Подаренная ему - Алиса Ковалевская

– Можешь пожить в моём доме, – сказал я, когда ключи оказались у Вандора в руках. – Места там немного – всего пара спален и гостиная, зато до моря рукой подать. К тому же, о нём никто не знает.

– Спасибо. – Он убрал ключи в тот же карман, что и коробочку. Взглянул на часы. Я знал, что скоро у них с Миланой самолёт. Что ж, со своей стороны я сделал всё, что мог. Оставалось надеяться, его отец окончательно не озвереет после сегодняшней ночи. Понимая, что времени больше нет, я встал со стола.

– Если что-то понадобится… – хлопнул его по плечу и направился к двери.

– Алекс, – окрикнул меня Вандор, и когда я, обернувшись, вопросительно приподнял бровь, протянул мне тонкую папку. – Это бумаги из питомника. На девчонку, что я тебе отдал.

Я глянул на него, на протянутую папку и, взяв, хлопнул ею по бедру. При мысли о Стэлле из глубины подсознания снова начало подниматься раздражение. Лежит, должно быть там, шипит. Я вспомнил её связанные руки, впалый живот. Так, не думать об этом!

– Юра осматривал её несколько дней назад, – проговорил Вандор и тоже направился к двери. – Будь с ней помягче, ладно?

Помягче? Да если бы он знал, какое представление она вчера устроила, причём дважды, вряд ли просил бы меня быть с ней помягче. И что там Юра? Несколько старых синяков я и сам видел. Не смертельно. Хотя били её, судя по всему, сильно. Я бы и сам зарядил ей промеж глаз, но эти синяки на теле… В питомнике с девочками не церемонятся. Так что не удивительно, что её отпинали по рёбрам, если она и там свои фортеля выкручивала.

– Как получится, – бросил я, и вместе мы вышли из кабинета.

Домой я вернулся глубокой ночью, если не сказать под утро. Особняк стоял, погружённый во мрак, только фонари отбрасывали кривые тени на дорожку. Остановившись во дворе, я вдохнул свежий ночной воздух. Гравий шуршал под ногами, и звук этот сейчас казался особенно громким. Присев на старую каменную лавочку, я прислушался к журчанию фонтана и, вытянув ноги, прикрыл глаза. Люблю ночь: тихо, спокойно и никто не мелькает перед носом. Где-то вдали раздался птичий крик. Я снова посмотрел на скрытый теменью особняк. Этот дом я купил больше десяти лет назад. Старый дом со своей историей. Когда-то он принадлежал весьма успешному политику, но в мире, как говорится, нет ничего постоянного. Некоторое время дом пустовал, и всё тут пришло в относительное уныние, но я быстро привёл в порядок и сам особняк, и прилегающую к нему территорию. Изменил кое-что под свой вкус, переделал гараж, но в целом оставил всё как было. Чуть позже ко мне перешло и загородное поместье деда, находящееся в часе езды отсюда. Иногда я проводил там выходные или устраивал приёмы, но на переезд так и не решился.

Мысли мои вяло переключились на лежащую в спальне девчонку. Пожалуй, сегодня малышке стоит провести ночь в одиночестве. Вчера выспаться мне не удалось, сегодня – тоже, и единственное, чего я действительно хотел – как следует отдохнуть. Вряд ли она согласится свернуться у меня под боком уютным комочком, а очередная схватка со всеми вытекающими… Увольте. Займусь ею завтра, а сегодня переночую в одной из гостевых спален. Иначе, чего доброго, всё-таки прикончу. Но для начала – ужин. Или ранний завтрак – кому как больше нравится.

Не успел я поставить на стол чашку с чаем, телефон мой в очередной раз зазвонил.

– Да чтоб тебя! – тихо выругался я. Какой придурок решил набрать мне в такое время, мать его?! Совсем, что ли, совесть потеряли?!

Честно говоря, я ожидал увидеть на экране номер Вандора и уже напрягся, ибо знал – просто так сейчас друг звонить не станет, но вместо этого глазам моим предстала фотография длинноногой брюнетки. Динара! И какого хрена ей понадобилось?!

– Из ума выжила? – скривил я губы вместо приветствия.

Из трубки слышались звуки музыки – ритмичные биты, усиленные мощными колонками, приглушённый смех и переплетающиеся голоса.

– И я рада тебя слышать, – ответила она низковатым, томным голосом. – А, отвечая на твой вопрос, могу точно сказать: с моим умом всё в порядке.

– Тогда какого хрена названиваешь посреди ночи? – Я усмехнулся. Открыл холодильник и, достав кусок буженины, бросил на стол. Вечером поужинать я так и не успел, и теперь жрать хотелось так, что сводило желудок. Динара протянула многозначительное «м-м-м», и это вызвало у меня новую усмешку. Красивая баба, да ещё и с фантазией. Наши отношения никогда не были обременены постоянством, и нас это устраивало.

– Соскучилась, – со смешком заявила она и, немного помолчав, добавила: – Я серьёзно. Может, встретимся?

Я опустился на табурет. Глянул на свою исполосованную ногтями руку. Уголок рта невольно искривился.

– Не сегодня, – ответил я, зевая. Для того, чтобы провести ночь с Диной, нужны хоть какие-то силы, а напрягаться мне не хотелось. Чай и мясо в лаваше, а потом несколько часов сна – вот это единственное, что интересовало меня в данный момент. – Давай на днях. Я тебе позвоню.

– Договорились, – легко ответила она и бросила что-то в сторону. – Учти, я буду ждать. Не позвонишь…

– Обязательно позвоню, – отхлебнув чай, хмыкнул я. Уж что-что, а ей я позвоню однозначно. Единственная баба, которую я всегда рад видеть. В меру умная и, что самое главное, умеет где нужно высказаться, а где нужно – промолчать. – У меня тут есть кое-что интересное. Думаю, тебе понравится.

– И что же?

– Узнаешь, – бросил я и, взяв нож, отрезал внушительный ломоть мяса.

Попрощавшись с Динарой, я наконец откинулся на спинку стула и занялся своим слишком уж задержавшимся ужином. Готовить я не любил – для этой цели у меня имелись нанятые люди, но при желании мог сделать что-то на быструю руку. К этому тоже приучил меня дед. Частенько он повторял, что человек, сколько бы денег и власти у него ни было, всегда должен уметь позаботиться о себе сам. В принципе, с этим я был согласен. Правильный всё же у меня был дед – настоящий мужик, так что, как бы там ни было, на жизнь жаловаться мне грешно.

Допив чай, я поставил чашку на стол. Взгляд наткнулся на переданную мне Вандором папку, и я подтянул её к себе. Открыл первую страницу и с интересом посмотрел на фотографию. На ней Стэлла была абсолютно голая. Другая бы, наверное, смутилась,