Легион выродков - Максим Волосатый

– Третий, ты как? – участливо поинтересовался Серега. – Принял?

– Принял, – хрипло просипел я. – Бери управление.

– Есть управление, – четко гавкнул Серега, и штурвал рядом со мной чуть вздрогнул.

Теперь вокруг меня остается только звездное небо. Только мерцающие клубы сверкающей пыли, перекатывающиеся из края в край. Ничего похожего на обыкновенную звездную панораму, привычно висящую за бронированными стеклами клипера. И уж совсем ничего общего со звездным небом, которое каждый день видят благодушные обитатели спокойной Земли.

«Песок» не зря носит свое название. В Академии при изучении этой системы первое, что показывают курсантам, – это песчаная буря, бушующая где-нибудь в африканской пустыне. На самом деле похоже. Только сейчас каждый порыв звездного дыма, проносящийся передо мной, переливается минимум тремя цветами. Гамма, сохранившаяся с незапамятных времен. Зеленый – неживые объекты, не представляющие угрозу, либо корабли, теоретически не способные причинить вред. Например, инкубаторы файратов. Перевозящие драгоценные яйца инкубаторы не участвуют в боевых действиях никогда. Вот просто никогда, и все. И трогать их не трогают. Потому что за уничтожение инкубатора файраты запросто организуют массированный рейд на мир, к которому приписаны атакующие. И даже есть никого не будут – просто оставят после себя спекшийся стеклянный шарик. Так что процессор автоматически рисует их зеленым, присоединяя к астероидам, чья траектория полета не пересекается с моей, а также к прочим гарантированно идентифицированным грузовикам, спасателям, исследователям. И переходит к следующему цвету – желтому.

А вот это и есть основная головная боль наблюдателя. «Потенциально опасные объекты». Две трети цветовой гаммы. Сиди и разбирайся, кто пролетит мимо, не обратив на тебя никакого внимания, кто полоснет походя чем-нибудь, типа боевого лазера (просто так, чтобы еще одной хомовской боевой единицей стало меньше), и отправится дальше по своим делам, а кто выделит тебя на карте пространства и даст автоматике целеуказание с приказом «атака».

И вот тогда мой умный процессор полыхнет красным. Выведет на центральный обзор все данные, доступные на сегодняшний день, и спросит (ласково так, ненавязчиво): «Последний уровень опасности. Вероятность прекращения функционирования… Выбор действия в течение 5 секунд». Решай, мол, дэ-ка.

А у меня еще три цветовых категории висят: оранжевая – вероятность возникновения опасности в течение ближайших тридцати минут; белая – потенциально безопасные объекты, представляющие интерес с точки зрения стратегической разведки (их по возможности надо исследовать, хотя бы «Шмелями»); и бирюзовая, моя «любимая» – объекты, принадлежащие Земле и терпящие бедствие.

Нет, все все понимают. Фельдъегерская связь, сверхважные задания, срочность, секретность и прочее-прочее. Но Земля – она одна. И нас, землян, настолько мало в Галактике, что не помочь человеку, пропадающему в бурлящем котле под названием «обитаемый космос», – это… Это даже не свинство. И не подлость. И не глупость. Это полное отсутствие инстинкта самосохранения.

После исхода конвергенов на Земле людей осталось всего ничего – миллиарда четыре. Ну еще столько же в космосе и Форпостах. И все. На всю Галактику. И потеря каждого из нас – это горе. Горе и отчаяние. Потому что, как ни старается планетарное Правительство, а популяция землян не увеличивается. И можно долго спорить о том, что является тормозящим фактором: потери Экскора и Форпостов или сибаритство оставшихся «нормальных» людей, превыше всего ценящих собственные здоровье и свободное время. Факт остается фактом: новые Форпосты осваивать некому. Тем более что траурные грузовики с новорожденными конвергенами все так же отправляются на границы Зоны Контроля с более чем удручающим постоянством. Процента три от всех рождающихся на Земле детей, не меньше. Горькая статистика…

Песчаная буря перед моими глазами вдруг сменила гамму. В одном из клубов вдруг зажглась ярко-красная точка, которая с каждой секундой становилась все больше и больше.

– Внимание! Последний уровень опасности. Вероятность прекращения функционирования клипера – 46 процентов. Выбор действия в течение 5 секунд.

А вот и наш процессор проснулся. Я впился глазами в пульсирующую точку.

И тут же еще одна.

– Внимание! Последний уровень опасности. Вероятность прекращения функционирования клипера – 49 процентов. Выбор действия в течение 6 секунд.

– Спасибо, родной, – искренне поблагодарил я процессор. – А чуть подробнее.

На экран вылезли две таблички с развернутой информацией. Та-ак, и что это? Ну, первая понятно. Рейдеры, они и в параллельной вселенной рейдеры. Четверка кораблей, каждый размером с мой клипер, идущая призмой. И неважно, что конвергены. Эти будут оценивать не расовую принадлежность, а доступность объекта. Но наша компания им явно не по зубам. Я покосился на экран. С чего вдруг такая паника? Сорокашестипроцентная вероятность уничтожения? Да тут и пятнадцати не будет. Может, второй? На второй табличке взгляд тут же зацепился за слово «файрат». Тьфу, сглазил. Стоило только помянуть… Э-э, нет, подождите. Их что, всего двое? Ну да, обыкновенная крокодилья двойка. Семейная пара в свободной охоте, они всегда так ходят. Опять же, против шестерки «Шмелей» маловато. Разве что эти ребятки объединятся с рейдерами. Но это вряд ли. Файраты ни с кем в союзы не вступают. Только в кратковременные и исключительно кулинарные. В смысле, они скорее эту рейдерскую «призму» сами перехватят и схарчат, чем вместе с ними будут на нас охотиться.

Ну и? Что означают эти красные точки?

Я задумчиво пожевал губами. Сказать Сереге? А смысл? Он их и так видит. «Песок» – это не радар, радаров на кораблях и без него хватает. «Песок» – это аналитический инструмент для старшего в конвое. Он – квинтэссенция колоссальной невидимой работы, которую изо дня в день, каждую минуту и каждую секунду проделывает армия наблюдателей, разбросанная по всей части Галактики, куда достают корабли Экскора и Экоразведки. Это благодаря им процессор имеет возможность сравнивать, оценивать и сопоставлять различные варианты развития событий. Это благодаря ежесекундной напряженной работе каждого корабля Земли, передающего данные на серверы Экоразведки, я могу знать, что творится у меня на пути. А кстати…

За всей этой величественной красотой рассыпанного передо мной «песка» из головы совсем вылетела причина, по которой я «песок»-то и запускал. А впереди у меня что?

Вот оно!

Что там «Первый» сообщал? Через двенадцать часов на расстоянии семи градусов по горизонтальной плоскости слева будет заварушка? Нет, не будет, она уже есть. Раскрашенная в самый что ни на есть оранжевый цвет. Но и это еще ничего не значит. А проблема в том, что в самой середине этой заварушки ма-а-аленькой звездочкой посверкивает одинокое бирюзовое пятнышко, окруженное оранжевым ореолом, который упорно не желает от него отлепляться, перемещаясь вместе с ним точно по направлению к точке, где через одиннадцать часов пройдет путь нашего конвоя. Вот так-то. Вот оно. Вот откуда и взялась повышенная опасность, исходящая от внешне безобидных «попутчиков».

– Данные по оранжевым, – запросил я процессор, вглядываясь в медленно смещающееся пятно, как будто что-то мог там разобрать. Глупость, понятно, но отрешиться от происходящего как-то не получалось. А так – хоть какая-то иллюзия, что я контролирую процесс.

Возле оранжевого пятна появилась небольшая (на мой взгляд, как-то даже неприлично небольшая) табличка с техническими данными объектов, участвующих в схватке. Собственно, там было только об одном корабле. А тот, который на экране показывался бирюзовым.

– Енот? – я даже забылся. Глупость сморозил, извините. Что толку переспрашивать автомат, верно ли он выдал данные? Что у него было, то и вывел на экран. Но забыться было с чего: уж больно странно выглядели эти данные. Еще бы – вся эта оранжевая кутерьма, взрывающая мне мозг, крутилась вокруг объекта, который в обычной жизни и близко не заслуживал такого внимания. Чистильщик. Самый распространенный в галактике вид пространственных кораблей. Безобидный и тихоходный. Непривлекательный и бесполезный. Слабый и невзрачный. Короче, ненужный никому, кроме планетарных правительств, которые вынуждены тратить немалую (а на самом-то деле просто огромную) часть налогов, поступающих от космолетных корпораций на поддержание основных галактических маршрутов в относительной чистоте. И ладно бы внутреннее пространство, контролируемое монорасой – тут все понятно. В своем доме хочешь не хочешь надо убираться. А как быть с ничейным космосом? Теми кусками, по которым ходят в том числе и твои корабли?

В свое время все решилось естественным путем. Чье правительство больше уставало от бесконечных жалоб транспортников, пассажироперевозчиков либо военных, то и посылало неторопливые галоши чистильщиков бродяжить по торным дорогам Галактики, подбирая, выжигая или просто расталкивая весь тот мусор, который оставляют после себя перемещающиеся разумные существа. Да-да, не надо строить иллюзий – гадят все. И люди на общем фоне еще выглядят сущими овечками: видели бы вы внутренние зоны тех же динохов. (Кхм… Я, к слову, сам не видел, врать не буду, Экоразведка рассказывала…)