Шляпа волшебника - Туве Янссон

– А жизнь вообще неспокойная штука! – восторженно заметил Снусмумрик.

– Дождь перестал, – сказал Муми-папа. – Посмотрите-ка, дети, небо прояснилось! Скоро начнет светать.

Муми-мама зябко поеживалась, крепко прижимая к себе свою сумку. Она взглянула на бурное ночное море и спросила:

– Ну как, отстроим заново дом и попробуем еще поспать?

– Не стоит, – сказал Муми-тролль. – Закутаемся в одеяла и переждем до восхода солнца.

Все уселись рядышком на песке и тесно прижались друг к дружке. Снифф устроился в самой середке – ему казалось, что так безопасней.

– Вы представить себе не можете, как это жутко, когда в темноте дотрагиваются до твоего лица, – сказала фрекен Снорк. – Это хуже любой грозы!

Так они сидели и любовались ясной ночью над морем. Ветер понемногу стихал, но волны прибоя все еще с ревом накатывали на берег. Небо на востоке начало светлеть. Было очень свежо. И тут, в этот ранний предрассветный час, показались хатифнатты. Они покидали остров. Их лодки одна за другой словно тени выскальзывали из-за мыса и уходили в открытое море.

– Браво! – воскликнул Хемуль. – Надеюсь, мне никогда больше не придется свидеться с хатифнаттами.

– Скорее всего они отыщут себе новый остров, – сказал Снусмумрик. – Таинственный остров, где никому не суждено побывать!

Тоскующим взором провожал он утлые суденышки Вечно Странствующих По Свету.

Фрекен Снорк спала, положив голову на колени Муми-тролля. На восточном горизонте проступила первая золотистая полоска зари. Словно розы, зарделись забытые бурей облачка, и солнце вознесло над морем свою пылающую главу.

Муми-тролль нагнулся разбудить фрекен Снорк, и тут ему открылось нечто ужасное: прелестная челка, украшавшая ее лоб, была начисто спалена! Причиной тому вероятнее всего было прикосновение хатифнатта. Что она теперь скажет, как он утешит ее? Это была катастрофа!

Фрекен Снорк открыла глаза и улыбнулась.

– Послушай, – поспешно сказал Муми-тролль. – Со мною творится что-то странное! С некоторых пор мне куда больше стали нравиться девочки без волос, чем с волосами!

– Вот как! – удивилась фрекен Снорк. – Это почему же?

– С волосами они выглядят такими неряхами!

Тут фрекен Снорк подняла лапы, чтобы причесаться, но – увы! – единственное, что ей удалось нащупать, был малюсенький опаленный пучок волос. В глубоком ужасе она рассматривала его в зеркало.

– Ты стала плешивая, – сообщил Снифф.

– Нет, тебе и вправду так идет, – пытался утешить ее Муми– тролль. – Ну не надо плакать!

Но фрекен Снорк, лишившись своего главного украшения, бросилась на песок и горько разрыдалась.

Все собрались вокруг и пытались ее развеселить.

Не тут-то было!

– Понимаешь, – втолковывал Хемуль, – я родлися лысым, и вот ничего, отлично обхожусь без волос!

– Мы смажем тебе голову маслом, и они непременно снова отрастут, – вторил Муми-папа.

– И даже будут виться, – добавляла Муми-мама.

– Это правда? – всхлипывала фрекен Снорк.

– Ну еще бы! – заверила ее Муми-мама. – Представляешь, какой милашкой ты будешь с кудрями?

Фрекен Снорк перестала рыдать.

– Взгляни-ка на солнце, – сказал Снусмумрик.

Свежевымытое и прекрасное, поднималось оно над морем. А весь остров так и сверкал после дождя.

– А ну давайте-ка я сыграю утреннюю песню! – сказал Снусмумрик, доставая свою губную гармошку.

И все что было сил запели:

Солнце всходит,

Скрылась ночь.

Хатифнатты

Смылись прочь.

О вчерашнем

Не грусти!

Лучше кудри

Отпусти!

Пи-хо!

– А ну, айда купаться! – крикнул Муми-тролль.

Все разом натянули плавки и бросились в волны прибоя (точнее сказать, все, кроме Хемуля, папы и мамы – им казалось, что для купания еще слишком свежо).

Белопенно-зеленые, цвета бутылочного стекла волны накатывали на пляж.

О, счастье быть муми-троллем, который только проснулся и уже пляшет среди зеленых волн на восходе солнца!

Ночь была забыта, впереди был новый долгий июньский день. Словно дельфины, проскакивали они сквозь волну или плавно неслись на ее гребне к берегу, где Снифф рыл ямки в песке, которые сразу же наполнялись водой. А Снусмумрик заплыл на спине подальше в море и смотрел в золотисто-голубое небо.

Тем временем Муми-мама сварила кофе на очаге из камней и стала искать банку с маслом, которую зарыла от солнца в песок. Но проискала она напрасно: банку унесло бурей.

– Как же я сделаю бутерброды! – сетовала она.

– Надо разведать, не принесла ли буря чего взамен, – сказал Муми-папа. – После кофе отправимся в исследовательскую экскурсию и посмотрим, что выброшено морем на берег!

Так они и сделали.

На другой стороне острова вздымали из моря свои отшлифованные спины первозданные скалы. Там можно было найти песчаную площадку, усеянную ракушками, – потаенное место плясок морских русалок или таинственные темные расщелины, где прибой бьет гулко, словно в железную дверь. В одних местах среди утесов мог открыться небольшой грот, в других утесы круто обрывались вниз, образуя громадные котлы, в которых, шипя, бурлили водовороты.

Они разделились, и каждый отправился своим путем на поиски принесенного морем добра и обломков потерпевших крушение кораблей. Интереснее этого занятия нет на свете, ведь можно найти самые удивительные вещи, а вылавливать их из воды зачастую страшно трудно и опасно.

Муми-мама спустилась на песчаную площадку, укрытую за огромной скалой. Тут кучками росли голубые морские гвоздики и дикий овес, и в их тонких стеблях шелестел и посвистывал ветер. Муми-мама прилегла у скалы с подветренной стороны. Ей были видны лишь голубое небо да морские гвоздики, качавшиеся над самой ее головой. "Полежу здесь совсем немножко", – подумала она и тут же заснула глубоким сном на теплом песке.

Ну а Снорк – тот вскарабкался на вершину самой высокой скалы и огляделся. Остров распахнулся перед ним от побережья до побережья и казался букетом цветов, плывущим по неспокойному морю. Вон виднеется маленькая движущаяся точка – это Снифф, он ищет обломки кораблекрушения, вон мелькнула шляпа Снусмумрика, а вон Хемуль выкапывает особо редкую разновидность венерина башмачка... А вон там – это как дважды два четыре – там ударила молния! Большущая каменная глыба, больше, чем десять Муми-домов, вместе взятых, раскололась, словно яблоко, и обе половины раздались в стороны, образовав ущелье с отвесными стенами. С замиранием сердца вошел Снорк в ущелье и осмотрелся. Вот здесь она прошла! Извилистой черной как уголь линией обозначился ее путь по обнажившемуся нутру камня. А с нею рядом бежала другая полоска, светлая и блестящая! Это было золото, не что иное, как золото!

Снорк ковырнул полоску ножом. В лапу ему упала золотая крупинка. Он отколупнул еще и еще. Словно в горячке выковыривал он куски один другого крупнее и скоро забыл обо всем на свете, кроме вскрытых молнией золотых жил. Теперь он уже был не какой-то там собиратель выброшенных морем обломков кораблекрушения, а настоящий золотоискатель!

Снифф же тем временем сделал совсем немудреное открытие, но и оно подарило ему немудреную, а все же радость: он нашел пробковый пояс – пояс, отчасти разъеденный морской водой, но пришедшийся ему как раз впору.

"Ну вот, теперь я могу выйти на большую воду! – подумал Снифф. – Уж теперь-то я наверняка научусь плавать не хуже других! То-то Муми-тролль удивится!"

Чуть подальше среди скруток бересты, поплавков от сетей и водорослей он нашел рогожу, почти целый ковшик и старый башмак без каблука – бесценные сокровища, когда отнимаешь их у моря!

Тут Снифф завидел вдали Муми-тролля. Тот стоял в воде и что-то тащил, дергал к себе изо всех сил. Явно что-то очень большое! "Жалко, что не я первый увидел! – подумал Снифф. – Вот только что бы это могло быть?"

А Муми-тролль уже вытащил на берег свою находку и покатил ее перед собой по песку. Снифф все вытягивал и вытягивал шею – и наконец разглядел. Это был буй! Большой, пестро раскрашенный буй!

– Пи-хо! – крикнул Муми-тролль. – Ну что скажешь?

– Ничего буй! – критически отозвался Снифф, склонив голову набок. – Ну а как тебе понравится вот это?

И он выложил свои находки на песок.

– Пояс хорош, – сказал Муми-тролль. – Ну а половинка-то ковша на что?

– Будет служить, если черпать быстро-быстро, – ответил Снифф. – Слушай, а не поменяться ли нам? Рогожа, черпак и башмак за один старый буй? Поменяемся?

– Ни за что на свете, – ответил Муми-тролль. – Но вот дать за твою пробковую никчемушку таинственный талисман, приплывший сюда из дальних стран, – это могу.

Он достал какую-то диковинную штуку из дутого стекла и потряс ее. В стеклянном шаре вихрем вскружились снежинки и опали на домик с окнами из посеребренной бумаги.

– Ой! – сказал Снифф, и жестокая борьба разыгралась в его сердце, всегда вожделевшем к вещам.

– Смотри! – сказал Муми-тролль и опять встряхнул шар.