Семь разгневанных богинь - Наталья Вячеславовна Андреева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Леня искал себя, а она, его мать, снова мучилась. А потом появилась Настя. Лёне ее Бог послал. Ради Насти Эвелина Вячеславовна была готова на все. А уж ради внучек…
Годы шли, она молчала. Так бы и продолжалось, если бы не один разговор.
Недавно Настя пришла к свекрови сразу после ужина. Обычно они, встав из-за стола, расходились по своим комнатам или же Настя шла гулять, если погода была хорошая. Эвелина Вячеславовна спать ложилась рано, привычка еще тех долгих лет, когда она неустанно боролась со старостью. За увядающую красоту. Если рано ложиться и рано вставать, лицо будет свежим, а настроение бодрым. Так устроены биологические часы.
Когда Андрей уехал, Эвелина Вячеславовна эту бесполезную борьбу оставила в прошлом. И стала просто бабушкой. Ее женская жизнь закончилась.
Мужа она не любила, но дорожила им. Потому что Андрей любил ее беззаветно. И только ее, ни разу даже не изменил. Они прожили вместе сорок лет и так срослись, что расставание было немыслимо. Тем не менее это случилось.
Она понимала, что сын прав. И ее выбор очевиден. Но как смириться? Андрей звонил, и она брала трубку. Он умолял приехать. Она говорила:
– Не могу.
– Он тебя запугал?
– Нет, мы об этом не говорим.
– Эва, я могу умереть, так и не увидев тебя.
– Тогда живи как можно дольше.
– А что, если я приеду?
– Леня выполнит свою угрозу.
– Он так сказал?
– Нет. Я просто знаю своего сына.
– В кого он такой? Он ведь рос разгильдяем. Красивый мальчишка, плейбой, дорогая игрушка. Карманы набиты деньгами, в голове ветер гуляет. Что вдруг случилось?
– Он вырос.
– Ленька никогда не изменится, запомни. Он и через тебя перешагнет не задумываясь.
– Пусть.
– Эва, очнись. Сделай что-нибудь. Годы идут. Мне уже семьдесят пять. Я устал ждать. По-моему, я свою вину искупил. Я хочу умереть, глядя на тебя. Гладя твою руку. Хочу, чтобы нас похоронили рядом.
– Я тоже этого хочу, но… Границы теперь закрыты.
– Это отмазка. И деньги у тебя есть, я все оставил тебе. Просто возьми и купи билет. В Стамбул, куда угодно. В любую страну, которая открыта. Сделаешь пересадку, ну две.
– А дальше что, Андрей? Леня не позволит мне вернуться. Не даст видеться с внуками.
– Они уже совершеннолетние. Захотят – приедут к нам на Кипр.
– Алла вряд ли. Она боготворит отца. А Полина… Вряд ли она захочет ссориться с родителями.
– И вновь разговор пустой. Что ж, прощай. Или нет: до свидания. Я буду звонить.
– Я всегда беру телефон, когда ты звонишь.
– Но сама не звонишь никогда.
– Ты знаешь причину.
Это было недавно. А потом пришла Настя. Во внеурочное время. И погода была хорошая. Время вечерней прогулки. Эвелина Вячеславовна уже легла и читала книгу перед сном. Увидев Настю, она сразу поняла: случилось что-то важное.
– Садись, – кивнула она на кресло. – Или стоя будешь говорить? Разговор, как я понимаю, будет длинный.
– Я постараюсь коротко.
Настя все-таки села. Ей недавно исполнилось сорок, и она слегка располнела. Хотя высокий рост это скрадывал. Эвелина Вячеславовна с удовольствием смотрела на сноху. Красивая женщина, статная. Настя была идеальной женой, она никогда не жаловалась, не говорила гадости про Леню его матери.
– Я решила развестись с Леней.
Эвелина Вячеславовна подумала, что ослышалась. Сын со снохой никогда не ссорились. Не говорили друг другу резких слов, не устраивали сцен. Выходит, буря зрела у Насти в душе.
– Это из-за Бориса?
– При чем тут Борис? – с досадой сказала Настя.
– Только слепой не заметит, что он тебя любит. Ты решила побывать в Лёниной шкуре? Почувствовать, каково это, когда один любит, а другой позволяет себя любить. Ты устала быть второй скрипкой.
– Про скрипку хорошо, про Бориса нет. Я вовсе не к нему ухожу. В никуда. Дети выросли, я им больше не нужна.
– Ошибаешься.
– Алла уж точно захочет жить с отцом. А Полина выйдет замуж.
– Ты узнала, что у Лени любовница?
– Я знаю это с самого первого дня. Могу даже дату назвать, когда муж мне впервые изменил. И имена всех его женщин. Последнюю пассию зовут Ксюшей.
– Ты так спокойно об этом говоришь.
– Я свое отревела. У нас с Леней все нормально, пока мы не ложимся в постель. А там я начинаю его бояться. Простите, что я об этом говорю.
– Он что, извращенец? Мне неприятно такое слышать про сына, но должна же быть причина.
– Не беспокойтесь, ваш сын бесподобен. Никаких извращений за ним не водится. Он изо всех сил старается, чтобы я потеряла голову, а я… Мне страшно, понимаете? Он ведь со многими это делал. Я встречаюсь с его бывшими любовницами в кафе, на банкетах, езжу в гости к их мужьям. Эти женщины целуют моего мужа при встречах вроде бы по-дружески, но я же вижу. У них с Леней есть прошлое. Он хочет, чтобы я стала одной из них. Такой же развращенной и легкомысленной.
– Тебе надо родить ребенка.
– Нет! Вы же знаете.
– Что ты будешь делать?
– Работать. Искать себя.
– Настя, не говори глупостей. Тебе сорок. Сказка о том, что в сорок лет жизнь только начинается, необычайно популярна, но… Жизнь это не сказка. Разумеется, Лёня тебя обеспечит. Есть твои родители, их деньги и имущество. Но как ты жить-то будешь? Посещать кружок оригами? Блог в каком-нибудь Дзене заведешь? Книжки станешь писать?
– Что-нибудь придумаю.
– Ты твердо решила?
– Да.
– Лёне сказала?
– Нет.
– Мне первой?
– Я вас очень уважаю. Надеюсь, вы меня не возненавидите.
– Что ты. Я тебе благодарна, если бы не ты, мой сын никогда бы так и не женился. Ну а что с чувствами? Ты спокойно сможешь видеть рядом с бывшим мужем другую женщину?
– Думаю, да. Терплю же я его любовницу. Значит, привыкла.
– Тогда это и мне развязывает руки.
– Вы о чем?
– Все эти годы я тебя берегла. Но раз ты уходишь, пора все поменять. Всю нашу жизнь.
– Я снова не понимаю.
– Сначала я поговорю с Леней, потом ты все узнаешь. Я ему на днях позвоню и вызову сюда. Тогда все и решится.
– Тайны какие-то… Значит, Леня скоро сюда приедет?
– Думаю, такая новость его шокирует. Он не просто приедет – прилетит. Только мне надо все подготовить.
– Загадочная вы женщина, Эвелина Вячеславовна.
– А вот ты словно эфир. Никаких темных мыслей.
– Ошибаетесь. Я лишь делаю вид, что мне все равно. Просто я своих чувств стараюсь не показывать. Мой муж слишком уж проницателен. Пусть думает, что
