Дело о фальшивом глазе - Эрл Гарднер

– Да здесь под одеялом еще один! За каким чертом ему понадобились два пистолета?

Второй офицер оттеснил зрителей к двери.

– Выйдите отсюда, – сказал он. – Позвольте мне воспользоваться телефоном. Надо позвонить в отдел убийств.

Мейсон посмотрел на Сильвию Бассет.

– Два пистолета, – сказал он.

Она не ответила. Губы ее побелели, в глазах застыл ужас.

Глава 5

Свидетели тесной группой сидели в приемной. Сотрудники отдела по расследованию убийств работали в комнате, где лежал труп.

Перри Мейсон наклонился к Сильвии Бассет.

– Зачем вы подложили пистолет? – прошептал он.

– Вы считаете, что будут неприятности? – беспокойно спросила она.

– Конечно, – ответил он. – Зачем вы это сделали?

– Потому что не может быть самоубийства без оружия, – ответила она. – Я не думала, что там уже есть один. Вы же знаете, что мы ничего не могли увидеть, когда были в комнате. Мы не трогали одеяло и…

– Но зачем вы положили его туда?

– Я хотела, чтобы это выглядело как самоубийство. Ведь если нет оружия, значит, это не самоубийство.

– Не пытайтесь убедить себя, что это не было убийством, – мрачно сказал Мейсон. – Нельзя было оставлять пистолет Дика.

– Я знаю, – быстро сказала она, – но все будет хорошо. Мы с Диком это обсудили. Мы скажем, что Хартли позаимствовал пистолет у Дика и уже около недели носил его с собой, а Дик с тех пор его в глаза не видел.

– Но он же не заряжен, – сказал Мейсон. – Нельзя же застрелиться из незаряженного пистолета…

– Но я вставила туда обойму, прежде чем подложить его.

– Ту обойму, которую я отобрал у Дика?

– Да.

– Вы когда-нибудь слышали, что полиция исследует пули, если они выпущены из определенного оружия?

– Нет. Разве они это делают?

– А вы знаете, что полиция может снять с оружия отпечатки пальцев и тогда обнаружит отпечатки ваши, Дика и мои?

– Боже мой! Я не знала!

– Или вы самая умная женщина, каких я когда-либо встречал, или набитая дура, – сказал Мейсон.

– Но я же ничего не знаю о полицейских штуках.

– Послушайте, – сказал Мейсон, испытующе глядя на нее. – Вы думали, что Хартли Бассет выходил из дома, или вы знали, что в это время он был мертв?

– Конечно, думала, что он выходил. Я же говорила вам, что видела его… Мне показалось, что это был он…

– Эта девушка – ваша невестка?

– Да, она замужем за Диком. Но вы не должны никому говорить об этом.

– Почему? Что здесь особенного?

– Пожалуйста, не спрашивайте меня об этом сейчас. Я потом вам все расскажу.

– Хорошо. Вы готовы отвечать на вопросы?

– Я не знаю… Нет, я не могу отвечать.

– Почему?

– Потому что я сейчас не знаю, что говорить.

– А когда вы будете знать?

– После того как поговорю с Диком. Мне надо поговорить с ним еще раз.

– Это вы убили Хартли? – неожиданно спросил Мейсон, коснувшись указательным пальцем ее колена.

– Нет.

– Дик?

– Нет.

– Тогда зачем вам снова разговаривать с сыном?

– Потому что я боюсь, что они найдут того, кто убил… О, у меня нет сил говорить об этом. Пожалуйста, оставьте меня одну.

– Еще только один вопрос, но, ради бога, скажите правду. Вы убили его?

– Нет.

– Вы сможете это доказать, если вас арестуют?

– Да, думаю, что смогу.

– Хорошо. Только держитесь подальше от газетчиков и полиции. Скажите, что вы слишком расстроены, чтобы отвечать на вопросы. Они будут настаивать, а вы закатите им истерику. Все время противоречьте своим же показаниям. Скажите, что вы видели мужа за час до смерти, а потом добавьте, что это было на прошлой неделе, что не помните, видели ли вы его в течение месяца. Делайте самые дикие предположения. Сообщите, что он слышал голоса, которые его предостерегали, и тому подобное. Другими словами, ведите себя как ненормальная. Визжите, кричите, смейтесь. Вы меня поняли?

– Да. Но не будет ли это опасно?

– Конечно, это опасно, но еще опаснее попасть в полицейскую ловушку. Помните, что вы невиновны и можете это доказать, если придется открыть карты. А до тех пор не придерживайтесь одних и тех же утверждений. И пусть ваши слова звучат абсурдно, словно вы пьяны или не в своем уме. Почаще вскрикивайте и смейтесь, тогда они решат, что вы им только мешаете, и сделают подкожное впрыскивание. После того как вам введут лекарство, прикиньтесь больной. Проснувшись, сделайте вид, что сознание ваше затуманено. Говорите невнятно, с трудом, то и дело закрывайте глаза и даже начинайте дремать в промежутках между словами.

Открылась дверь. Сержант Голкомб из отдела по расследованию убийств дернул головой, обращая взгляд на Мейсона.

– Вы, – только и сказал он.

Перри не спеша пошел в другую комнату.

– Что вы знаете об этом деле?

– Ничего особенного.

– Вы никогда ничего не знаете, – сказал Голкомб. – Может, сообщите, что значит это ваше «ничего особенного»?

– Я пришел сюда по делу к мистеру Бассету.

– Что это за дело?

– Оно касается счетов между Бассетом и его бывшим служащим.

– Кто такой этот бывший служащий?

– Мой клиент.

– Его имя?

– Я должен получить от него разрешение, прежде чем назвать его имя.

– Что вы застали, когда пришли сюда?

– Застал весьма волнующую сцену.

– Что именно?

– Спросите лучше у других, подробностей я не знаю. Что-то произошло между Хартли Бассетом и его сыном Диком. Что-то насчет молодой леди, которую ударили.

– Что за удар?

– Они говорили, что ее кто-то ударил.

– Кто же?

– Она не знает.

– Это как же так?

– Дело в том, что она никогда раньше не встречала этого человека.

– Где эта особа?

– Я взял на себя смелость отправить ее в такое место, где она будет чувствовать себя спокойно до утра.

– Что вы сделали?

– Я ее отправил туда, где она до утра будет в безопасности.

– Вы допустили грубое нарушение.

– Почему это?

– Разве вы не знали, что здесь произошло убийство?

Перри Мейсон сделал удивленный вид:

– Боже мой, ну конечно, не знал!

– Ну а теперь вы знаете.

– И кто же был убит?

Сержант Голкомб расхохотался:

– Для того, кто, как вы, сует всюду свой нос, достаточно одного взгляда, чтобы распознать убийство.

– Но Хартли покончил с собой.

– Да? – с иронией спросил сержант. – И это вы говорите мне?

– А разве нет? – спросил Мейсон.

– Нет.

– Но записка в пишущей машинке подтверждает самоубийство.

– Любой может напечатать такую записку.

– Но Бассет завернул пистолет в одеяло, чтобы не было шума.

– Чего ради?

– Чтобы не тревожить домашних.

– Чушь! Человек, который собирается покончить с собой, не будет думать об этом. А вот убийце есть смысл опасаться шума. К тому же самоубийце незачем пользоваться тремя пистолетами.

– Как, вы нашли три пистолета?! – воскликнул Мейсон.

– Три пистолета, – подтвердил Голкомб. – Один на полу, другой под одеялом, а третий в кобуре, которую Бассет носил под мышкой левой руки. Третий пистолет не был в деле. Если он хотел покончить с собой, отчего бы ему не воспользоваться собственным пистолетом и зачем раздобывать другой?

– Каким же из них он был убит?

– Здесь я задаю вопросы, – покровительственно усмехнулся сержант Голкомб.

Мейсон пожал плечами.

– Так куда вы дели бабенку, которая получила по голове?

– Я отправил ее в спокойное место.

– И где она находится?

– Если я назову вам адрес, оно перестанет быть спокойным.

– Послушайте, вы! – голосом, полным еле сдерживаемого негодования, произнес сержант. – Вы понимаете, что речь идет об убийстве?

– Да, понимаю, – ответил Перри Мейсон.

– Держу пари, что понимаете. Мы должны задать ей несколько вопросов. Она может помочь обнаружить преступника. Поэтому, братец, вы обязаны сказать мне, где она находится, да поживее. У вас единственный выход.

– В моей конторе, – ответил Мейсон.

– Зачем вы отправили ее туда?

– Я считал, что ей нужно прийти в себя. Никак не думал, что Бассета убили, я считал это самоубийством.

– И у вас там, конечно, сидит ваша дошлая секретарша?

– Естественно. Должен кто-то присмотреть за девушкой!

Сержант помрачнел:

– Тогда вас можно обвинить в том, что вы укрываете от полиции свидетеля.

Мейсон пожал плечами.

– Но если бы вы забрали ее, – сухо сказал он, – то заперли бы ее так, что никто не смог бы поговорить с ней, пока она не появилась бы на свидетельском месте в суде. Именно так вы привыкли действовать, дорогой сержант. Я всего лишь отправил ее в спокойное место, так как был уверен, что произошло самоубийство. Но поскольку вы говорите, что речь идет об убийстве, то я сообщаю вам ее местонахождение.

Кто-то негромко хихикнул. Сержант повернулся к одному из своих людей и сказал:

– Позвоните в участок и скажите, чтобы забрали девчонку из конторы Мейсона. Если нужно, пусть взломают двери. Речь идет о важном свидетеле.