Шакалы вышли на охоту - Жанна Ермековна Курмангалеева

Джо вздохнул и сцепил пальцы вместе.

– Я не знаю. Вообще-то, с чего бы он стал свободно разгуливать по городу, зная, что его ищут? Да еще и прошел так близко к милиции?

– Согласен. Но кто бы стал следовать за мной?

– Вор. А увидев, кто ты, он решил убраться.

– Джо, у меня метровая собака рядом. Кто бы полез ко мне? Да и зачем побежал?

– Пьяница? – предположил Джо.

– Он так лихо запрыгнул на забор, что сомневаюсь.

– А с Дюком что? Не догнал?

– Догнал, но, – мы с псом обменялись злыми взглядами, – почему-то не схватил.

– Думаешь, он его знал?

– Может быть, – я не хотел думать, что это кто-то из знакомых. – А может, просто какой-нибудь кинолог. Знал, как себя с ними вести.

Он покачал головой.

– Никогда не недооценивай собак, Рауль. Вместо этого сходи к себе в кабинет и еще раз прогляди его награды. Не все так просто.

Он приманил пса какой-то вкусняшкой.

– В детстве он часто играл со школьниками. Может, кто-то из них?

– Может. Подумай об этом.

– Что с Марешами?

Джо стиснул зубы и покачал головой.

– Ты уверен насчет адреса?

– Когда я(!) допрашивал младшего, он назвал его. Может, соврал, но я был уверен – я недавно подвозил туда их… А что?

– Там его не было. Скоро туда подошла девушка – она назвалась их сестрой – и сказала, что они там больше не живут. Нынешнего адреса она сказала, что не знает.

– Теперь еще и этот пропал, – пробормотал я, постаравшись отвести взгляд при упоминании их сестры.

– Я попробую найти тех, с кем они общались.

После этого мы с Дюком наконец получили возможность завалиться спать.

   Утром я заехал к матери.

   У нее дома царила тишина, мать даже свет не включила, когда я пришел. Можно было подумать, что там давно никто не живет.

– У тебя как дела? – изо всех сил крепясь, спросила она в ответ.

– Нормально.

– Как идет расследование?

– Тяжко, но идет.

Конечно, я не стал говорить ей о своих подозрениях по поводу брата.

– Сынок, – вдруг произнесла мать. – Поговори со мной.

– О чем?

– Я тоже скучаю.

Мать опустила голову и прикрыла ладонью глаза. Я тихо вздохнул, наконец сказав то, что давно пора было:

– Я 18 лет скучал, мама. Ладно, мне пора.

Убедившись, что все в относительном порядке, я собрался уйти, но, когда я уже вышел во двор, она крикнула мне вслед:

– Ты не можешь вечно притворяться, что все хорошо!

Я остановился.

– Все и так хорошо.

Мать подошла и встала передо мной.

– Сынок, я всю жизнь притворялась. Притворялась, что мой муж не неудачник, притворялась, что у нас крепкая семья, притворялась, что у моих детей нет проблем. Ни к чему хорошему меня это не привело.

Я отвел глаза, избегая встретиться с ней взглядами. Я слышал слезы у нее в голосе.

– Не совершай моей ошибки, сынок! Иногда надо признать, даже если будет больно…

– “Признать”, мам? – сорвался я. – Что “признать”? Он – мое проклятье! Даже после смерти все, что он создал – это проблемы!

– Ты так не думаешь, я знаю. Мой малыш, мой маленький…

Мать заплакала и закрыла лицо руками. Я обнял ее и мы опустились на землю. Никогда мы не были так близки. Даже в детстве. И никогда мне не было так тяжело.

   Оставив у нее Дюка, я снова поехал к Пирсону-младшему, чтобы проверить кое-что.

   Часа в 3 дня я, с затекшей спиной, зашел в университет. На ресепшене спросил его кабинет, но у них пара, поэтому мне придется подождать. Это же гораздо важнее, чем ограбление его родителей.

   Я прошел уже сотый уровень в змейке, когда он наконец соизволил снизойти к простым смертным.

– Следователь? Что-то случилось?

– Скажите, Пирсон. Вам знакома фамилия Мареш?

– Нет. Кто это?

– Сам догадаешься. Близнецы, рост примерно 185-190 сантиметров, белобрысые. Ну?

– Да, таких знаю, – немного удивленно сказал он. – Они мне… это… – он осекся.

Я усмехнулся. Пай-мальчик-то, оказывается, любит попроказничать. Да и кто не баловался с травкой?

– На твоем месте я бы начал молиться, чтобы я не рассказал твоим родителям о том, что узнал.

Он смущенно потупил взгляд и рассеянно поздоровался с пробегающим мимо студентом.

– Шучу я, ладно. Когда их в последний раз видел?

– Давно, – задумчиво протянул Тони. – Но разговаривал недавно. С одним из братьев, по телефону. Как раз в день ограбления, – ошарашено сказал парень, как будто до этого думал, что я просто так это спрашиваю. Я, наверно, в этот момент был в его глазах всевидящим и всезнающим богом.

– Когда именно?

– Перед тем, как пойти на встречу к Лине.

– А как разговор закончился?

– Я увидел, что уже пора идти, извинился и бросил трубку.

– А к чему такая спешка, сказал?

– Да. Но больше я ничего им не говорил! – поспешно добавил он, как будто это имело какое-то значение.

   Понятно. Не совпадение, конечно. Значит, Мареши все-таки крепко связаны с Шакалом. Может, Марк и есть Шакал. Это было все, что я хотел узнать.

   За этим последовали еще несколько часов дороги назад. Значит, надо было только найти Марка. Но его уже давно никто не видел. Но я в любом случае считал дело закрытым.

   Мы с Дюком возвращались домой, когда я увидел в подъезде фигуру. До Шакала ему было так же далеко, как мне. Это был “наш” пьяница, мой старый знакомый. К сожалению, другой дороги к моей квартире не было, поэтому пришлось пройти мимо него.

– О, опять ты, мент, – икнув, оповестил он. Я молчал. Дюк беззвучно ощерился.

– Ну что, раскрыл преступление?

Я молчал.

– Брата с батей грохнул, теперь будешь искать, кем же прикрыть свой зад?

Я молчал. Пальцы сжались в кулак.

– И когда уже твоя мерзкая псина сдохнет.

Тут я не выдержал. Я круто развернулся, предплечьем прижав его за горло к подъездной стене. Дюк бешено залаял рядом, смыкая челюсти в миллиметре от его живота.

– Повтори, что сказал, пока я из тебя все дерьмо не вышиб!.. – прорычал я, прежде чем опомниться.

Я в ужасе отдернул руку, алкаш упал.

– Совсем как твой преступник-брат! – прокаркал он.

Я свистнул Дюку и мы быстрым шагом пошли наверх.

– Думаешь, суда на тебя не найдется?! Да я…

Его последние слова до меня не донеслись, я захлопнул дверь.

   Я автоматически отстегнул пса. Посмотрел на свои руки. Запустил их в волосы, повернулся и встретился глазами с братом. Отшатнувшись, до меня не сразу дошло, что эти испуганные глаза я вижу в зеркале.