Рэмбо под Южным Крестом - Конрад Граф

Гвари хотел спросить, когда это он успел заметить нервных горняков, если все время обшаривал участок Шаве, но Рэмбо сразу же уснул или притворился, что спит. Гвари ничего не оставалось делать, как тоже лечь. И вскоре в палатке все затихло.

Рэмбо проснулся, когда солнце уже клонилось к закату. Он поднялся и посмотрел в окно. На участке Шаве все так же лениво передвигались от карьера к реке и обратно рабочие с корзинами на головах. Рэмбо перевел взгляд на то место, где сидел утром ничем не примечательный панамоль, и в этот момент там вспыхнул и тотчас погас солнечный зайчик. Рэмбо отшатнулся от окна.

— Пит! — позвал он.

Но Гвари был уже рядом с ним.

— Что там?

— Не высовывайся, — предупредил Рэмбо. — Поздравляю, теперь мы под микроскопом у этого панамоля.

— Ну что ж, — не смутился Гвари, — надо показать ему, что мы честно отрабатываем свой кусок хлеба.

Они вышли из палатки, и работа закипела. Гвари бодро перебегал с рейкой с места на место. Рэмбо смотрел в окуляр на его довольную физиономию, махал рукой и записывал в тетрадь очередные нолики. Но теперь он ни разу не направил трубу в сторону участка Шаве, он встал даже к нему спиной.

Часа за полтора до заката Рэмбо сложил над головой руки крестом, и Гвари сразу понял, что на сегодня для любопытного панамоля вполне достаточно. Рэмбо внес теодолит в палатку и поставил его у стенки сбоку от окна.

— Он нам может пригодиться, — пояснил он Гвари. — Садись, отдыхай. Нам, возможно, придется сегодня еще побегать.

— Ты заметил какой-нибудь след?

— Не знаю, — Рэмбо сам еще не был уверен в этом и, чтобы проверить свою догадку, спросил: — Скажи, Пит, вот если бы ты нашел алмаз и захотел вынести его, как бы ты это сделал?

— Джон, — воскликнул Гвари, — если бы я это знал, то вознаграждение синдиката уже лежало бы у меня в кармане!

Проходная и ограждение исключены, — не обращая внимания на его слова, стал размышлять вслух Рэмбо, — что остается?

— Послушай, Джон, — вдруг вспомнил Гвари, — а что если выпустить стрелу с алмазом за территорию разработок, как тот жрец, о котором рассказывал Бирс? А потом подобрать ее.

— Молодец, — похвалил Рэмбо. — Сотни панамолей, часовые, охранники и мастера будут просто реветь от восторга и преподнесут тебе именной лук со стрелами.

— Ты прав, — смутился Гвари, — это глупо. Остается река. Но это еще глупее.

— Почему же? — удивился Рэмбо.

— Да потому что катера «алмазной полиции» ходят почти по головам промывальщиков.

— А в колдунов ты не веришь, — с сожалением сказал Рэмбо.

— Не верю, — буркнул Гвари.

Видно, он хотел сказать что-то еще, но в этот момент почти одновременно в разных концах разработок раздались переливчатые трели свистков. Для горняков кончился еще один рабочий день, и они неторопливо потянулись от реки вверх, к проходной, чтобы пройти под невидимыми лучами, которые в очередной раз обшарят каждый дюйм их внутренностей.

— Пойдем, Пит, купаться.

Рэмбо вышел из палатки и посмотрел на реку. Ярдах в тридцати от берега стоял на якоре лишь один катер, в рубке которого дремал рулевой. Рэмбо спустился к реке, но в воду заходить не стал, а пошел вдоль берега туда, где только что стояли промывальщики. Гвари ни о чем не спрашивал, он давно уже понял, что Джон все-таки вышел на какой-то след.

Рэмбо подошел к тому месту, где стоял крайний промывальщик, и неторопливо вошел в реку. Когда вода дошла ему до пояса, он остановился и стал топтаться, как показалось Гвари, на одном месте, словно прощупывая что-то ногами.

— Пит, — сказал Рэмбо тихо: голос на реке раздается очень далеко, — а дно здесь действительно песчаное, ты прав.

Наконец, он что-то нащупал ногой, и лицо его расплылось в улыбке.

— Есть, Пит.

Он опустился под воду с головой, и когда вынырнул, повернулся спиной к катеру и показал Гвари бамбуковую палку с вымазанным землей концом.

Гвари вопросительно посмотрел на Рэмбо. Палка как палка, и, скорее всего, промывальщик отмечал ею место, где ему надлежало стоять.

— На ней ничего нет, — многозначительно сказал Рэмбо и снова скрылся под водой.

Когда он вынырнул, палки в его руках уже не было, видно, он воткнул ее на прежнее место.

— Да окунись же ты! — Рэмбо сделал Гвари подсечку и выбежал на берег.

Гвари догнал Рэмбо уже у палатки.

— Джон, да объясни же ты мне, наконец, что все это значит! Рэмбо видел, что следопыт начинает терять терпение: его профессиональная гордость была уязвлена.

— Скоро ты увидишь все сам, Пит, — утешил он его. — Наберись терпения. Видишь ли, я ведь могу и ошибиться. Заходи в палатку.

— А что я увижу из палатки? — не понял Гвари. — Ты что — дуришь меня?

Рэмбо слегка подтолкнул Гвари плечом, и тот, потеряв равновесие, упал на свою кровать. Смеясь, Рэмбо сел рядом.

— Отдохни, Пит, — сказал он. — Ему идти сюда ровно тридцать минут. А если он не придет, значит, я потерял нюх и уже не могу читать следы людей. А пока, Пит, приготовь по чашечке кофе. Чего зря время терять?

Гвари поднялся и поставил на горелку кофейник. И уже не стал спрашивать, кто, куда и зачем придет через тридцать минут. В конце концов можно и умерить свое любопытство.

Они пили кофе почти в полном молчании: Рэмбо мучили сомнения, Гвари же надоело быть навязчивым. Наконец, кофе был выпит, Рэмбо поблагодарил Гвари за отлично приготовленный напиток и поднялся. Он подошел к окну, осторожно, не высовываясь, посмотрел сбоку на ничейную полосу и не мог сдержать радостной улыбки.

— Пит, он идет, — прошептал он и жестом подозвал Гвари. — Посмотри, кто это?

Гвари встал рядом с Рэмбо, и ему было достаточно одного взгляда, чтобы узнать этого человека.

— Это наш промывальщик, на месте которого мы только что были. И что?

Гвари никак не мог понять, почему Рэмбо так заинтересовался горняком. Да, но ведь он угадал, что промывальщик придет, и даже назвал время, когда он явится. Значит, Рэмбо все-таки напал на верный след, читать который Гвари, увы, было не дано.

Рэмбо ничего не ответил, и осторожно отстранив Гвари, поставил теодолит так, чтобы хорошо видеть берег реки и в то же время сам инструмент не был заметен со стороны: он ни на минуту не забывал, что находится под микроскопом любопытного панамоля.

Горняк, средних лет африканец с курчавой черной головой, одетый в клетчатую рубаху и выцветшие синие джинсы, прошел уверенной походкой ярдах в тридцати от Рэмбо. На берегу он разделся и вошел в воду, не оглядываясь и не озираясь по сторонам. Когда вода достигла его груди, он остановился и, пошарив руками, что-то нащупал и стал вытаскивать на берег. Это была грубо сплетенная из камыша корзина с узкой углубленной горловиной с одной стороны: самая простейшая рыболовная снасть, которая не требует в обращении с собой ни сноровки, не умения.

Рэмбо стал смотреть в трубу теодолита: теперь его интересовали каждая мелочь, каждое движение этого человека. Выбросив на песок несколько крупных рыбин, горняк поднял свою снасть и снова понес ее на глубину. Установить ее на место было делом одной минуты, но горняк не торопился выходить из воды. Он то окунался с головой, то шевелил плечами, то резко качался из стороны в сторону, — словом, делал все, чтобы произвести на случайного наблюдателя впечатление купающегося человека. Но Рэмбо увидел то, что и хотел увидеть. За всеми этими отвлекающими движениями от него не ускользнули главные — движения рук вод водой. Горняк правой рукой будто бы подтягивал к себе веревку, а левой перехватывал ее — так делают, когда подтягивают к себе летающего змея. Это продолжалось довольно долго, потому что веревка была очень длинная.

— Сто тридцать ярдов, — сказал Рэмбо, и Гвари, который поверх его головы наблюдал за горняком, опять ничего не понял.

Наконец, веревка кончилась, горняк поднес правую руку ко рту и дернул головой. Рэмбо увидел, как влажно блеснула леска. Значит, это была не веревка, а леска, и конец ее, на котором было что-то привязано, горняк откусил. Теперь он вдруг заторопился. Выбежав из воды, он сразу же сунул что-то в карман джинсов, а на кусок лески нанизал свой улов. Оставшийся моток он положил в другой карман, быстро оделся и широким шагом пошел прочь от реки, перекинув связку рыб через плечо. А что же делает любопытный панамоль? Рэмбо навел трубу на участок Шаве и обшарил все отвалы, карьер, берег — участок был пуст. Да иначе и быть не могло — через полчаса солнце скроется за зеленым массивом джунглей, и наступит тропическая ночь. А через час взойдет луна и осветит все зыбким призрачным светом.

— Пит, — сказал Рэмбо, — нам надо прогуляться до этого шикарного пляжа.

— Где горняк ловит рыбу?

— А вот это нам и предстоит узнать: что он там ловит.

— Может, дождемся восхода луны? Гвари не понимал, к чему такая спешка.