Сияющие - Лорен Бьюкес

Он зажмуривается от такого неожиданно яркого света, и картинка за окном тотчас начинает меняться: набегают плотные темные тучи, проносится серебряными струями дождь, затем и это переходит в исчерченный красными полосами закат – прямо как в дешевых «живых картинках». Уже хочется увидеть несущуюся галопом лошадь или девицу, соблазнительно стягивающую чулки, но нет – только сезонные перемены. Все, хватит! Он подходит к окну, чтобы задернуть шторы, но вдруг его внимание привлекает вид из окна.

С домами напротив постоянно что-то происходит. Краска на стенах облупливается, появляется свежий слой, он снова сходит под снегом и солнцем, срывается ветром, закручивается вместе с листьями в клубок, и они несутся вдоль по улице. Только что разбитые окна уже отремонтированы, на подоконнике появляется ваза с цветами, а в следующую секунду они уже завяли и лепестки опали. Пустой двор в доли секунды зарастает травой, затем покрывается асфальтом, через него тут же беспорядочными пучками прорастает трава; скапливается мусор, его сразу увозят, но он снова заполоняет все вокруг, и вот уже на стенах ядовито-яркими красками запутались какие-то надписи. На асфальте вырисовываются классики и исчезают под косым дождем, появляются снова, уже в другом месте. Выброшенный диван на глазах разрушается и гниет, а потом и вовсе загорается.

Он резким движением задергивает шторы, поворачивается и только сейчас все понимает. Наконец-то! Эта комната живописует всю его судьбу.

Здесь использован каждый сантиметр поверхности. На стене висит куча предметов: прибиты гвоздями либо прикручены проволокой. Кажется, они слегка подрагивают, и эти колебания отдаются в зубах. Все соединены линиями, прочерченными по нескольку раз – мелом, ручкой либо острием ножа надорвав обои. «Созвездия», – раздается голос в голове.

А рядом наспех написаны имена. Джи-Сок. Зора. Вилли. Кирби. Марго. Джулия. Катерина. Элис. Миша. Странные имена, он ведь даже не знает этих женщин. Только написаны они его собственной рукой.

Хватит! Ему все становится ясно. Будто дверь открывается вовнутрь. Кровь приливает к голове, все тело звенит струнами презрения, гнева и жара. Он видит лица сияющих девушек и знает, как они должны умереть. А в голове стучит: «Убей ее. Останови ее».

Он закрывает лицо руками, уронив костыль. Пошатнувшись, грузно падает на кровать, которая скрипит под его весом. Во рту пересохло. Мозги заливаются кровью. Слышно, как подрагивание предметов на стене соединяется в единый звон. Имена девушек сливаются в стройном хоре песнопения. Разрывающая боль в голове становится невыносимой.

Харпер убирает руки от лица и заставляет себя открыть глаза. Поднимается на ноги, для равновесия опираясь на спинку кровати, и ковыляет к стене, где предметы пульсируют и колышутся, раскачиваются, будто предвкушают. Он вытягивает руку, словно прислушиваясь, отдаваясь на их волю. Вот какая-то вещица притягивает его внимание. Она завладевает им, подчиняет себе всю его волю и требует разрядки, как требует удовлетворения встающая плоть. Он должен ее найти. И девушку, которая с ней связана.

Теперь кажется, что он провел всю свою жизнь в пьяном бреду, а сейчас пелена спала. Это момент просветления, какой дает оргазм или вскрытое горло Джимми Грэба. «Или танец тела, покрытого светящейся краской».

Он берет кусочек мела и пишет на стене рядом с окном, потому что там есть пустое место, и чувствует, что должен сделать именно так. Своим неровным наклонным почерком он выводит «Сияющая девушка» поверх едва различимого слова, уже написанного там.

Кирби

30 июля 1984

Такое впечатление, что она спит. На первый взгляд. Если сначала, прищурившись, посмотреть на солнце, пятнами проникающее сквозь листья. Если решить, что у футболки может быть вот такой ржаво-коричневый цвет. И не обращать внимания на очень жирных мух.

Одну руку она как будто нечаянно запрокинула за голову, а та элегантно повернута в сторону, словно девушка прислушивается к чему-то. Ноги прижаты друг к другу и согнуты в коленях. Такая спокойная, безмятежная поза и эта зияющая рана вспоротого живота.

Вполне себе романтичный вид: девушка лежит среди желтых и голубых лесных цветов, но на той самой небрежно поднятой руке следы борьбы – она защищалась. Глубокое, до кости, рассечение по средним суставам пальцев говорит о том, что, скорее всего, она пыталась вырвать нож из рук нападавшего. А на правой два пальца и вовсе отрублены.

Кожа на лбу лопнула в результате множественных ударов тупым предметом, возможно бейсбольной битой. А может, рукояткой топора или даже толстой веткой дерева, но ничего подобного на месте преступления не обнаружено.

Ссадины на запястьях свидетельствуют о том, что руки чем-то связали. Скорее всего, проволокой – судя по тому, какие глубокие следы остались на коже. Запекшаяся кровь покрыла лицо черной коркой, как плодной оболочкой. Разрез от грудины до паха в форме перевернутого креста даст одним полицейским основание возложить ответственность на сатанистов; а вот удаленный желудок позволит другим квалифицировать происшествие как убийство с особой жестокостью. Его находят тут же, убийца препарировал его, опорожнил, содержимое размазал по траве. Кишки свисают с дерева, как елочная мишура. Они серые и уже сухие к тому времени, когда полиция оцепляет место происшествия. Все указывает на то, что убийца не торопился. На то, что никто не слышал ее криков о помощи. А если кто и слышал, то не откликнулся.

Также найдены следующие предметы.

Белая кроссовка с густым широким мазком грязи, будто девушка бежала, поскользнулась, и она соскочила с ноги. Лежала в тридцати футах от тела. Полностью совпадает с кроссовкой на ноге трупа, последняя запачкана кровью.

Майка, украшенная бахромой, разорвана от центра кверху, исходно белого цвета. Выгоревшие джинсовые шорты в пятнах крови, а также мочи и кала.

Портфель и его содержимое: учебник («Основные методы математической экономики»), три ручки (две синие, одна красная), один маркер (желтый), блеск для губ, тушь для ресниц, полпачки жвачки («Ригли», мятная, три пластинки), компактная пудра квадратной формы и золотого цвета (зеркало разбито, возможно, во время нападения), черная магнитофонная кассета подписана от руки «Джэнис Джоплин – „Жемчужина“»[2] ключи от входной двери клуба «Альфа Фи»[3], ежедневник с датами сдачи заданий, записью о встрече в центре планирования беременности, днями рождения друзей и телефонными номерами, которые полиция проверяет один за другим. Между страницами ежедневника воткнуто уведомление из библиотеки о просроченной книге.