Миллионеров украшает скромность - Инна Павлова

Чтобы совсем уж не расстроиться, я решила не думать о том, каким способом предстоит раздобывать интересующие меня данные, а просто сформулировать то, что собираюсь узнать. Там будет видно. Получился список всего из трех пунктов:

1. Установить личности всех трех покойных. Они были земляками? Приехали в одно или разное время? Где поселились? Берг, я знаю, жил в том же отеле, что и я, а остальные?

2. Были ли мужчины между собой знакомы раньше? Если да, что их связывало? Бизнес или отношения личного характера?

3. С кем еще они общались, какие посещали злачные места? Ездили на экскурсии? То есть вели себя как обычные туристы или нет?

На первое время вопросов достаточно. Теперь я собиралась подумать, как получить на них ответы. Разумеется, далеко не все я надеялась узнать незамедлительно и без проблем, более того, некоторые вопросы вообще сформулировала безо всякой надежды на их прояснение (например, узнать подноготную всех троих не сможет никто, кроме полиции, следовательно, эта информация для меня закрыта), но все равно я очертила круг, внутри которого собиралась искать. Кого я намеревалась расспросить? Для начала Ванину, администраторов в своем отеле. И еще не мешало бы поговорить с обслугой «Макдональдса». Если я там встретила Берга аж два раза, почему бы не предположить, что он туда захаживал регулярно? А раз так, мне о нем могут хоть что-то рассказать.

Вы только не думайте, что я рассчитывала с легкостью заполучить ценные сведения. Нет, я не обольщалась. Тем более, что мне придется идти по следам настырного полицейского. Оснований полагать, что о знакомстве с ним люди вспоминают с нежностью, у меня пока не было, и я сильно опасалась, что свидетели, которых я хочу побеспокоить, после общения с Крысиловым пребывают в лучшем случае в депрессии.

Райко все плавал, а посвежевшая Нада переоделась и теперь сосредоточенно вязала свои кружева. Мне больше в голову ничего не приходило, и я тоже вцепилась в вязанье. Часа через полтора нам обеим наскучило трудиться, и женщина с заговорщическим видом подсела ко мне. Что она лопотала, я не разобрала, но исправно кивала, а когда она вытащила из портмоне фотографию двух прелестных девчушек, лет пяти и десяти, мы обе восхищенно заохали.

Странно, я поняла почти все из того, что Нада рассказала про малышек. И какие они умные, и как она с ними любит бывать. Непонятно было только одно.

— А почему вы дочерей с собой не взяли? — недоумевала я.

Женщина сделала круглые глаза и принялась жестикулировать.

Я чуть с лежака не опрокинулась.

— Баба? Ты? А он — дед? — Я тыкала пальцами в хорошенькую подтянутую Наду и Райко, выбравшегося из бассейна и подставлявшего мускулистую спину солнцу.

— Так есть! — радостно кивала женщина и заливалась низковатым приятным смехом. — Баба, дед!

Разумеется, это следовало отметить. Я имею в виду и наличие у супругов внучек, и тот факт, что оба замечательно сохранились и смотрелись лет на пятнадцать моложе своего возраста, и наше полное взаимопонимание.

Югославы проявили солидарность, и Райко слетал в номер за вином, а у меня как раз осталась куча фруктов. Жаль только, что нам не удалось ничего вместе спеть. То есть пели-то мы, ясное дело, много и со вкусом, но, к сожалению, по очереди. Тем не менее, вышло очень и очень неплохо. Лично я навсегда избавилась от комплексов неполноценности, привитых школьной учительницей музыки, утверждавшей, что, даже если бы она могла простить мне отсутствие голоса, отсутствие слуха извинить не могла ни в коем случае. Прощаясь до завтрашнего утра, мы многократно обнялись, от души расцеловались и отправились на отдых. Каждый со своей недопетой песней.

Глава 5

Ванину, как и предполагалось, я застала на обычном месте, на аллее, ведущей к морю. Клиентов у нее сегодня было негусто, и это понятно. В такой вечер грешно не побродить по пляжу, не прогуляться по ресторанам, не отдать должное многочисленным увеселениям, предназначенным для отдыхающих всех возрастов и склонностей.

Честно говоря, реакция девушки на мою персону меня несколько ошарашила. Конечно, я не ожидала, что она на меня немедленно накинется и начнет выцарапывать глаза, но уж и на доброжелательную улыбку никоим образом не рассчитывала. Я, например, не подала бы руки особе, натравившей на меня Крысилова.

— Вика, здравствуй. Как дела? Будешь рисовать?

Ну надо же, девушка оказалась даже лучше, чем я о ней думала. Просто ангел. Ни слова упрека.

Чувствуя за собой вину и тронутая полным отсутствием у художницы злопамятности и мстительности, я сочла неудобным мелочиться и выбрала одну из самых дорогих скульптурок. Симпатичная носатая ведьмочка с мечтательным выражением лица стояла, облокотившись на луну, а огромный глазастый котяра терся о ее ноги. Разумеется, такую массивную и хрупкую вещь мне ни в жизни не довезти до дому, так что, даже если под моей неумелой рукой родится шедевр, его все равно придется оставить.

Ухватив самую тоненькую кисть (ясное дело, я была заинтересована, чтобы работа не продвигалась слишком быстро и у меня появилось бы время выспросить как можно больше), я подвинула к себе желтую краску и принялась размалевывать ночное светило. А вдруг художница просто не сообразила, кто ее подставил? Мне совесть не позволит надоедать расспросами и при этом утаить свой низкий поступок.

— Ванина, ты на меня действительно не сердишься? — робко поинтересовалась я и покаянно опустила глаза. — Ведь это я натравила на тебя полицейского.

На всякий случай я сгруппировалась и приготовилась молниеносно отскочить, если девушка на меня кинется с кулаками. Однако драться Ванина не стала, хотя призналась, что полицейский ее действительно навестил. Я вздохнула с облегчением.

— Ты знаешь, он меня замучил, — пожаловалась я, — пристал с ножом к горлу. Пока не покаюсь, что развлекаюсь на досуге душегубством, он меня в покое не оставит.

Некоторые особенности характера полицейского, оказывается, не были для художницы тайной.

— Мы выросли в одном дворе, — пояснила девушка. — Хотя он, конечно, старше, и мы никогда не были друзьями.

Надо думать! И не только из-за разницы в возрасте.

Говоря откровенно, я немного позавидовала красавице, которую, учитывая старое знакомство, негодяй не осмелился терзать. Но с другой стороны, меняться с ней я не стала бы ни за какие коврижки. Терпимое отношение мучителя в сложившейся ситуации я бы не назвала достойной компенсацией за искалеченное детство.

Облегчив душу проклятиями в адрес варвара, я успокоилась. Разумеется, посвящать девушку в планы поимки преступника мне и в голову не пришло. Я сделала вид, что случившееся меня интересует исключительно в рамках здорового женского любопытства.

— И часто у вас тут туристов отстреливают? — поинтересовалась я осторожно. — Или только в сезон?

Девушка пожала плечами:

— Да никогда такого вроде не было. Тихо у нас. Бывает, конечно, что-нибудь вроде сердечного приступа, ну или какой турист из ресторана полезет ночью в море, а потом дорогу обратно не находит.

Хорошо, что поблизости не околачивался Крысилов. Уж он-то наверняка объяснил бы, что болгарские курорты считались тихими и безобидными только потому, что до сих пор я выбирала для отдыха другие места.

— А почему именно с этими расправились? — продолжала я гнуть свою линию, не забывая обмазывать гипсовое творение гуашью.

Боюсь, шедевру я уделяла куда меньше внимания, чем импровизированному дознанию. И уж тем более мне было недосуг разбираться, краской какого цвета я малевала разные детали скульптурной композиции. В общем, ужас в глазах собеседницы в первый момент поняла неверно.

— Что? Крысилов? — Я испуганно огляделась, но врага не обнаружила.

Проследив за взглядом Ванины, я с облегчением убедилась, что она уставилась на мое творение. Действительно, странно, почему у меня вся группа, включая кота, луну и метлу, оказалась ярко-зеленого цвета? Как остальное, не знаю, но что светило я мазюкала желтым, помню абсолютно ясно.

Смирившись с тем, что не рождена для искусства, но, с другой стороны, порадовавшись, что теперь будет не жалко «забыть» в номере этот шедевр, я прекратила делать два дела сразу и сосредоточилась на главном.

— Как ты думаешь, они — я имею в виду, покойники — были друг с другом знакомы?

Ванина уверенно кивнула, и меня залихорадило. Почему я с самого начала не догадалась расспросить художницу? Сколько времени потеряно! Я постаралась взять себя в руки и говорить спокойно.

— Расскажи мне о них, — попросила я. — Или полицейский запретил тебе распространяться на эту тему?

— Почему запретил? — удивилась девушка. — И что я могу такого секретного про них рассказать? Каких зверей они предпочитали разрисовывать?