Время своих войн-1 - Александр Грог

   Тела в ночной прохладе горят ярким пламенем, все сложнее его отсекать, ночь больше не может служить покрывалом, спасительницей. Придется переходить на иное, дерзкое, наглое, работать быстрее, чем прежде, и днем. Тепло же отсекать простыми подручными, вплоть до индивидуальных целлофановых укрытий, и иных отражателей тепла. Не так уж надолго и надо. Еще придется поставить многослойные фильтры и значительно удлинить отдушины в зимних схронах.

   Поговорили о приборах, что могут обнаружить пустоты в земле, а в некой поганой перспективе, возможно, даже и с вертолета - значит, в районах действия надо создать как можно больше ложных пустот - помогать природе. Их и так достаточно: дерево вырвало в корнем, часть осыпалась - уже пустота. Бобровые, барсуковые - опять пустоты. Яма заваленная сучьями, подмытый берег... Лес по-прежнему самое лучшее из убежищ. Почему бы чуточку и ему не помочь? Уговорились на то: видишь яму? - положи поперек несколько сухостоин, навали сверху сучьев и еще лапнику, дел на десяток минут, а польза навсегда. О таких приборах поговорили, что свежие тропинки высвечивают. Но и раньше собственного следа не топтали - первый принцип разведки - никогда одним путем не ходить, потому особо не обеспокоились. Разработка для дилетантов.

   О человеческом факторе - успокаивая себя, о том, что как бы не был хорош прибор, а без толкового оператора он... И человеческий фактор все еще остается решающим.

   - Работать днем, отсыпаться ночью, вот в общем-то и все, - говорит Первый. - Организму здоровее. Схроны все еще актуальны. Ставить больше маленьких индивидуальных. По принципу цепочки или виноградной грозди.

   - Схрон кто-то лепит странный, ни к месту, ни ко времени, - напомниет Петька-Казак. - Вот здесь! - отметил ногтем. - Меньше чем в полста метрах от реки. С нее заходит, в нее и уходит, словно бобер какой-то, по берегу вдоль следа нет - я проверил. Ставим засаду?

   - Нет времени.

   - Неправильно это, - возражает Казак. - Очень странный схрон. Еще не закопан. Конусом из глины. Зачем из глины, когда дерева полно? Я такие сооружения - ну очень похожие! - только в Африке и видел, там, где совсем жарко. Каким боком здесь взялся? Уже и обожжен. Смола рядом сложена - вар. Кастрюля большая. Мазать будет смолой, прежде чем закапывать..

   - С нашим следом не пересекался? О нас знает? Твои хождения не мог засечь?

   - Нет, я же говорю, он с реки заходит и обратно туда же, как бобер, его повадки. Еще и хатка эта...

   - Глиняная?

   - Нет, там еще одна есть, по-настоящему бобровая, у самой воды. Старая, похоже, что не жилая. Я таких больших не видел. Здесь вообще-то, если заметили, бобры норы роют под берег, под коренья, где рыхло, в чернозем, в ил слежалый, а поверху ольха, корни переплетаются. Именно так устраиваются. А этот, словно от ортодокса какого-то бобрового. ...

   - Эй, Африка! Не может так быть, что это за твоими девками пришли - жених или брат? Окапывается?

   Казак отмахивается.

   - Бред сивой кобылы!

   - Шатун откуда-то из этих мест. Он и в Африке был. Вот было бы совпаденьеце.

   - Ты про Шмеля? Про Шалого?

   - Да.

   - Давно косточки обглодали. Сгинул в Эритреи! - уверенно заявляет Казак.

   - А... Ну, если так. Но занятно было бы.

   - О пустом беседа! Если бы, да кабы...

   И только один, не верящий в приметы, интересуется:

   - Как сгинул?

   - Накрыло и заполировало. Вчистую! Он пешим макаром на головную базу повстанцев вышел, сообщил, что сборище, да остался наводить на цель, а те хохлы, что на "Сухарях" там подрабатывали, с радости, что, наконец-то, обнаружили, и большие премиальные будут, весь свой груз на квадрат вывалили - по площади сработали, а для надежности, потом еще и напалмом прошлись... Тут никакая индивидуалка не спасет.

   Помянули...

   Африка! Локальных войн не бывает (сие выдумано либо журналюгами, либо манипуляторами, что над ними), все "локальное" не война, а дворовая разборка. Всякая война - вне рамок, она вовсе не думает удержать себя в границах неких правил или некой территории, она пылает так, как ей "горится". Ей необходимо топливо, а также те, кто это топливо будет шевелить...

   Под более низкие расценки на жизнь (за какие "европейский пассионарий" курковым пальцем не шевельнет), русские и украинцы бросились в этот африканский котел с воодушевлением, внеся сумятицу в умы африканцев. Предназначенные воевать за отдельные корпорации, которые, споря между собой, выторговывали главное - чтобы 3 процента населения и дальше прожирали 40 процентов мировых ресурсов, появившиеся там славяне, внесли некую новую струю в африканские войны, где до сих пор воевали ни шатко ни валко - без особого ожесточения, если не считать, конечно, периодически вырезаемые до одного человека поселки крестьян - но и тут исключительно "по делу": религиозному, национальному, либо клановому признаку - что в общем-то происходило всегда. Русские и украинцы же на тех территориях и друг против друга воевали так, будто защищали собственную родину - бросались под танки со связками гранат, прикрывали командира собственным телом, не сдавались в плен, подрывая себя... Из-за чего они казались африканцам дикими, нецивилизованными пришельцами.

   До чего же интересно: переставь акценты и ты уже дикарь в глазах тех же африканцев.

   Когда же это началось, что столь ожесточенно не в собственных войнах?..

   Народились пассионарии! Приднестровские казаки... Что им было до той, уже позабытой, войны армян с азербайджанцами? Однако, пришли, воевали, как деды, да и полегли все, только остались две девушки санитарки...

   - Кина про это не будет! - бросает реплику Лешка-Замполит. - Выдумают про брошенную на произвол судьбы "девятую роту" - курвы!

   - Не всяк Бондарчук - Бондарчук.

   - Теперь за то, чтобы осиновый кол Меченому в жопу!

   Тост у Петьки-Казака, как всегда, незатейливый, но душевный, потому выпивают и за это.

   Простой, как валенок, Миша-Беспредел, очень похоже недавно начитавшийся "про древних греков", набросив простыню через плечо (любит он простыни - даже с собой, по возможности, возит - сибаритствует) пьет красное вино из ковшика, плеснув туда перед тем изрядно ключевой воды. Впрочем, этими глупостями занимается недолго - под беззлобную ругань, что переводит два хороших напитка, "перевербовывается", снова становится русским - переходит на водку. Эти стопочки Мише-Беспределу также, что слону дробинка, но не жалуется.

   Извилина, не изменяя себе, раз за разом пригубляет красное вино, но в бокале почти не убавляется. Федя-Молчун исключительно одну ключевую воду, а Сашка-Снайпер прикладывает к губам рюмку чисто символически. Остальные, если не считать Седого, выпивши изрядно, но не настолько, чтобы сломалась общая беседа на несколько отдельных трепов, и совсем далеко от того, когда каждый говорит только за себя и себя же слушает.

   По животу корм, по уму - разговор. Какой водой плыть, ту и воду пить. Разговоры шли от одной реки: про смысл, про жизнь, про Россию... Потом свернули в протоку.

   - Между прочим, этот фетишист до сих пор тельняшку свою хранит, едва ли не с первого года службы! - к чему-то говорит Замполит, указывая на Мишу-Беспредела.

   - Точно, что ли? Это не ту ли, у которой ты рукав оторвал, когда уходили налегке, и Сеню ранило?

   - Ну.

   - Что, так и без рукава носишь?

   - Ну.

   - Всерьез?

   - Ну.

   - Во, занукал, блин. Сопрела уже, наверное? До дыр застирал?

   - С собой ношу. Одеваю, может, раз-два в год, когда сложности предвидятся - счастливый тельник. Помогает.

   - Точно, что ли?

   - Но ведь живой...

   - Вот дает!

   - А сами-то?

   - Что сами?

   - А хотя бы и ты! У кого пуля мятая в кармане?

   - Так то пуля! То случай! То везенье!

   - Так у меня тоже - случай.

   - Знаете, а я тоже... того, - вдруг сконфуженно сознается Седой.

   - Чего того?

   - Ну... Этот... Как его... фетишист? Я по первым своим армейским трусам скучаю. Классные были трусы! Просторные. Помню, если что не так, если на пляже, если западет какая - во какая! - показывает Седой большой палец, - в самые мысли западет и еще кое-куда, так со стороны выглядит, будто ветром надуло - не так заметно.

   - Ну, твое хозяйство и сейчас не больно заметное!

   - А ну повтори?!

   Русский язык богат, а предмет обсуждения могуч...

   - Э, хорош, мужики! Сейчас опять начнете концами меряться, не тот возраст, не солидно.

   - Что, возраст - это когда животами стучатся?

   - А, тож! Мужики в Европе пошли, обратил внимание? Словно беременные! И как своими причиндалами до баб дотягиваются?

   - В Штатах феминистки требуют нормальных мужиков держаться определенной дистанции, отсчет по сексдомагательству считается от 22 сантиметров в сторону уменьшения, в Европе планируют ввести от 25 сантиметров. И отчего так?