Шакалы вышли на охоту - Жанна Ермековна Курмангалеева

   Солнце слепило глаза, стоял полдень, мы уже знатно припаздывали. Брат шел рядом. Вдруг послышалось тихое попискивание.

“Не скули, сейчас уже дойдем” – бросил мне брат.

“Я не скулил!” – возмутился я.

Вместо ответа он остановился и нахмурился. Мы прислушались. Наконец наше внимание своевременно обратилось на коробку у стены дома. Брат сел на корточки и присвистнул.

“Зырь какой песель, Раш”.

Я опустился рядом и заглянул в коробку. В дальнем углу в тонкую переборку вжался щенок, грязный, с прижатыми к голове ушками. Брат, тихо посвистывая, отошел от коробки. Щенок упрямо не вылазил, справедливо не доверяя самонадеянному семикласснику.

“Трухло” – сурово озвучил приговор брат. Наконец он вздохнул и медленно спустил с плеча тяжелый рюкзак. Открыл, достал пакетик с приготовленным мамой бутербродом. Положил перед коробкой.

“Я не голоден” – ответил он мне на мой молчаливый вопрос.

Я достал свою порцию и протянул ему.

“Я тоже”.

Он вдруг захохотал, разорвал несчастный кусок хлеба и вернул мне половину.

“Ишь как уписывает, неблагодарная скотина”, – усмехнулся брат.

Щенок наконец вылез и охотно откушал братовский обед. Брат уверенно протянул руку и опустил ее ему на голову. Погладил.

“Назовем его Дюк. Как тебе?”

“Прикольно. А откуда это?”

“Так звали одного пирата. Единственное имя из истории в школе, которое я запомнил”.

… Дюк натянул поводок. Никогда не державший его крепко, сейчас я вцепился в него смертной хваткой. “Пират” нетерпеливо гавкнул. Я подчинился и он повел меня дальше. Сейчас мне смешно, когда я представляю, как два школьника сидят и делят 2 куска хлеба между собой и собакой, но тогда то, что сделал брат было для меня настоящим геройством. Нет, я не верил, что он мог так умереть. Не хотел верить.

   Щенка мы с тех пор встречали каждый день, и каждый день скармливали ему свою еду, пусть и терпели потом в школе спазмы в желудке. Он к нам и нашим корешам, которые иногда составляли нам компанию, привязался, как и мы к нему. Когда брат ушел, он долго горевал. С нашими товарищами я тоже постепенно потерял связь, но с ним – никогда. Когда у меня появилась своя квартира, первым, что я сделал, было – взял уже немолодую собаку к себе. Впрочем, возраст ему никогда не мешал. Полагаю, Дюк был одним из тех существ, которые с возрастом только молодеют.

Глава V

   Так как мой родной квартал находился в доброй паре километров от моего нынешнего дома, мы дошли назад уже задолго после того, как село солнце. Я был абсолютно вымотан, когда мы наконец доплелись.

   Вдруг Дюк обернулся и остановился. Я посмотрел в том же направлении. За нами следовал какой-то человек.

   Увидев, что его заметили, он остановился. Я не видел его лица, но знал, что наши взгляды перекрестились. Что-то внутри меня натянулось, как ванты. Дюк почувствовал мое напряжение, приподнял верхнюю губу и начал тихо рычать. Человек попятился. Я не двигался. Вдруг он резко развернулся и забежал за угол.

– Стой!

Я отстегнул шлейку от поводка и крикнул:

– Фас!

Огромный пес со страшным рыком сорвался с места и гигантскими прыжками пустился в погоню. Я достал пистолет и понесся за ними. За зданием был забор, и я надеялся на него. Обогнув дом, я увидел, что человек уже перелезает через препятствие, но Дюк подпрыгнул и за штанину стянул его майна. Тот ловко приземлился, протянул руку к псу и… легко опрокинул его на землю. Дюк перестал рычать, спокойно лежа на спине. Когда человек двумя рывками взлетел на топ забора, я вскинул оружие и прицелился.

– Не двигайся!

Он выпрямился и поднял руки вверх. У меня дрогнула рука. Внезапно он соскочил и исчез по другую сторону забора. Я подбежал к ограде, подтянулся и перегнулся через нее, но никого не было. Он испарился. Я со страхом вернулся к собаке, думая, что его пырнули, но Дюк спокойно поднялся на лапы и посмотрел на меня.

– Что это было, псина??

Он с недоумением в глазах наклонил голову вбок.

– Я тебя спрашиваю, что за чертовщина тут только что была?! – гневно повторил я. – Что он тебе, сухарик предложил, что ли?? Ну, что скажешь в свое оправдание?

Он что-то проворчал и поднял лапу, но я, впервые в жизни, его не понял.

– Хотя чего я хотел от дворняги? – бессознательно зло пробормотал я. Дюк заскулил и положил голову на лапы. Я посмотрел на пистолет у себя в руке и переключился: – И сам, блин, молодец! Чего не стрелял?! Придурок, идиот, трусливая, малодушная тварь! Бесполезный кусок…

Дюк гавкнул и сердито глянул на меня. Я вздохнул.

– Ты прав. Чего ругаться теперь? Ладно, пойдем.

Я не стал пристегивать поводок и мы бок о бок зашагали к дому.

   Я не знал, относился ли к моему делу этот человек. Но, с другой стороны, почему он шел за мной? Если нам было просто по пути, почему побежал? Я, конечно, понимаю, вид у меня не самый дружелюбный, но все же. Может, это был какой-нибудь жулик или воришка. Такого мой вид вполне мог напугать до одного известного состояния. Чего я никак не мог объяснить, так это поведение Дюка. Что это, старческий маразм ни с того ни с сего? Или кто-нибудь знакомый? Кто-нибудь из милиции? Вот кому грязные дела я точно приписывать не хотел. Я пытался восстановить его облик. Среднего роста, крепкого, мужского сложения. Черная одежда, кепка. В темноте я не смог разглядеть лица. В любом случае, я сразу позвонил Джо. Он был на смене, так что сказал мне явиться в участок.

   Шеф сидел у себя за столом, разбирая какие-то бумажки. Круги у него под глазами ясно свидетельствовали о бессонной ночи. Почему-то я почувствовал вину при его виде, когда ввалился вместе с псом в его кабинет, как будто был виноват в творящемся беспределе. Дюк вяло лег в уголок.

– Че ты ему сделал? – поинтересовался шеф, махнув головой на надутого пса.

– Мы с ним повздорили. Ну так что?

– Что “что”?

– Что… Тьфу! С нашей таинственной фигурой что делать?

– А что ты можешь с ней сделать? Не привел же ты ее на поводке вместе с Дюком?

– Нет, но…

– Ну вот и все.

Я в который раз пришел к выводу, что этому человеку следовало пойти работать с детьми – столько спокойствия там как раз понадобилось бы.

– Как ты думаешь,