Мягкие зеркала - Сергей Павлов

Из аэрария он выбрался по винтовой лестнице на трамплин и только теперь увидел сверху Копаева. Представитель МУКБОПа лежал на парапете животом вниз и, подперев голову кулаком, смотрел в воду. Он раскачал доску. Сильный толчок. Тройное заднее сальто, всплеск. Вода была ледяная, как в проруби.

– Здравствуй, – сказал Копаев. – Доброе утро.

– Привет. – Андрей ухватился за поручни трапа, выпрыгнул из воды, подошел к Аверьяну Копаеву. Увидел портфель – обыкновенный дорожный портфель – и подумал: «Уж не попутчика ли я себе приобрел? Или, может быть, компаньона?» Сел и спросил: – Так о чем разговор?

– Мне представляться не надо?

– Нет, не надо.

Штурман считал Аверьяна одним ив лучших координаторов. Служба космической безопасности, надо признать, добротно готовит и конспирирует своих людей.

– До старта люггера два с половиной часа, – проговорил Копаев. – Давай думать, кому лететь на Япет.

Андрей поднял бровь. Сухо ответил:

– Полетит тот, крылу поручена работа эксперта.

– Андрей, тебе поручили мою работу.

«Жаль, – подумал Андрей. Он был настроен свидеться с капитаном „Анарды“. – Любопытно, однако, чем привлек их внимание старый танкер?»

– Н-да. Ну что ж... Ведь не стану я, в самом деле, препятствовать работе функционеров космической безопасности. – Андрей поднялся. – Приятного тебе полета, синхронной безекции. Капитану и орбитальной команде теплый привет.

Перед прыжком в воду он помассировал мышцы плеч и груди. Копаев смотрел на него снизу вверх.

– Документы!.. – вспомнил Андрей. – Тебе все отдать? И что сообщить Морозову?

– Прошу, сядь. Разговор впереди.

– О чем? Я ведь сказал: мешать не намерен.

– Да. А помочь?

– Помочь? – Андрей покосился в сторону собеседника. – В каком смысле? Кому?

– В прямом смысле. Мне, себе, своим детям. Человечеству.

– Погоди насчет человечества. Ты предлагаешь мне быть твоим ассистентом?

– Нет. В слова про то, что тебе поручили мою работу, вложен буквальный смысл.

– Позволь, позволь... Морозов был в курсе?

– Нет. Но утвердил тебя экспертом по нашей просьбе.

Андрей молча сел.

– Правда, это вовсе не значит, что мы затянули последнюю гайку, – продолжал Копаев. – Ты не сотрудник МУКБОПа и... как говорится, вольному воля. Скажу откровенно: я не в восторге от перспективы уступать тебе свое рабочее место и был бы рад твоему несогласию. Но руководство оперативно-следственного отдела считает, что у меня меньше шансов добиться нужного результата на танкере, чем у Андрея Тобольского.

«Вот это маневр!..» – подумал Андрей, разглядывая собеседника в упор. Вид у Копаева был действительно невеселый.

– Осталось узнать, – добавил Копаев, – как смотрит на рекомендацию нашего ведомства сам Тобольский.

Андрей помолчал. Аверьян сидел неподвижно и глядел на воду. Лицо его было теперь совершенно бесстрастным.

– Серьезное ведомство, – проговорил Андрей. – Если мы не прислушаемся в рекомендациям его руководства, это, по-видимому, не сделает нам чести... Но учти, я ставлю условие. Полная откровенность с твоей стороны, предельная ясность. Я никогда не затевал возни за чужой спиной и терпеть не могу, если ее затевают за моей собственной.

Глаза Копаева изменили направление взгляда – уставились куда-та в даль.

– Я обязан предупредить, – сказал он. – Возможно, дело будет для тебя тяжелым.

– Риск?

– Не думаю. Вряд ли. Хотя и это не исключено... Нет, я имел в виду сложности иного порядка. Пилоты УОКСа, как правило, плохо себе представляют нашу работу.

– Кто виноват? Все у вас под замком, под секретом. Я, к примеру, и настоящего паллера никогда в руках не держал.

– Понимаю. – Аверьян покивал. – В голове у тебя детективная каша. Темные коридоры старого танкера, паллер под мышкой, погони, стрельба... Вот только гоняться будет не за кем. На борту «Анарды» один человек. Да и тот – капитан.

– Ты... серьезно? На танкере один Меф Аганн?!

– По данным сектора орбитальной эксплуатации.

– Да они что там, в секторе, совсем обалдели! – взорвался Андрей. – А куда МУКБОП, леший бы вас побрал, смотрит?

– Не кричи, – попросил Копаев и повел глазами по сторонам. – Ревешь как мамонт.

– Плевать на ваши секреты! – прошипел Андрей. – Бросили человека одного на орбитальном приколе! А ну-ка тебя в ржавую, грязную бочку, и чтоб на борту никого и миллионы километров до ближайшей базы?!

– Вот и составь ему компанию. Повезет – узнаешь причину его добровольного одиночества.

– Добровольного? – переспросил Андрей. – Чушь! Позволь не поверить.

– Нет уж, позволь не позволить. Факты.

– Какие факты? Откуда?

– Из карманов твоего родного УОКСа. Как желаешь – вразброс, по порядку?

– Ладно... давай по порядку.

– Загибай пальчики. Год назад «Анарду» снимают с юпитерианской линии к загоняют сюда – на прикол у Япета. Команда согласно вашим традициям ритуально прощается с кораблем и, уронив скупую мужскую слезу, переходит на борт «Соймы»...

– С кораблями прощаться тебе приходилось?

– Бывает, с кораблями прощаются гораздо сентиментальнее, чем с людьми... Так вот, среди тек, кто вернулся на «Сойме» в Леонов, капитана «Анарды» не было. Вашей администрации, которая имела в виду торжественно проводить ветерана Дальнего Внеземелья на заслуженный отдых, оставалось развести руками. Загни первый палец.

– А что же администрация Сатурн-системы?

– Ничего. «Титан-главный» несколько запоздало сообщил на Луну, что Аганн самодеятельно развернул на «Анарде» подготовительный комплекс работ. Не дожидаясь актов списания и передачи, проводят очистку танков, стерилизацию и полуконсервацию кают, демонтаж полетного оборудования, мелкий ремонт...

– И все один? Без участия орбит-команды?

– От услуг орбитальной команды он вежливо отказался. Загибай второй. Мало того, Аганн обещал к прибытию стройбазовых монтажников закончить подготовительные работы едва ли не в полном объеме.

– Но ведь «Титан» обязан...

– А что «Титан»? Им это на руку. Увязли в стройках по горло – монтируют сразу две стационарные базы, шесть орбитальных. Вазу космодесантников «Снежный барс» расширять собираются, на очереди – исследовательская станция «Фермуар» в Кольце. У них тут, кроме проблем и забот, всего не хватает. Времени, мастерских, оборудования, материалов...

Андрей чувствовал на себе изучающий взгляд Аверьяна, и это его раздражало.

– В общем ясно, – перебил он. – Не скоро дело у них до «Анарды» дойдет.

– Андрей, раньше всех это было ясно Аганну.

– Допустим. В итоге?..

– А ты загибай пальчики, загибай. В итоге получится кукиш, который продемонстрировал Аганн УОКСу в ответ на предложение выйти в отставку. Он обвел вокруг пальца всю вашу администрацию и добился желанного одиночества без отставки. И теперь – один на один с мириадами звезд и миллионами, как ты уже имел случай отметить, километров до ближайшей базы. Этакий, извольте видеть, Диоген Дальнего Внеземелья... Есть возражения? Что скажешь?

– Есть – сказал Андрей. – Года полтора назад в Леонове на занятиях по переподготовка я часто видел Аганна. Иногда мы с ним беседовали. Однажды, затронув какую-то профессиональную тему, засиделись в холле гостиницы «Бега» почти до утра. Никаких признаков мизантропия. О своих товарищах по работе он отзывался уважительно и тепло, с ним приятно было общаться.

– Твоя слова удивили бы экипаж «Анарды».

– Неправда. Аганн очень знающий профессионал, экипаж относится к своему капитану с почтением.

– Да. Но все как один считают его нелюдимым.

– Может, здесь что-нибудь возрастное?

– Он выглядит старым?

– Н-нет.. Сначала я даже принял его за ровесника Валаева. Однако Аганн старше нас с тобой лет на... пятнадцать?

– На двадцать. Ему пятьдесят три.

– В таком возрасте, говорят, иногда охота побыть одному.

– Иногда. Но не десять лет кряду.

– Не знаю, не знаю... Со мной он был общителен я приветлив, был откровенно рад поговорить о том, о сем.

– Только с тобой. За последние годы – только с тобой.

– С какой стати? – удивился Андрей.

Аверьян не ответил. Смотрел в сторону. Подсохшие волосы топорщились у него на макушке стрелками.

«Особо приятельские отношения возникнуть не успели, – недоумевал Андрей, припоминая встречи с Аганном. – Общался я с ним гораздо реже, чем с любым из своих приятелей...»

– Ну что ж, – сказал он, – теперь мне хотя бы понятно, почему вы решили меня... А вот за каким лешим прицепился к Аганну МУКБОП? Нелюдимость – черта, конечно, тяжелая, но..

– Минуту назад ты чуть ли не с кулаками...

– Я был не прав, извини.

– Ты был прав. Нашей службе давно следовало бы заинтересоваться Аганном. Еще в те времена... Или хотя бы когда «Сойма» ушла на Луну без него. Надо было немедленно выяснить, по какой причине этот отшельник надел сандалии отчуждения и направил стопы в вакуумную пустынь. И какому богу творит молитвы в своем орбитальном скиту...