Приди и возьми - Дей Кин

Кейду показалось, что он состарился сразу на сотню лет. Несправедливо и незаслуженно, чтобы Джанис таким вот подлым образом отплатила ему за любовь и преданность. Он тяжело поднялся.

- Ну, спасибо... огромное спасибо...

Открывая дверь, мисс Спенс посмотрела на него тревожным взглядом.

- Я решила, что тебе следует все это знать. А вот теперь я не уверена, что поступила правильно.

Кейд качал головой и все время повторял:

- Спасибо... большое спасибо, мисс Спенс.

Мими все еще поджидала его снаружи. Ее нижняя губка была обиженно вытянута вперед. Более темные круги на ее груди оттянули тонкую ткань рубашки в ясно различимые пики.

Один только взгляд на эту девушку возбуждал его. Он уже сожалел о своем намерении быть по отношению к ней джентльменом, и сожалел, что не взял ее этой ночью, хотя бы силой, если бы понадобилось.

Несмотря на ее кажущуюся скромность, Мими, возможно, именно этого от него и ожидала. Женщинам нравятся напористые типы... Мерзавцы... И книги, и сама жизнь были полны конкретными примерами. Чем большим негодяем был мужчина, тем большим успехом он пользовался у женщин.

Взять того же Морана.

Однако, переделаться в одночасье невозможно. Человек таков, каким его создала природа. Кейд хотел перейти на другую сторону и остановился, так как чья-то рука дотронулась до его спины.

Он быстро обернулся.

За ним стоял улыбающийся ему Сквид. В его тусклых глазках светилась надежда, а в тоненьком голоске слышалось радостное ожидание. Его непропорционально маленькая головка двигалась, как у игрушечного Будды, все время кивая.

- Ты же не собираешься уезжать, как тебе приказал Джо Лейвел? Умоляю, не уезжай! К полудню ты все еще будешь находиться на своей лодке, Кейд?

Кейд ничего не ответил.

Пальцы Сквида ласково сжали плечо Кейда.

- Не уезжай. Не уезжай, пожалуйста.

Кейд неожиданно сильно вздрогнул, как будто к нему прикоснулась змея. Он сбросил с плеча руку Сквида и продолжил свой путь, но по всему телу у него пробежала гусиная кожа, а внутри ощущалась неостанавливаемая дрожь.

СМЕРТЬ НА ПАЛУБЕ

Солнце поднималось все выше, вместе с этим усиливалась и жара. Небольшие отдельные грибы водяного пара повисли над грязными лужами, которые образовались в низинах за ночь.

Когда Кейд подошел к обочине, Мими положила пальчики на его руку и подняла голову, глядя ему в лицо.

- Как вы говорите по-английски "дафисид"? - спросила она.

- Ты имеешь в виду "трудно"?

- Да... - ее огромные глаза изучали его лицо. - Мне трудно просить, но...

- Что но?

Острые коготки впились в ее руку. Это уселся на Мими дикий попугайчик. Она вскрикнула и снова посмотрела на Кейда.

- Если вы будете так добры и отвезете меня в Нью-Орлеан, я буду вам бесконечно благодарна. Кроме того, вам хорошо заплатят.

- Кто? - холодно проронил он.

- Джим. Мой муж. Он с вами расплатится.

"Лучше бы она не касалась меня своими ручками", - возбужденно подумал Кейд.

- Почему ты просишь именно меня?

- Потому что я тут чужая. Потому что вы единственный человек, которого я знаю. Потому что вы до сих пор были ко мне так добры.

Кейд хотел забыть о своей жене и о Моране, поэтому он резко оборвал девушку:

- Заткнись!

Она недоуменно покачала головой.

- Этого слова я не знаю.

Раздражение Кейда усилилось.

- Не имеет значения, пустяки.

Он намеревался рассказать ей о других "миссис Моран", но не нашел сил это сделать. Мими все же была хорошей девочкой. И не ее вина, что такой мерзавец, как Моран, воспользовался ее неопытностью и доверчивостью и нарушил данное ей обещание. Возможно, мисс Спенс ошибалась. Да и помимо всего этого, в данной ситуации ему не хватало лишь женской истерики, чтобы усугубить тот Кошмар, в который он грохнулся с момента возвращения в Бэй Пэриш.

Мими вцепилась в его руку.

- Пожалуйста...

Видя, что прохожие наблюдают за ними, Кейд нервно закурил.

- С чего ты взяла, что Моран захочет тебя видеть? Ведь он не отвечал на твои письма в течение года.

- Не знаю, - потупилась Мими.

- С чего ты взяла, что он заплатит мне хотя бы за горючее, которое я потрачу, чтобы доставить тебя туда?

На глазах девушки появились слезы.

- Этого я тоже не знаю.

- Послушай, детка, боюсь, что ты допускаешь ошибку. Самое лучшее для тебя - повидаться с человеком, ведающим иммиграцией, и сообщить ему, что ты въехала сюда нелегально и попросить его связать тебя с консулом. Самое скверное, что может случиться после этого, это то, что тебя отправят обратно в Каракас.

Она энергично затрясла головой.

- Нет!

- Почему нет?

- Я не желаю возвращаться в Каракас, я хочу поехать в Нью-Орлеан. Я же объяснила все вчера вечером - моя семья не примет меня. Ни за что не примет...

От жары и разговоров с Токо и мисс Спенс у него разболелась голова. Ему было очень жаль Мими, потому что у них оказались схожие судьбы. Она влюбилась в негодяя, а он был женат, пусть даже в прошлом, на авантюристке. Кейд ни за что не собирался уступать ее просьбам и везти в Нью-Орлеан. Сейчас ему нужно было выяснить отношения с Джо Лейвелом. Затем вопрос с горючим. Он пощупал единственный пятидолларовый билет в кармане. До Нью-Орлеана он, конечно, доберется на том горючем, которое осталось в баках, но назад ему не на чем будет возвращаться.

- Я сделал для тебя все что мог, а дальше тебе придется действовать самостоятельно.

- Отсюда есть дорога туда?

- Нечто похожее, но я не советую тебе ею пользоваться.

- Мне нельзя идти пешком?

- Да.

- А почему?

- Дорога проходит по гористой местности. Кроме того, ты слишком красива, чтобы расхаживать в одиночку по дорогам, в особенности в таком наряде.

- Почему?

- Ты прекрасно знаешь почему.

Мими опустила голову, из ее глаз выкатилось несколько слезинок. Она сердито вытерла их рукой.

- Тогда почему вы не хотите отвезти меня туда?

Ее грудь поднималась так бурно, что Кейд всерьез переполошился, как бы не отлетели не слишком крепко пришитые пуговицы на его рубашке.

- Я уже сказал тебе почему. И кроме того, верь мне или нет, но я всего лишь человек, к тому же мужчина. И я сомневаюсь, что в моем обществе ты будешь в большей безопасности нежели на горной дороге, - он покачал головой. - Нет! Самое лучшее, что ты можешь сейчас сделать, это связаться с иммиграционным чиновником и заставить его отправить тебя к консулу.

Кейд резко развернулся и быстро зашагал по улице. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким негодяем, но у него самого имелись крупные проблемы. Кейд не желал иметь ничего общего с Мими, которую наверняка выдворят в Каракас. Она не дитя и должна все понимать. И она знала на что идет, когда пускалась в подобную авантюру. Подумать только, забраться под брезент и прятаться в спасательной шлюпке на протяжении шести дней ради того, чтобы найти какого-то ублюдка. Он дал ей разумный совет. Самое лучшее, что она может сделать, это связаться с консулом Венесуэлы.

Через некоторое время он развернулся и, подойдя к девушке, протянул ей пять долларов. Она недоверчиво уставилась на деньги.

- За что?

- Потому что я считаю тебя милой девочкой. И жалею тебя...

Она сунула банкноту в бюстгальтер.

- Спасибо.

Мими отвернулась и стала смотреть на реку. Кейд пожал плечами и направился к зданию суда. Это была древняя постройка из белого камня. Комнаты и коридоры с высокими потолками создавали иллюзию прохлады. Девушка, сидевшая за перегородкой, не была знакома Кейду. 12 лет назад она была еще ребенком. Он объяснил ей, что ему надо выяснить, и она быстро нашла нужные документы. Токо сказал правду: продажа дома и участка земли была оформлена соответствующим образом.

Кейд попросил у девушки кусочек бумаги и записал на нем дату продажи, чтобы сопоставить ее с датой свидетельства о разводе, которое ожидало его в Токио. Если Джанис ухитрилась продать все до того, как перестала быть миссис Кейн, то эта сделка была вполне законной, хотя и подлой с человеческой точки зрения. Наверное, он ничего не сможет сделать, чтобы вернуть свою собственность. Хотя почему? Джанис наверняка обязана выплатить ему компенсацию. Но если сделка состоялась уже после того, как решение о разводе было вынесено, тогда суд окажется на его стороне и ему вернут дом и землю.

Кейд ничего не понимал в законах, но ему казалось, что рассуждает он правильно. Он сунул бумажку в карман рубашки. Участок земли его ни капельки не интересовал - он был слишком отдаленным и изолированным, чтобы иметь какую-то цену. Земля была заброшенной с тех пор, как его пра-прадед приобрел ее для какой-то цели. Другое дело дом: он имел и сентиментальную, и денежную стоимость. Он родился в этом доме и предполагал, что в нем будут воспитываться его дети.

Пистолет натер ему ягодицу, а стекавший пот разъедал это место. Он немного постоял на ступеньках суда, раздумывая, что же делать дальше. Вообще-то, единственное, что он мог предпринять, это вернуться на судно и ждать. Было уже десять, и предназначенная ему в полдень кончина наступит лишь через два часа. Он зашагал по дамбе назад по тенистой улице. Эта улочка ничем не отличалась от Мейн-стрит. Просто улыбающиеся лица были потемнее, приветствия пошумнее и пронизанные благодарностью Всевышнему за то, что он возвратился домой.