Газета "Своими Именами" №9 от 19.10.2010 - Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)

Обращаем внимание суда, что такие признаки, как старение бумаги, подлинность подписей и печатей при определении подложности «документов», якобы найденных в архиве, специалистом по подделкам Козловым вообще не рассматриваются, поскольку по этим признакам качественно исполненную фальшивку обычный эксперт-криминалист не распознает. При сегодняшнем уровне развития техники и технологии можно воспроизвести и подпись, которую никто не отличит от настоящей, и искусственно состарить бумагу, и нанести на документ оттиски любых штампов и печатей. Подложность исторических документов определена в работе В.П.Козлова только по несоответствию текстов делопроизводственным правилам той эпохи плюс автор логично указывает на необходимость сравнения текста документа с действительными историческими фактами.

А теперь просим уважаемый суд обратить внимание на то, сколько делопроизводственных и исторических признаков подделки находится в тех документах, которые были обнародованы как подлинные.

1. Не ясны ни место архивного хранения документов «закрытого пакета» №1 до декабря 1991 г., ни обстоятельства их «чудесного обретения» сотрудниками архива Президента СССР.

2. Совершенно мошенническим способом данные документы были введены в оборот.

3. До недавнего времени, то есть 18 лет, в России не был официально опубликован самый выдающийся по степени поддельности документ «закрытого пакета» №1 – так называемая «выписка для Шелепина». Это ещё раз подтверждает, что сами публикаторы прекрасно осознавали подложность публикуемых ими документов.

4. Что касается документа «письмо Берии от …марта 1940 года №794/Б», то:

- на первой странице «письма Берии» резолюция и подписи членов Политбюро нанесены так, что строки «письма» в момент их нанесения должны были быть в вертикальном положении. Ни один реальный руководитель-правша так не расписывается;

- из атрибутной записи следует, что она от неизвестного числа «марта 1940 года №794/Б». Но наличие на письме номера при отсутствии даты в подлинном документе невозможно;

- 18 лет назад на заседании Конституционного суда на «письме Берии» №794/Б действительно стояла дата «5 марта», сейчас ее нет;

- подлинное письмо Берии за №794/Б являлось сопроводительным письмом к иным документам на 25 листах и отправлено из НКВД 29 февраля 1940 года;

- в тексте подложного «письма Берии от …марта 1940 года №794/Б» содержатся точные числа польских пленных, которые появились в НКВД в справке Сопруненко от 3 марта, посему это письмо никак не могло быть написано и отослано 29 февраля;

- первые три страницы «письма Берии» напечатаны не на той пишущей машинке, на которой напечатана четвертая страница;

- четвертая страница напечатана на пишущей машинке, использовавшейся для подготовки других, заведомо подлинных писем Берия, а первые три страницы – на машинке, шрифты которой не выявлены ни в одном из пятнадцати найденных в архивах и исследованных к сегодняшнему дню писем Берия за период с декабря 1939 по сентябрь 1940 г.;

- в «письме Берии» объявлены «неисправимыми врагами советской власти» 14 736 офицеров и 18 632 заключенных, но рассмотреть дела и расстрелять предлагается 14 700 одних и 11 000 других без разъяснения, что делать с остальными «закоренелыми» врагами и как отделить одних от других;

- в «письме Берии» генералы объединены в одной строке с подполковниками, чего в подлинном документе НКВД быть не могло – во всех подлинных документах НКВД генералы вносились отдельной строкой и не объединялись даже с полковниками.

5. Своим совместным Постановлением от 17 ноября 1938 г. Совет Народных Комиссаров СССР (правительство Советского Союза) и ЦК ВКП(б) (орган руководства партией, более высокий, нежели Политбюро) все судебные тройки запретили, в связи с этим упоминание в документах после ноября 1938 года действующих судебных троек является безусловным признаком подложности этих документов.

К тому же:

- нет ни одного примера упоминания о работе судебных троек после ноября 1938 года;

- Политбюро ЦК ВКП(б) формировалось Центральным комитетом ВКП(б), а его члены назначались Центральным Комитетом, нет ни единого случая, когда бы Политбюро не выполнило указания ЦК ВКП(б), посему «решение Политбюро» о создании судебной тройки после того, как ЦК запретил их работу, является вопиющим признаком подложности данной «выписки из решения Политбюро».

6. Решения Политбюро хранились в строжайшей тайне, и те, кому эти решения посылались для ознакомления, не имели права никому сообщать ни о содержании решения Политбюро, ни о самом факте такого решения. Посему явными признаками подделки является:

- отсутствие подписи Берии в ознакомлении с Решением при прямом указании об этом в самом документе;

- отсутствие обязательных для подлинных выписок факсимильной подписи секретаря ЦК И. Сталина и оттиска мастичной печати ЦК ВКП(б);

- «выписки» отпечатаны на фальшивых бланках, не применявшихся в практике делопроизводства Политбюро;

- осуждение поляков поручено трем лицам – Меркулову, Кобулову и Баштакову, - но им решение не адресуется;

- в архивах не найден приказ Берии о создании тройки и нет ни единого распорядительного документа о её работе.

7. «Выписка из протокола Политбюро» №2 (на имя Шелепина) является шедевром маразма фальсификаторов в связи с тем, что:

- документ исполнен на бланке ВКП(б), а заверен печатью КПСС;

- подпись Сталина, дата и фамилия адресата вписаны на другой пишущей машинке;

- «выписка решения Политбюро» о расстреле поляков датирована 27 февраля 1959 года, и если принимать её за подлинную, то получается, что поляки продолжали сидеть в лагерях до этого времени и только в 1959 году их решили расстрелять;

- указание о создании тройки и расстреле Политбюро адресовало Шелепину, но из состава «тройки» на тот момент в живых оставался только Баштаков;

- если принимать этот «документ» за подлинный, то получается, что Сталин в 1959 году встал из гроба и явился на заседание Политбюро;

- «выписка для Шелепина» оформлена как заверенная копия, но фактически она не заверена ни одним должностным лицом ЦК КПСС и отсутствует круглая печать.

8. «Письмо Шелепина» в ЦК КПСС подложно, поскольку:

- послано через канцелярию КГБ, т.к. имеет исходящий номер (632-ш) и дату отправки 3 марта 1959 г., но не имеет входящей регистрации ЦК КПСС в этом же году;

- никакой делопроизводитель не поставил бы на «письмо Шелепина», посланное в 1959 г., штампик входящего номера в 1965 году;

-  ещё один штамп от 20 марта 1965 года свидетельствует, что письмо уже давно не работающего председателем КГБ Шелепина было как бы передано уже находящемуся на пенсии и объявленному «волюнтаристом» Хрущеву, и тот после прочтения отослал его в другой отдел ЦК, где его от «волюнтариста» на пенсии приняли и зарегистрировали;

- письмо написано от руки, но не Шелепиным, зарегистрировано в канцелярии КГБ, следовательно, отправлено не лично Шелепиным, а обычной почтой. И если не считать это письмо подделкой, то получается, что в 1959 году на весь Комитет госбезопасности была всего одна пишущая машинка, да и та к этому времени сломалась;

- на «письме» нет ни малейших помет или распоряжений ни одного секретаря ЦК КПСС и получается, что письмо Шелепина никто из секретарей ЦК вообще никогда не видел;

- описывая «решение Политбюро», исполнитель написал «Постановление ЦК», чего не могло быть – Шелепин безусловно знал разницу между ЦК и Политбюро.

- описывая «решение Политбюро ЦК ВКП(б)», исполнитель написал «ЦК КПСС»;

- исполнитель не знал, что пленные поляки были вывезены из Старобельского и Осташковского лагерей военнопленных живыми;

- в подлинном документе не могло быть написано, что Старобельский лагерь находится «близ Харькова»;

- указаны на 1959 год целыми и хранящимися в архиве «учетные дела на военнопленных» Старобельского лагеря, но эти дела были сожжены еще 25 октября 1940;

- «Письмо Шелепина» написано с густым иностранным акцентом и в нём содержится 29 орфографических и грамматических ошибок.

Это далеко не все признаки поддельности документов «закрытого пакета» №1, но сторона истца хотела бы на этом закончить.

Уважаемый суд, подложные документы из «закрытого пакета» №1 жестко связаны друг с другом смысловым содержанием. Поэтому любой признак подделки одного из них является признаком подделки и остальных документов. Это причина, по которой Конституционный суд не только не оперся в своих выводах на подобное доказательство, но и не стал публиковать позорящие Россию документы в «Материалах дела».