За гранью возможного - Виталий Эрбес

Итак, в мои обязанности входило: 1) рано утром в 6 часов найти лошадей, которые всю ночь паслись на свободном пастбище и, бывало, уходили от лагеря за пару километров в горы. 2) Пригнать лошадей в лагерь, потом после завтрака ехать со всеми геологами в определенное место, где они оставляли лошадей и расходились по своим маршрутам. После этого я должен был, ориентируясь по карте, пригнать всех лошадей в пункт, где геологи соберутся в 17 часов.

По прибытию в лагерь геологи снимали седла, уздечки и складывали на свои места. Мне оставалось стреножить двух ведомых лошадей и выгнать лошадей из лагеря, оставив одну, на которой утром следующего дня вновь поеду, найду и пригоню 20 лошадей в лагерь.

Вечерами ужинали, занимались своими делами, устраивали танцы, игры. В речке водилась форель, так что могли рыбачить в свободное время. На уху и жаркое хватало.

Всего в отряде было на практике 18 студенток, 3—4 курс.

Один пожилой мужчина, дядя Ваня, занимался ремонтом уздечек, седел, палаток. Он был заядлым охотником. Иногда брал меня с собой на кабана, оленя.

В конце августа, по традиции, в Китае начиналась массовая охота, и звери, дичь мигрировали на нашу территорию. В то время граница охранялась слабо, не было необходимости. С нашей стороны на 300 км границы было всего два конных пограничника. За все время видел их пару раз, не больше. С китайской стороны вообще никогда не видел пограничников, хотя мы частенько находились рядом с границей.

Как только стал работать, получил форму, ботинки, спальный мешок, палатку. Для безопасности от зверья выдали ружье 32-го калибра. К тому времени мне неоднократно приходилось стрелять из охотничьих ружей.

Так, проработав 6—7 месяцев без каких-либо ЧП и нареканий, заслужил доверие и дружбу в отряде.

Как-то раз, перед переездом в Заилийскую пустыню, около десятка наших коней, что паслись на свободном пастбище, захватили китайцы, перешедшие границу, и погнали в сторону границы Китая. Мы это увидели, и втроем на конях поскакали наперерез китайцам. С собой у меня было ружье 32-го калибра и один патрон. Когда, преодолев подъем, мы выскочили на плоскогорье и значительно приблизились к китайцам, стали кричать им, махать руками, но все было бесполезно. Они уходили, приближаясь к своей территории. Тогда я выстрелил из ружья вверх. Китайцы, видимо, испугались. Бросили трех наших коней, которые все время пытались повернуть назад, чем затрудняли китайцам путь.

В это время на полном скаку моя лошадь Волчица провалилась копытом в нору сурка и упала плашмя на бок. Моя правая нога оказалась под ней. Очнулся я через какое-то время от того, что Волчица тычет мне в лицо холодным мокрым носом, как бы заставляя встать. В голове все кружилось, подташнивало. Я сел на землю, потрогал правую ногу, плечо. Но переломов не было, только ссадины и царапины. Болел бок. В это время подъехали наши. Один соскочил с коня, подбежал ко мне, ощупал. Убедившись, что все в порядке, сообщил, что китайцев не догнал и вернулся, когда увидел меня в момент падения. Он подумал, что мою лошадь китайцы подстрелили, так резко на скорости она упала.

Когда я встал, сильно болело правое бедро. Подойдя к Волчице, взял ее за уздечку. Она спокойно поддалась, что было удивительно, ведь ее ранее трудно было поймать. Пройдя в обратную сторону, я нашел нору и выброшенную лошадиным копытом землю. Хорошо, что в этом месте не было скальной породы и камней, иначе переломов было бы не избежать. Повезло.

Забрав трех отбитых у китайцев лошадей, мы прибыли в отряд. Я сразу доложил начальнику о случившемся, но оказалось, что все, что произошло, он видел в бинокль. «Да черт с ними, с лошадьми. Ты как? Как я видел, ты пролетел после падения с лошади метров 15». После этого он сам убедился, что нет никаких переломов, успокоился. «Счастливчик! После таких падений лежат долгое время в больнице».

Примерно через неделю мы увидели, что на нашу сторону перешел целый табун китайских лошадей. Нас несколько человек помчались к этому табуну, чтобы найти своих лошадей, но их в табуне не было (китайцы своих лошадей не клеймят). И как впоследствии я узнал, китайцы используют своих лошадей до полного изнеможения, а потом на год выгоняют на поправку – свободное пастбище для восстановления. Отбив от стада 5—6 лошадей, пригнали их в лагерь.

Китайские лошади отличались от наших иноходью. Наши кони при спуске с гор ступали передними ногами жестко, так что в седле было не комфортно сидеть, того и гляди свалишься. А китайские как бы перекатывались, мягко ступая передними ногами. Я выбрал себе коня вороной масти, могучего телосложения: длинная грива, широкая шея, красивая голова, широкий круп. На нем ездил до конца работы.

ПОХОД В КИТАЙ

Как-то раз нам дали разрешение на переход границы за покупками, сувенирами.

Так же верхом, человек 8—10, мы добрались до хребта цепи гор, где проходила граница. Остановившись на вершине хребта для отдыха, осмотрев местность, я увидел и почувствовал колоссальную разницу природных и климатических явлений. Со стороны Казахстана воздух песочного цвета, перегретый, сухой, с горячей дымкой. Трава и растительность суховатая, жесткая, цвет зеленый с желтизной.

С китайской стороны воздух свежий, «густой», влажный, с синеватой дымкой. Это ощущалось даже на лице. Трава сразу на спуске сочная, крупнолистная.

С нашей позиции мы увидели в долине на расстоянии около 5 км небольшое селение китайских низких однотипных домов – «фанзы» с плоскими крышами.

Спустившись с гор, мы подъехали к первому близстоящему дому. Постучали в дверь, она сама открылась. Не было видно никаких замков или других приспособлений для закрытия двери. Оказывается, у них двери вообще никогда не закрываются на замок.

Когда дверь открыли настежь, раздался мелодичный звон колокольчика. Мы прошли внутрь комнаты, тут же путь преградил прилавок, на котором валом лежали рулоны различного добротного материала. Далее на полках висели, лежали всевозможные вещи, предметы. Пока минут десять мы рассматривали товар, из другой комнаты вышел хозяин, низкорослый человек, скорее всего, по национальности уйгур. Как мы потом узнали, в поселке в каждом доме имелся такой прилавок с разнообразным товаром.

Купив необходимые вещи, подарки, мы поспешили в отряд, так как время было уже к вечеру и нужно было засветло перейти хребет. Ночью это было очень опасно.

Я купил себе горный кожаный костюм красно-бордового цвета шведского производства. В комплект входила куртка с подстежкой, короткие, ниже колена брюки, материал типа «чертовой кожи», не мокнет, не горит, очень прочный. Небольшие, аккуратные ботинки цвета бордо с красным, альпийские с победитовыми шипами в подошвах. Шляпа с небольшими полями. Купил я этот костюм очень дешево. Матери купил скатерть, шелковое покрывало с розами и другие подарки.

По окончании изыскательских работ в этой местности поступила команда о переброске нашего отряда в Заилийскую пустыню, около 900 км от прежнего места.

В отряде, кроме лошадей, было еще 6 взрослых ишаков, и один ишаченок по имени Яшка. Все ишаки каждый вечер приходили в отряд и располагались недалеко от костра, где повариха готовила еду для геологов. Так что и ишакам кое-что перепадало (остатки еды, хлеба и т.д.).

Весь отряд задействовали в сборе и упаковке инвентаря, палаток, всего прочего. Людей и часть инвентаря должна была взять автомашина. А другую часть вещей планировалось погрузить на ишаков и лошадей. Однако утром, когда я пригнал как обычно лошадей, ишаков нигде не обнаружил. Начальник отряда послал на розыск ишаков двоих геологов с биноклем, но ишаки как в воду канули. Стало ясно: ишаки почувствовали, что на них будут грузить тяжелую поклажу, просто сбежали.

Чтобы не терять время, было решено грузить всё на лошадей. Мы вдвоем с Аскаром Байтуленовым этих лошадей должны были отогнать в колхоз, откуда их взяли по договору в аренду, и уже с этой точки вместе с геологами уехать в Заилийскую пустыню на автомашине.

До колхоза нам с Байтуленовым предстояло гнать лошадей двое суток через горы и ущелья. Все лошади были оседланы, уздечки у всех были завязаны за седла, так чтобы лошадь могла достать до земли и не запутаться, на некоторых затянуты покрепче. На них погрузили всевозможные узлы, одежду, спальные мешки, продукты и т. д. Все хорошо закрепили.

Первый день гнали лошадей, не останавливаясь на обед, все делали на ходу. Только когда проезжали через ручей, речушки, давали возможность лошадям немного отдохнуть, напиться. К вечеру на закате стали думать о ночлеге.

Палатку разбивать не хотелось. Мы находились в ущелье между высоких гор. Внизу протекала небольшая речушка. По крутым склонам росли высокие мощные ели, прямо девственный, не тронутый рукой человека лес.