Теодосия и жезл Осириса - Робин ЛаФевер

Особенно такого, как этот хлыщ. Лицо у него было выбрито буквально до блеска, темные волосы расчесаны волосок к волоску, тщательно уложены на голове и намазаны бриолином. Напрасно он не додумался прилепить к своему черепу бриолином еще и уши – они у него торчали в стороны, как у летучей мыши. Губы он сжал так, что его рот превратился в едва заметную щелочку – наверное, для того, чтобы показать, что рот у него все-таки есть, он и отрастил над верхней губой мерзкие узенькие усики. Кстати, я подметила, что люди с маленьким, туго сжатым ртом редко бывают дружелюбными и не отличаются ни веселым нравом, ни хорошим характером.

Стоит ли говорить, что этого молодого хлыща я возненавидела с первого взгляда. И даже не за уши или рот, а за то, что он с упоением слушал бабушку и постоянно, словно китайский болванчик, кивал. Подхалим чистейшей воды.

К тому времени, когда бабушка закончила свою обвинительную речь и покинула нас, папин рот тоже поджался, а нижняя челюсть начала нервно подергиваться.

– Кхм, – кашлянул стоявший рядом с папой хлыщ.

– А, Вимс! Простите. Совсем забыл про вас. Теодосия, это наш новый первый помощник хранителя, Викери Вимс. Вимс, это моя дочь Теодосия.

– Как поживаете? – вежливо спросила я, сделав книксен.

Вимс ответил мне коротким кивком, явно не желая улыбаться тому, кого только что на его глазах как следует отчитали. Лизоблюд, я же говорила.

Повисло неловкое молчание, потом папа понял, что ответа от Вимса нам не дождаться, и сказал:

– Видите ли, мы ищем гувернантку для Теодосии. А теперь пойдемте повидаем моих остальных помощников. Думаю, Теодосия, у тебя тоже есть дела?

– Да, папа, – честное слово, я никогда не думала, что музейные катакомбы могут быть такими привлекательными и желанными!

Возвращаться вместе со мной в подвал Исида не пожелала. Она не боялась ни черной магии, ни злых проклятий, ни беспокойных опасных мертвецов, но явно не хотела больше иметь никакого дела с собаками или похожими на них существами.

Я вновь отправилась по лестнице, чувствуя себя так, будто спускаюсь не в подвал, а в самый центр преисподней.

Я еще не могла решить – было ли происшествие со статуей Анубиса самым страшным, что меня поджидало в катакомбах, или это только цветочки? Впрочем, это обычное состояние, когда имеешь дело с египетской магией – никогда невозможно предугадать, что тебя ждет в следующую минуту.

Я немного постояла у нижней ступени лестницы, настороженно присматриваясь к статуе Анубиса. Она не шелохнулась. Решив, что на данный момент я могу считать себя в относительной безопасности, я села на стул рядом с полками, вытащила свой блокнот и карандаш и продолжила составлять опись.

«Один набор гипсовых каноп, с крышками в виде фигур четырех сыновей Гора, пустых, период Нового Царства.

Один набор каноп из известняка, с крышками в виде человеческой головы, пустых, период Нового Царства.

Один набор кварцитовых каноп, с крышками в виде четырех сыновей Гора, пустых, период Среднего Царства.

Один набор базальтовых каноп, с куполообразными крышками, пустых, эпоха Первой Династии.

Одна большая керамическая канопа с крышкой, пуст…»

Оп-па!

Подняв крышку, я увидела внутри канопы десятки высушенных ящериц, они лежали, повернув головы вверх, к краям чаши. Я осторожно взяла одну ящерицу за носик своей одетой в перчатку рукой и вытащила из канопы. Я была почти уверена, что от моего прикосновения ящерица рассыплется, но этого не случилось.

Вытянув ее из чаши, я ахнула. У ящерицы было два хвоста! Я отложила ее в сторону и проверила остальных, лежавших в канопе. У всех ящериц было по два хвоста. Вот это находка! Древние египтяне считали, что двухвостые ящерицы – на самом деле любые существа с подобными отклонениями – обладают сверхмощной «хека», или магической жизненной силой. Во многих наставлениях по снятию заклятий или приготовлению магических снадобий упоминаются двухвостые ящерицы. Как это здорово – получить в свое распоряжение такую редкостную и ценную вещь!

Когда я начала вносить в каталог следующий сосуд, мой локоть задел конец жезла, который я второпях засунула после битвы с ожившим шакалом на полку, и жезл грохнулся на пол. Я оглянулась посмотреть, не пробудил ли этот стук от спячки еще кого-нибудь в нашем подвале.

Нет, все было тихо, все было на местах, как и прежде. Я немного подождала, потом заметила, что глаза Анубиса смотрят прямо на меня. Они всегда смотрели в эту сторону? Этого я, честно говоря, уже не помнила. Меня больше волновало то, как увернуться от его когтей и зубов. Я решила, что на всякий случай буду внимательнее присматривать за шакалом.

Я наклонилась и подняла жезл с пола. Раньше мне казалось, что этот жезл как-то странно изогнут, но теперь я поняла, что он состоял из отдельных колен, которые можно было поворачивать, чтобы сделать его длинным и прямым, или изгибать, придавая жезлу самые разные очертания. Жезл напоминал какую-то странную головоломку. Золотая голова шакала на конце скалила челюсти так, словно когда-то между ними был вставлен какой-то предмет. (Хотелось бы надеяться, что не кошка.)

Я провела своей одетой в перчатку рукой вдоль жезла, выпрямляя его отрезки, и он принял форму змеи. Ну, конечно! Это же «верет хеку», одна из древних волшебных палочек!

Средний шарнир жезла оказался очень тугим, я буквально выбилась из сил, выпрямляя его. Наконец, раздался легкий щелчок, и нижняя часть встала на место, задев при этом канопу.

От громкого звука я вздрогнула, с облегчением увидела, что сосуд не разбился, и подняла его, чтобы вернуть на место. Но, подождите… он не должен был оказаться таким тяжелым. Все канопы довольно легкие, потому что внутренние органы, которые клали в них во время бальзамирования тел, давным-давно высохли и превратились в пыль. Даже канопа с сушеными ящерицами не была тяжелой.

Так что же на самом деле лежит там, в этом сосуде? Неужели человеческие внутренности, которые так и не превратились до сих пор в пыль?

Какое-то время я молча смотрела на канопу, приводя в порядок свои нервы. Очень может быть, что там, внутри, находится что-то не менее удивительное, чем двухвостые ящерицы.

Или, напротив, сгнившие кишки или разложившаяся печень.

Взяв себя в руки, я присела на корточки, приоткрыла крышку и наклонила канопу, ожидая, что из нее на пол польется какая-нибудь вонючая мерзость. Но вместо этого на пол выкатился маленький золотой шар.

Вся поверхность шара была покрыта древними символами, многие из которых выглядели более древними, чем знакомые мне иероглифы.

Но минутку, минутку! Мой взгляд упал на лежащую рядом с шаром золотую голову шакала. Я взяла в руку шар и внимательнее присмотрелась к нему. Прямо посередине шар опоясывало изображение жезла – именно такого, как тот, что лежал сейчас у моих ног.

Меня, что называется, осенило, и я потянулась к жезлу. Может ли такое быть? Неужели? Я поднесла шар к голове шакала и попыталась вставить его в раскрытые челюсти. Сделать это оказалось нелегко, шар очень долго не пролезал между зубов шакала, но наконец с мягким щелчком встал на место.

И в тот же миг колыхнулись язычки газового пламени в зажженных фонарях, а по всему подвалу пролетел свистящий звук.

А у меня по спине пробежал холодок. Но прежде чем я смогла определить, что произошло – и произошло ли что-нибудь вообще, – сверху до меня долетел папин голос:

– Теодосия! Поднимайся, пора домой.

Я посмотрела на жезл, который держала в руке, и решила, что все дальнейшие исследования придется отложить до завтра. «Пора домой» – какие радостные слова! Проведя целый день в пыльном холодном подвале, я чувствовала себя чумазой, с ног до головы покрытой испарениями черной магии. Пожалуй, когда я сегодня буду принимать ванну, следует положить в нее пригоршню соли, чтобы провести ритуал очищения.

Тем временем сверху донеслись еще чьи-то голоса, кто-то разговаривал на повышенных тонах. Заинтересованная, я отложила жезл в сторону и поднялась по лестнице наверх. Здесь я увидела Викери Вимса – он стоял подбоченившись и ругался с двумя другими помощниками хранителя.

– Как это могло произойти? – раздраженно спросил Вимс. – Не могло же мое пальто само слезть с вешалки и уйти?

О-хо-хо.

– Конечно, не могло, – ехидно ответил Фагенбуш. – Но мы отвечаем здесь за музейные ценности, а не за одежду других хранителей.

– Вынужден напомнить, что я теперь старший помощник и не потерплю любого нарушения субординации.

Ну и ну! Интересно, они не родственники с мисс Сниз?

Я знала, что должна объяснить, куда делось пальто Вимса, но только как это сделать? Наверное, будет лучше вернуть его на место завтра утром, будем надеяться, что это успокоит Вимса.

– А вы уверены, что надели его сегодня утром? – спросила я, вылезая из подвала.

– Простите? – произнес Вимс, глядя на меня как на грязную половую тряпку.