Повелительница Мордора - Эльфарран

– Нет.

– Странно, тогда, откуда амнезия. Давай договоримся: ты мне повысишь рейтинг среди этих глупых феминисток, а я найду твой дом.

Вот так, вступив в сговор с неопытным и доверчивым барлогом, я готовилась к завоеванию Мории.

На границе Мории.

В заброшенном доме, зажиточного тролля собралась весьма колоритная компания. Зевая от скуки, они расселись возле огромного плоского зеркала. Волшебник, задумчиво настроив изображение, примостился сбоку на трехногой табуретке. Единорог, растянувшись по собачьи, блаженно млел от появляющегося изображения.

— Ракурс покрупнее, — тактично подсказал он.

— Без тебя знаю, — Морред, прекратив водить рукой по раме, наконец нашел маленькую фигурку во мраке подземелья. Она стремительно двигалась по прозрачному экрану.

Деликатно расправив шкуру медведя, на полу устроилась оркиха.

Растолкав зрителей, в первый ряд уселся эльф с корзинкой полной прокаленных орехов.

— Что сегодня в программе? Боевик? Комедия? Эротика?

Подавив смешок, волшебник хитро подмигнул ему.

— Спорт, — и приглядевшись, добавил, — бег с препятствиями.

Первый эксперт в области подобных состязаний, единорог оценивающее прищурился.

— Хорошо бежит. Моя школа.

Запустив в корзинку растопыренную пятерню, Морред, вытащил горсть орехов, забросил один в рот и в мгновение его разгрыз.

— Хорошо бежит, — приглядевшись, согласился он с единорогом и вдруг забеспокоился. — Почему она одна, где Гимли?

— Вот он! — Болельщики издали вздох облегчения и тотчас все одновременно завопили. — Она в правом коридоре!

Махнув друзьям рукой, гном тоже быстро скрылся из вида.

— Поймает, — уверенно прорычала Мата. — Точно, поймает. Меч ставлю, что завтра и поймает.

— Волшебный посох, на третий день догонит — гном упорный, — азартно выкрикнул Морред.

— Дней десять и выдохнется. Эльфи только со старта берет резво а потом сбавляет скорость. Десяток стрел, по одной за каждый день.

— Уйдет, рог на отсечение, что уйдет — выбив искры из камней пола, воскликнул Изик.

Борьба на дистанции разыгрывалась нешуточная. Неожиданно к соревнующимся присоединились помощники. Теперь уже две тени, не задерживаясь на поворотах, летели по коридорам Мории. Но и Гимли был не промах. Быстро оценив обстановку, он оперативно собрал мощную бригаду: больше тридцати гномесс и с полсотни орков, веером охватив все ходы подземелья, взяли горячий след беглецов. Морред подавился орехом, когда Эльфи буквально на доли секунды разминулась с ними.

— Влево, — хором орали зрители. — Прямо, опять влево, за поворотом.

Вскочив с мест, они с напряжением следили за погоней. Шел третий день, и сдаваться никто не хотел.

— Несите пилу! — В запальчивости завопил волшебник, увидев как попав в окружение, Эльфи с назгулом на мгновение в нерешительности, остановились.

— Рано! — ржал Изик.

И верно, прорвав оцепление, беглецы снова ушли в отрыв.

— Конец моему мечу, — оркиха завывала на полу. — Не смейся, колдун, ты посох тоже просадишь.

Внимательно следя за бегом, эльф молча вытаскивал из колчана стрелы.

На пятый день у соревнующихся, проснулось второе дыхание, преследование не прекращалось ни на секунду, но напряжение борьбы уже начало утомлять друзей.

— Ладно, расскажите, чем кончится, — первым сдался волшебник.

— Это все назгул виноват, гонит её как пес. — Швырнув меч под ноги довольного единорога, Мата тоже пошла спать.

С видом именинника Изик длинным хвостом обмахивал трофеи, в тайне надеясь, что все вот-вот кончится, хозяйку поймают, и он с гордо поднятой головой ввезет её в королевский дворец Валинора. "И плюмаж дадут — белый! — он мечтательно закрыл глаза. — Королева погладит меня и скажет: "Ты изумительный друг, не зря я приставила тебя к маленькой эльфийке." Я очень хорошо влиял на нее, вот только дамы сбили ее с пути истинного. Будь я рядом, и не случилось бы встречи с тем самым властелином." Зевнув, Изик погрузился в один из своих глубоких и безмятежных снов.

— Она устает, — оставшись один, Леголас хладнокровно анализировал забег, — потеряла две секунды на подъеме, задела камень, ушибла ногу. Эльфи, дорогая, больно? Поосторожнее, тебе в ближайшие годы балы открывать. Гимли не спи, она устает!

Десятый день шел к концу. Проигравшие мыли гриву единорогу и полировали копыта. Тот довольно поучал неудачников. Разглядывая новенькое лаковое покрытие на стройных копытах, он уже хотел потребовать почисть ему зубы, когда с диким криком в комнату отдыха влетел эльф. Сорвав со стены лук, он попробовал пролезть сквозь зеркало перемещений.

— Стой, — бросив все дела, друзья схватили его. — Граница закрыта. Нельзя без документов.

— Все равно! — орал он, отбиваясь. — У меня сейчас жену уведут!

Внезапно зеркало вспыхнуло: жидкий огонь, съедая отражающую поверхность, мгновенно докрасна раскалил золотую раму. Расплавленные брызги полетели на пол, и волшебное серебро вылилось, оставив лишь грубую доску основания.

— Кончено. Кина больше не будет. — Разочарованно вздохнула оркиха и посмотрела на эльфа. — Большие проблемы?

Тот молча проверил кинжалы. Отобрал стрелы у Изика и вышел.

Переглянувшись, друзья проводили его взглядами полными тревоги. И внезапно одновременно решившись, бросились вдогонку.

— Орк с ними, с документами, надо идти — похоже, у Эльфарран дела совсем плохи.

…Грустно подсчитав убытки, светлейшая королева Галадриель озабоченно вздыхает:

— Так никаких зеркал не напасешься, второе расколотили за последний месяц. Дорого мне обходится сохранение мира во всем мире.

Заполнив квитанцию-заказ на следующее зеркало, она сосредоточенно молится.

— О, пусть это будет последнее зеркало, только бы Эльфи не поняла своей мощи.

Раскаленный трон приятно греет застарелый радикулит. Свернувшись калачиком у подножия дремлет барлог. Временами, вздыхая во сне, ворочается, и искры дождем летят с его шкуры. Источая тепло, он согревает холодные стены зала. От нечего делать я рассматриваю своё богатство, высыпанные горкой кольца смирно лежат на коленях. Жар огненного друга слегка плавит их края.

– Это мои, — верещит черное кольцо и, завладев рукой, сгребает в горсть кольца назгулов, мордорское кольцо само катится за ними. Фыркая, белый антипод деликатно тянет к себе усыпанное бриллиантами гладкое кольцо из простого золота. Разобравшись по пальцам, кольца ненадолго успокаиваются. Зал, принадлежащий когда-то местным властителям, выполнен в лучших традициях эпохи расцвета Мории. Мозаики из драгоценных камней, местами осыпавшиеся и потускневшие, составляют причудливый узор. Картины-майолики представляют игры розовощеких малышей с уже пробивающимися бородками, они увлеченно роют ходы в песке маленькими лопатками. Орнамент из скрещивающихся кирок и топоров обвивают причудливые цветы верхнего мира. Прекрасные лица подземных жителей дышат уверенностью и достоинством.

– Похоже, здесь было совсем неплохо жить.

Откинувшись на спинку трона из прозрачного горного хрусталя и позеленевшей меди, я скучаю. Заняв место какого-то короля, просто не знаю, что делать дальше. Гномессы наотрез отказались признать меня повелительницей и разбежались. Мы с Огником не отказали себе в удовольствии и погоняли их в отместку, потом плюнули и вернулись назад. Тяжеловесный барлог при всех своих достоинствах очень неуклюж, в узких проходах он постоянно застревал — мне приходилось каждый раз слезать и пропихивать его вперед. Ну, какая тут охота, смех один. Точно на слоне за зайцами. Единственное, чего мы добились, это полного изгнания орков. Они, не выдержав вида нашей пламенной дружбы, просто покинули Морию навсегда.

– И чего я не видела в этой Мории. Протаскалась по всем её закоулкам — одни камни, — стараясь ободрить себя, уныло собираюсь домой. — Скажу, что, завоевала, все равно не полезут проверять. Одним враньем больше. Возьму и прибавлю к титулу — повелительница Мории, кто мне запретит. Возражения есть? — спросила я в темноту и хмыкнула — Молчание знак согласия.

А вот выкройки мне не видать как своих ушей, и это самое обидное.

Полированные плиты пола черны и гладки, поднеся к ним факел, я напряженно вглядываюсь в их мрак. Подняв огонь повыше, я отчетливо вижу себя, задремавшую на троне — подложив под голову золотой самородок, я безмятежно сплю. И как это может быть? Я и там, и здесь. Похоже, у меня раздвоение личности или тела. В глубине темнеющей дали мелькнула высокая женщина, одетая в белое. Внезапно пол становится тягуче-жидким, и я проваливаюсь в его недра. В потоке темных струй, медленно погружаюсь на дно. Правой рукой держусь за ножку трона, но моя левая рука уже находится во власти странной белоснежной женщины. Приблизив лицо, она нежно целует меня в лоб. Темнота сгущается, и вот я уже не вижу легкого женского силуэта, не вижу её сияющих глаз. Но новое, неизведанное чувство быстро прячется у меня под прядями волос.