. В Бухаресте где-то уже после полуночи Никсон решил позвонить своему советнику в Вашингтон. Разговор получился настолько долгим, что телефонист в Белом доме забеспокоился и решил проверить связь. Оказалось, что линия президента... молчит. Телефонист тут же связался с секретной службой, которую в тот день возглавлял как раз я. "Трубка президентского аппарата снята, но никто не говорит". Представляешь, что я в тот момент ощутил?

Да и не только я, мы все... Убит? Сердечный приступ? Какие-то серьезные проблемы? Я вошел к нему в комнату и увидел, что президент... спит с трубкой возле уха. Я хотел, не тревожа его, положить трубку на аппарат, но сон у Никсона оказался чутким: он так и подскочил, решив, то на него напали злоумышленники. Слава Богу, обошлось. Никсон даже поблагодарил меня за заботу.

Вообще-то ситуация, конечно, та еще! Прикинь: глубокой ночью, в коммунистической стране, в постели, к шее тянется незнакомая рука... Хотя все наши президенты отдают себе отчет, что их жизнь постоянно буквально висит на ниточке. И, как правило, действительно испытывают к нам чувство благодарности. Бывают, правда, исключения. Джонсон, например, относился к охране как к прислуге. Но с теми, кто сумел себя достойно поставить, он все-таки вел себя достаточно корректно.

Тут, я скажу, палка о двух концах. Мы ведь тоже люди, со своими недостатками, слабостями... Один раз я видел, как у президента сдали нервы. Это было во время "Уотергейта", помнишь, был такой скандал при Никсоне? Так вот, президент сказал речь по телевидению из Овального кабинета, вышел и... разрыдался в коридоре у меня на глазах. Мне хотелось подойти и успокоить его, но это не входило в мои обязанности. Единственное, что я мог сделать, - это на несколько секунд отвернуться, не смотреть... Инцидент так и остался между нами, сейчас я о нем впервые вспомнил вслух. Но Никсон вообще был человеком очень эмоциональным. После какой-то встречи на высшем уровне он со мной разговаривал два часа. Представляешь себе, мы два часа сидели с ним на балконе и говорили... о футболе. Нормально, да?

Но иногда бывают такие проколы... Опять же только тебе рассказываю. Пока у меня сын был маленьким, я всегда держал дома револьвер отдельно от патронов. Приходил домой, разряжал, а патроны прятал. И в одно прекрасное утро в спешке забыл вставить магазин на место. Так и охранял президента весь день практически безоружным. Если бы кто-нибудь узнал... Обошлось.

Вообще-то часто бывает так, что удается скрыть, казалось бы, невозможное. Я могу вспомнить несколько попыток покушения на жизнь президентов, пресеченных, так сказать, на корню. Одного покушавшегося, например, выдала его собственная сестра, без её сообщения неизвестно, как дело бы обернулось. Вообще-то гарантия стопроцентной безопасности абсолютный вздор. Никто и никогда такой гарантии не даст, если он настоящий профессионал. Мечта любого охранника - поместить президента под бронированный колпак. Но это невозможно, к сожалению. Вижу, что и вам это не удается".

Полковник подумал, что не удается не только это. О тех условиях, в которых работают американские коллеги, тоже можно только мечтать. А теперь ещё новая напасть - неизвестный террорист, которому приспичило убивать Рейгана именно в Москве, и о котором практически ничего неизвестно, если не считать каких-то полученных кружным путем сведений. Информации, так сказать, к размышлению... Где же, наконец, эта чертова информация?!

"Чертова информация" содержала несколько скудных страничек, полученных даже не непосредственно из Америки, а кружным путем, из одной страны "третьего мира". Предполагаемый объект намерен совершить покушение на президента США во время его визита в СССР. Профессия - журналист. Особые приметы: рост превышает метр девяносто, телосложение спортивное, возраст средний. Негусто, но хоть рост нестандартный, например, азиатских корреспондентов, можно отсеивать, не глядя. Да и среди французов, испанцев и итальянцев такой субъект - редкость.

Значит, американец или северный европеец. "Славянское", с позволения сказать, происхождение ничего не дает: эмигрантов из Восточной Европы во всем мире хоть пруд пруди, в иных странах их уже чуть ли не больше, чем местного населения, а для американцев до сих пор нет никакой принципиальной разницы между литовцем и кубанским казаком, так что эти сведения можно оставить просто "для комплекта".

Не исключено - бывший спортсмен, хотя высокий рост ещё ни о чем не говорит, знал по себе. Но если сам о себе точно знаешь, что в баскетбол отродясь не играл, то о других точно ничего известно быть не может. Значит, нужно ехать в соответствующий департамент и на всякий случай смотреть нужные бумаги. И не только туда нужно ехать, и не только там эти бумаги смотреть...

Восемь лет назад было легче. Тогда Москва готовилась к Олимпиаде, и в столицу стянули столько милиционеров и сотрудников госбезопасности, что даже карманные кражи прекратились, не говоря уже о чем-то более серьезном. В то время он был майором, отвечал только за свой участок работы и за своих подчиненных, при этом не спал сутками и дома практически не появлялся. И все-таки тогда было легче. Ладно, отставить ностальгию, полковник. Задание получено и его нужно выполнить во что бы то ни стало.

Он снял телефонную трубку и негромко сказал:

- Это "сотый". Машину к подъезду...

Глава третья

Коррида с машиной

Это утро началось, что не характерно, с рассвета. То есть часиков эдак с двенадцати дня. Понимаю, в это время большинство трудящихся уже вовсю создают материальные и иные ценности, а некоторые даже приступают к их реализации. Но я - сова - и раньше десяти часов с постели меня можно поднять только боевой тревогой. И то - вряд ли. Правда, пока никто такого эксперимента не проводил, поэтому гипотеза так и осталась лишь гипотезой.

Мог бы, конечно, провести мой, с позволения сказать, жених, которого по-модному ещё называют "бой-френдом". Типичный, кстати, жаворонок. Но Севочка - так звали моего "френда" - любил себя трепетно и страстно и предпочитал лично варить себе кофе и жарить дежурную яичницу, пока его подруга досматривала сладкие сны. Да и Севочку с данного момента можно было уже считать прошлым, а не объективной реальностью, данной мне в очень конкретных ощущениях. Ночью я сожгла мосты, перешла Рубикон, сделала героическую попытку исправить свою жизнь к лучшему, ну и так далее. Проще говоря, сбежала от своего ненаглядного, выбрав свободу и независимость. И чувство сожаления об утрате меня не постигло, хотя с точки зрения окружающих мне ещё выскажут - в этом я не сомневалась! - поступок мой был не столько эксцентричным, сколько идиотским. Но я придерживалась на этот счет диаметрально противоположной точки зрения: за двадцать два года моей жизни это был один из немногих умных шагов.