Оборотная сторона правды - Дженн Мари Торн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Затаив дыхание, я отступила в сторонку.
• • •
Обычно Куперы каждое лето отправлялись в двухнедельные поездки к виноградникам Марты, но в этом году вынуждены были пропустить, потому что, как выразилась Грейси, «Папочка должен встретиться с большим количеством людей и сообщить им, что баллотируется в президенты».
Это заявление сорвалось с уст Грейси таким же образом, каким другие рассказывают о своих родителях — мама дантист ковыряется в зубах или отец-бухгалтер подсчитал налоги.
— Она естественна, — сказала мне за обедом в пятницу Мег, наблюдая, как Гейб и Грейси бултыхались в только что отделанном плиткой бассейне. — Закатила бы возвышенные речи, позволь я ей.
— И Гейб? — спросила я.
— Нет. — Она вздрогнула. — Габриэль ненавидит камеры. И толпы. Бедный ребенок. Я позволила ему оставаться дома столько, сколько можно, но кампания это бой. Им нужно выставить близнецов вперед.
Это «они» поразило меня. Они — команда, помощники. Не «мы хотим» или «Марк хочет», а «они хотят». Я уже не в первый раз заметила, что Мег так называет кампанию. Всегда кисло, словно говорит о нашествии муравьев.
— Я не позволю им здесь обретаться, — ответила она, когда я похвалила чистоту в доме. — Это свободная от кампании зона.
Отношение Мег удивило меня. Она выглядела неуверенной, смирившись с кампанией как с неизбежным условием ее брака. Наверное, я ожидала, что положение современной леди Макбет так же амбициозно для ее мужа, как и его собственное, особенное учитывая, какое смутное представление я имела о сенаторе. Казалось, он взобрался на парадный кораблик, маша и улыбаясь, позволяя кораблю доставить его туда, куда хотелось. В телевизоре он был страстным, оптимистичным, харизматичным. В реальной же жизни он был… ну, он отсутствовал. Мне пришлось напомнить, что я пока его не знаю. Но только пока.
• • •
Несмотря на наше поэтапное знакомство, оказалось, что Мег по-настоящему нравится садоводство.
— Она профи, — произнесла на следующее утро Грейси, наблюдая с веранды за матерью, смерив ее оценивающим прищуром. — Но не как ба.
Мой пульс так участился, что пришлось ухватиться за кресло.
— Ба?
— Она живет в Массачусетсе. Мы нечасто с ней видимся.
— Ох. — Я постаралась сделать голос нормальным. — А у вас есть еще… другие бабушка с дедушкой?
— Они давным-давно умерли, еще до нашего с Гейбом рождения.
Она произнесла это грустно, но нараспев, что соответствовало, по ее мнению, подобным обстоятельствам. — Так что теперь у меня одна бабушка.
Она похлопала ресницами. Я не расшифровала ее мимику. «Моя бабушка», потом прочитала я. «Не твоя». Видимо, мать Мег.
Прежде чем я меня накрыло разочарование, мне махнула Мег.
— Заскучала? Могу пристроить твои руки.
После получаса компанейского копания в земле я, наконец, набралась наглости задать волнующий меня с самого отъезда сенатора вопрос.
— Я правда рада, что мне выпала возможность встретиться с вами, люди, — начала я. Одной рукой я придерживала луковицу, пока она лопатой зарывала ее землей, будто разозлившись на нее за что-то. — Это было здорово. Но…
Она подняла глаза на меня.
— Я… в бегах?
Она воткнула лопату в землю, развернувшись послушать. Я вытерла с запястья струйку пота и подошла ближе.
— У меня сложилось такое впечатление, что меня пригласили сюда дабы знать мое местонахождение. — Я, как и остальные, стала произносить О с большой буквы — Они. — Таким образом Они точно знают, что я не давала никаких интервью и не сболтнула чего-то, что разрушило бы… их планы.
— Проницательно. — Она забрала у меня луковицу, вымучив или выстрадав улыбку — тут я не могу сказать. — А мышление у тебя политическое.
Я чуть не поблагодарила, но в случае с Мег я не была уверена, комплимент ли это. Она зарыла луковицу и встала, подавая мне руку.
— Они не хотят, чтобы я рванула с места в карьер, Кейт, но мне кажется, ты сумеешь.
Я проглотила выпад. От грязи у меня зачесался нос, но я не решилась почесаться под ее взглядом.
Она смотрела мимо меня на охранников, патрулирующих края газона.
— Завтра утром из Мичигана вернется вся команда, — сказала она, стягивая перчатки. — Марк возьмет тебя с собой на ужин и попросит присоединиться к нам на лето. — Сердцебиение участилось. — К нашей кампании. Вот для чего были эти выходные. Посмотреть, поладим ли мы. Убить двух зайцев.
Солнце вышло из-за уголка облака и внезапно двор озарился столь ясно, что мои колени подогнулись.
Целое лето. Кампания. «Наша». Я — часть их. Мег взглянула на небо, будто ожидая, что они разверзнутся.
— И что вы намерены делать? — поинтересовалась я.
Она вздохнула.
— Ситуация не из легких.
Несмотря на разочарование, я кивнула. Разумеется, не из легких. В эти выходные она строила хорошую мину при плохой игре, но я-то видела стоящие за этим усилия. Каждая ее улыбка была напряженной как у больного, притворяющегося здоровым. Только вот она не больна. Только грустна. И сбита с толку.
Ее имя тоже звучало в новостях. Вся Америка выставляла ее потерпевшей. Что-то мне подсказывало: эта роль ей не по нутру.
— Но, — продолжала она, — Если спросишь меня, каков результат этого социального эксперимента, то… — она задумчиво нахмурилась. — Да, думаю, мы поладим.
Выражение ее лица после этих слов не изменилось. Несмотря на это я предвкушала веселье. Мы с нею поладили. Она не ненавидит меня. Она готова рвануть с места в карьер.
— Другое дело тактика на эти выходные, — продолжила она, кивком позвав меня прогуляться к заднему крыльцу. — Они хотят усыпить твою бдительность, посчитав, что это будет легко. Нет. Ты не в силах отсиживаться, забывая, кто ты. Ты станешь частью кампании, как и все мы. Ты достаточно для этого сильная?
Я открыла рот, уже готовая поклясться чем угодно, но прежде чем хоть и слово вымолвила, она со смехом отвернулась, запустив руку в растрепанные волосы.
— Что я несу? Ты и понятия не имеешь, достаточно ли сильна. Ты не представляешь, что тебя ждет. — Я поморщилась, но, видимо осознав, что прозвучало это как-то покровительственно, Мег взглянула мне прямо в глаза.
— Предварительные выборы были жесткими. Жесткими. Мы надеялись, что до официальных выборов будет тишь да гладь, но…
Она проглотила слова.
И я закончила за нее.
— И тут я.
— Да.
Я склонила голову. Медленно сняла перчатки, палец за пальцем. Ногти испачкались, под ними тоже была грязь. И как я так умудрилась?
— Я предупредила. Он
