Отечественная война 1812 г. Сборник документов и материалов - Евгений Тарле

В 2 часа пополудни получил я повеление зажечь мост и, по совершенном истреблении оного, отступить со всем отрядом и присоединиться к корпусу, оставя для надзора и извещения о движениях неприятеля по берегу реки Вилии Курляндский драгунский полк, что мною и было исполнено в точности: мост зажжен и, когда был совершенно истреблен, то я, отступя от местечка Оржанишки верст 8, нашел весь 2-й корпус уже собравшимся, к коему и присоединился. В тот же день вследствие повеления главнокомандующего армиями ген. — от-инф. Барклая де Толли начали мы отступление наше чрез селение Лабонари и другие к местечку Колтыням, куда и прибыли 17-го числа, 18-е число оставались на месте, но в ночь выступили по дороге к городу Дриссе. При вступлении нашем приказано было мне сжечь вновь выстроенные в Колтынях провиантские магазины, наполненные провиантом, что мною и <5ыло сделано. Более чем на миллион руб. хлеба истреблено огнем в несколько часов…

Р. Л., 1873, № 10, стлб. 1928–1931.

1812 г. июня 20–24. — Из дневника Ц. Ложье о первых впечатлениях в России после перехода армии Наполеона через Неман.

1812 г. 20 июня. Неслыханный проливной дождь шел полтора суток. Дороги и поля затоплены; крайняя жара, которую мы терпели уже несколько дней, сменяется очень сильным холодом; лошади падают, как мухи, много их погибло ночью и, вероятно, падет еще много других. Что касается нас, то мы принуждены были под открытым небом оставаться на ногах до утра. Мы не могли в этот ливень согреться у огня: костры, которые пробовали разводить, тотчас же потухали, и мы не могли ни пошевелиться, ни улечься на этой грязи, в которую погружались, как в болото. К утру забрезжила бледная заря. Окоченелые, промокшие до костей, полусонные, измученные, мы похожи на призраки или на потерпевших кораблекрушение. Недостаток съестных припасов отягчает положение.

У нас, итальянцев, свои суеверия. Такое неожиданное зрелище, такое неожиданное несчастие для армии, вызывает среди нас печальные разговоры. Запоздание обоза, страх пред грядущей борьбой, потеря большого количества лошадей, всеобщее беспокойство, грозный вид неба, которое воспламеняется как раз тогда, когда мы проникаем в Россию, кажутся нам печальными предзнаменованиями. Но большинство армии — солдаты — мало озабочены будущим; они всецело живут настоящим, и эти печальные предчувствия, без сомнения, скоро исчезнут и уступят место надежде вместе с появлением солнца во всем его сиянии.

Мы быстро-быстро удаляемся от этой топи. Земля, по которой приходится итти, промочена дождем. Мы находим приют в крестьянских хижинах в одной миле от проклятого бивака. Там мы находим водку, на которую жадно набрасываются солдаты; но мы не находим тут ни жителей, ни одной головы скота. Дома покинуты хозяевами, из них унесено все ценное; сверх того, они были разграблены войсками, прошедшими уже раньше. К чему этот уход? Эта пустыня подавляет нас. Литовцы — союзники наши или нет? К чему уничтожать перед нашим приходом припасы?.

Лагерь в Новых Троках 23 или 24 июня. Провиант у наших людей истощился за последние дни, и они делают большие переходы, не получая ни крошки хлеба; поэтому часто раздаются жалобы. Солдаты видят, что обозов все еще нет, и тайком от офицеров направляются в глубь страны в поиски за пищей. Чтобы предупредить неизбежные злоупотребления, отправляют отряды, которым поручено бороться с мародерством и в порядке водить людей на поиски пропитания. Но, увы! Ничего нельзя найти. Добывать удается только мед, он Здесь в изобилии. Сначала это очень нас обрадовало, но скоро настало разочарование, потому что очень многие солдаты заболели дизентерией.

Во избежание потерь, могущих произойти от недостатка припасов, вице-король требует присылки из Вильны хотя бы самого необходимого. Но провианта, полученного оттуда, так мало, что его едва хватило на один день. Боюсь, что снисходительность, с какою допускаются хотя бы и урегулированные походы за провиантом, скоро уничтожит дисциплину. В покинутых домах, из которых жители уже вывезли имущество, все переворачивается верх дном, в надежде найти съестное. Вице-король и его помощники с ужасом видят зло, которого не могут пресечь. Растущий поток всюду грозит выйти из берегов: и дисциплина, и умеренность, и честь солдата, и разумная предусмотрительность начальников — все рушится.

Санитарное положение армии, повидимому, совсем не блестяще; госпитали переполнены больными. Жестокие опустошения производит дизентерия, это роковое последствие запаздывания обозов, задерживаемых разливами рек и дождями. Наконец, внезапная перемена погоды вызвала у нас гибель массы ломовых лошадей.

Ложье, стр. 22–23, 27–28, 30–31.

Из записок П. де-Боволье о продовольственных затруднениях армии Наполеона при вторжении в Россию.

Поход только что начинался еще, а армия чувствовала уже недостаток во всем — в продовольствии, фураже, амуниции, даже в боевых припасах. Мародерство и отделение солдат от своих частей начались вслед за выходом армии из Пруссии. Эти два бедствия достигли вскоре ужасающих размеров. Позже они стали необходимостью, вызванною дурною администрациею и неустройством правильных сообщений между частями. Когда полк съедал свое продовольствие, приходилось высылать более или менее значительные отряды, иногда на очень далекие расстояния, для фуражировки. Солдаты, усталые и голодные, удалялись от своих частей в ближайшие деревни, где захватывали провиант, грабили жителей, разбирали избы на топливо. Эти беспорядки значительно пошатнули дисциплину и заметно уменьшили число штыков. Уменьшал это число и обоз: иногда треть полка расходовалась на охрану обоза, растягивавшегося на несколько верст. От начальников отдельных частей требовался точный счет годных к бою людей, но при данных условиях требование это оказывалось невыполнимым.

Недостаток фуража легко объясняется числом лошадей. Не только офицеры, даже многие унтер-офицеры имели в обозе свою повозку и лошадь или две. Можно с уверенностью сказать, что из Польши было уведено не менее 100 тыс. коней. Грабеж, насилие и воровство, произведенные французскими солдатами в Польше, превосходят всякое вероятие. Напрасно жители просили командиров частей об охране их имущества, — солдат, доведенный до крайности, не обращал уже внимания ни на стражу, ни на приказы начальников. Даву приказал расстрелять несколько мародеров, но я этот суровый пример не мог устранить беспорядка, коренившегося в военно-административной системе Наполеона, не заботившегося об экономическом быте армии, и еще более в голоде, не знающем никаких законов.

Весь путь от Вильны до Смоленска и от Смоленска до Москвы покрыт сосновыми лесами, в полном смысле дремучими. Местами встречаются болота, почти непроходимые, ц реки с дном настолько вязким, что беспрестанно приходится наводить мосты. Случалось, что кавалеристы, обманутые мел-ководием, пускались вброд и гибли вместе с лошадью. Русские дороги втрое шире французских; они окаймлены канавами и деревьями, но ни одна дорога не вымощена камнем, и в распутицу они все непроходимы. В России, очень мало населенной, деревни расположены на довольно большом расстоянии друг от друга, что заставляло французскую армию располагаться бивуаком нередко в сырой, нездоровой местности. Кажется, полагаясь на свое счастие и на боевую славу своих войск, Наполеон не обратил должного внимания на особенности страны, столь отличной от тех стран, в которых ему приходилось воевать прежде, и не предвидел тех затруднений, которые предстояли движению войск в России, особенно большими массами. Он не ожидал, кажется, встретить такое упрямое сопротивление, которое парализовало все его военные планы. Он ожидал, что первое же генеральное сражение решит судьбу России. Он не допускал даже мысли о возможности поражения. Эта слепая уверенность в себе и зависимая от нее непредусмотрительность имели самые печальные последствия…

Р. Ст., 1893, № 1, стр. 9—11.

Характеристика русской армии

1810 г. — Английский офицер Р. Вильсон о русских солдатах.

Пехота вообще составлена из людей атлетического (самого крепкого) сложения от 18 до 40 лет, одаренных великою силою, но ростом вообще не высоких. Вид их и строение тела совершенно воинские; они привычны ко всем переменам погоды и нуждам, к самой худой и скудной пище, к походам днем и ночью, к трудным работам и тягостям; упорно храбры, удобно возбуждаются к славным подвигам, преданы своему государю, начальникам и отечеству; набожны, но не помрачены суеверием; терпеливы и сговорчивы, они соединяют всю силу характера необразованного народа со всеми преимуществами просвещенного.

Недостатки, приписываемые российскому войску, суть токмо последствия несовершенной военной системы, а не личной неспособности воинов. Сила их требует только направления, а храбрость — опыта. Природа одарила их самыми лучшими существенными способностями к военным действиям. Для устройства сего войска не нужен творческий гений, но нужен порядок в управлении и искусство в начальстве.