Страшные сказки Disney - Пирсон Ридли

Уже поставив ногу на лестницу, егерь вдруг замирает. Отражаясь от каменных стен пролёта, до него долетает мелодичный голос Зеркало снова заговорило.

– Начни с начала, Всё вспять оберни. Взятое сердце Жертве верни.

Егерь оборачивается на зеркало: маска в дымке за стеклом продолжает вещать.

– Час настал долги отдать, Преступления признать, Не своё вернуть на место, За деянья пострадать. Кто ни мёртвый, ни живой, Жаждет своего с тоской. Утоли его печали – Обретёшь и ты покой. Что исполнишь – поклянись/ Не исполнишь – берегись!

Хм... Взятое сердце жертве верни! Так, значит, сюда его не просто так завели.

Обретёшь и ты покой – очевидно, зеркало обещает ему прежнюю спокойную жизнь, если егерь вернёт свинье сердце!

Разве мог он оказаться здесь иначе, кроме как затем, чтобы услышать прорицание? Вряд ли.

Всё просто: свинья хочет сердце обратно. Удар молнии заставил её восстать из мёртвых, но без сердца она ни жива ни мертва. И теперь дело за егерем: только он может вернуть всё как было. Стадо призрачной дичи было егерю предостережением. Если он не справится, до скончания дней его будут преследовать убитые им жертвы. Он лишится покоя, лишится сна и никогда не уйдёт от травли им же затравленных.

– Клянусь, я всё исполню! – дрожащим голосом говорит зеркалу егерь, упав на колени.

Дымка в зеркале рассеивается. Маска исчезает. Остаётся лишь одно...

Егерь выбегает из комнаты вслед за королевой. Слетает вниз по ступеням. У подножия лестницы он слышит слева шорох. Видит дверь, слегка приоткрытую. Словно заточенное лезвие, проникает сквозь узкую щёлку свет от свечи. Егерь проскальзывает внутрь.

И замирает.

Королева творит заклинание. Она целиком поглощена ворожбой. Егерь прячется за полочкой, уставленной банками-склянками. В банках змеиные головы, лапки ящериц, глазные яблоки самых разных размеров. Есть и склянки с зелёной жижей, с синей пеной, с кровавой пастой. Королева воздевает руку с кубком и прикладывает его к губам. Делает глоток. Опускает кубок и неподвижно застывает на месте. Вид у неё такой, точно её сейчас вырвет, точно она проглотила что живое и жаждет лишь одного: немедленно от него избавиться. Но тут начинается превращение. Её лицо странно вытягивается, будто под кожей у неё перекатывается камень или будто она проглотила мышь, и та копошится в поисках выхода. Гладкие чёрные волосы седеют и обретают вид пакли. Нос вырастает крючком. Сама королева сжимается, усыхает. Из красивой женщины она обращается в старую каргу.

Так, значит, королева – ведьма. Надо было раньше догадаться! Егерь еле терпит происходящее.

Перед уходом старуха водружает шкатулку с сердцем на стол, уставленный стеклянными пузырьками и дымящимися сосудами. Егерь замирает в своём укрытии, и она проходит мимо, ничего не заметив.

В открытом окне хлопают крылья. Ворон! Мысли в голове кипят, комната вокруг ходит ходуном. Говорящее прорицаниями зеркало. Превращение красавицы королевы в мерзкую ведьму.

Но егерь думает лишь об одном.

О шкатулке.

Со свиным сердцем.

Егерь хватает со стола шкатулку и выбегает следом за вороном в коридор. Перед его глазами – только крылья, вверх- вниз, вверх-вниз, он не видит и не слышит ничего больше. Он не слышит скрежета когтей о камни. Он не чует приближения хищника, как он чует обычно в лесу. Его стихия – просторы природы, а тесные стены узких коридоров мешают ему.

И вот – два пса, каждый с жеребёнка. Егерю они по пояс. Оба – худющие, шерсть грязная, спутанная. Кормят их мало, потому что голод делает из них куда лучших охранников, и они жадно вынюхивают всё непривычное. Один вскакивает на задние лапы и прыгает на егеря. В пасти сверкают жёлтые клыки, слюна брызжет в стороны. Егерь успевает увернуться, и челюсть клацает мимо; пёс промахивается и влетает в стену за егерем. Эхо разносит жалкий вой по коридорам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Второй пёс тормозит на бегу, скрежещет когтями о камень. Рычит на егеря, и тот пятится по узкому коридору. Краем глаза егерь замечает второй, идущий поперёк. Он делает движение в ту сторону, но псы не дают ему проходу. Егерь пытается пнуть их, но не может попасть. Один пёс хватает его зубами за лодыжку, дёргает головой, и егерь валится с ног.

Псы хотят уже наброситься на жертву, но скользят по гладкой поверхности камня. Один налетает на другого, вскипает драка. Оба принимаются елозить и кататься по полу в обнимку, только и знай мелькают клыки.

Егерь вскакивает, бежит по коридору до поворота и узнаёт выход. Из-за угла вылетает новая собака, но ворон бьёт крыльями у неё над головой, и пёс забывается в увлечённом лае на птицу.

А егерь бежит дальше. Поворачивает раз, другой. Вот уже впереди виднеется секретный лаз, который выведет его из замка туда, где можно перейти ров. В руках он сжимает шкатулку с сердцем, а на поясе болтается кожаный мешочек с наконечниками. Дело в шляпе.

Чрезвычайно осторожно ступает егерь по каменному перешейку под водой. Шаг за шагом, медленно и аккуратно. И вот он уже несётся по пшеничному полю в сторону холмистого кряжа, где перед ним давеча выстроились призраки зверей. Впереди – лесная чаща с её тёмными секретами. Егерь всегда любил лес всей душой, но теперь он боится леса до дрожи в коленях.

Начни с начала, Всё вспять оберни. Взятое сердце Жертве верни.

Что надо делать, он знает. А вот как – остаётся пока неясным. Каким-то образом надо вложить сердце обратно в грудь свиньи. От одной мысли об этом егеря воротит. Но без колдовства тут не обойтись, это ясно.

Ворон парит над головой и громко каркает. В когтях у птицы клок собачьей шерсти. На вершине кряжа егерю вспоминается, как королева превратилась в старую каргу с бородавками и носом крючком. Она явно задумала недоброе.

Егерь плетётся по лесу, и единственное, чего ему сейчас хочется, это упасть и заснуть. Вокруг темно и прохладно. Егерь едва перебирает ногами, время от времени спотыкается, натыкается на деревья.

А затем – знакомый звук. Поначалу вдалеке. Потом всё громче, всё ближе.

Хряк. Храк. Хрок.

Впереди или сзади – сложно сказать. Звук будто окружает егеря со всех сторон. Наконец какая-то полянка.

И на полянке она.

Мордой к нему на полянке стоит бессердечная свинья. От вида грязной, в комьях земли шкуры егерю становится дурно. Свиные глазки неподвижно застыли. Грудь не дышит. А всё-таки свинья жива.

Егерь ставит шкатулку с сердцем на землю. Отходит на пару шагов назад. Свинья приближается к шкатулке, обнюхивает. Откидывает рылом крышку, словно показывает содержимое егерю.

А егерю меньше всего на свете хочется глядеть на сердце.

Свинья роет копытцем землю, раскидывает кругом комки. Глазки блестят чёрным.

Подходя ближе к шкатулке, егерь замечает за свиньёй могилу. Он становится на колени, берёт в руки сердце и протягивает его свинье, и та подбирается ближе. От неё невозможно несёт гнилью, и егерь старается задержать дыхание. Свинья тем временем ложится на землю и переворачивается на спину. Взору егеря открывается рана, нанесённая тем самым ножом, что теперь висит у него на поясе.

– Я прошу у тебя прощения, – говорит егерь шёпотом, как будто свинья его поймёт.

Охотник помещает сердце в разрез. Много дичи довелось ему убить и разделать, но на сей раз отвращению его нет предела.