Люди идут по дороге - Сергей Владимирович Киреев

восток, на восток!»

Рыжий чуб — как костёр из-под шапки,

Девки машут, глядят на него:

«Эх, не будет ни мамки, ни папки,

Ни тебя и ни нас, никого,

Ни рассвета, ни звонкого смеха,

Только туча — как чёрный сапог,

Если ты, как дурак, будешь ехать

На восток, на восток, на восток!»

Вот и скрылось за ёлками солнце,

И рычит паровоз, как бульдог,

И несётся, несётся, несётся

На восток, на восток, на восток…

1985

«Мне любые дела по плечу…»

Мне любые дела по плечу.

Мне великая сила дана:

Стопку принял — и к девкам на крыльях лечу,

А иначе мне крышка, хана!

Я с восьмого стакана впадаю в экстаз,

Мне любви подавай — много, здесь и сейчас!

Я к Тамарке пришёл с бодуна.

Я с ума её родичей свёл.

Я по отчеству их величал.

А с утра, что и как я по пьянке наплёл,

Ни концов не найти, ни начал.

И брательник, и батя её, и племяш

Мне кричат: «Молодец, что проспался! Ты наш!

Вот и делай, чего обещал!»

Это финиш, ребята, конец.

Я своё огребаю сполна.

И уже, вон, снимает фотограф-подлец,

Как я в ЗАГСе стою с бодуна.

Мне на свадьбе селёдку суют прямо в пасть,

Не дают мне ни в спячку, ни в обморок впасть,

Бьют по рёбрам: «Держись, старина!»

Вот и новая жизнь, новый дом.

Мне положено нынче и впредь

Сериалы за круглым семейным столом

Про влюблённых дебилов смотреть.

Старый бравый полкан, отставник в галифе —

Тесть в районе торшера сидит подшофе,

Что-то хочет душевное спеть.

Дождь осенний прошёл стороной.

У Тамарки на сердце весна.

Теща с битой бейсбольной стоит надо мной:

Мол, хлебай своё счастье до дна!

Я в него улетел, как бульдозер в кювет.

Нет, ребята, не надо — таков мой совет —

В гости к бабам ходить с бодуна…

2001

«Он тащится чуть не волоком…»

Он тащится чуть не волоком

К тебе под конец гульбы.

Звонок по мозгам — как колокол,

Как звук боевой трубы.

За окнами — тьма бездонная,

Дома и деревья спят.

И ты открываешь, сонная,

Уже десять лет подряд.

С наломанной наспех вербою

Он на пол желает сесть.

Ещё не допили первую,

А он начинает лезть.

А он: «Да я на минуту лишь».

Ты шепчешь: «Постой чуть-чуть»,

И плечи во что-то кутаешь,

И ставишь на стол свечу.

Он режет лимон по-скорому,

Шампанское в рюмки льёт,

Цветы отвернулись в сторону,

И дождь по стеклу скребёт,

Мол, пусть он закусит влёгкую,

Хлеб-соль завернёт в кашне

И катится в даль далёкую

К любимой своей жене.

Глазами глядишь печальными,

Прогнать его нету сил.

Ты помнишь, как он под пальмами

Тебя на руках носил,

Как вы у причала падали

На мокрый песок плашмя,

И волны по гривам гладили.

И вечность уже прошла…

Он утром, как горький пьяница,

Лицо кулаками трёт.

Впотьмах к телефону тянется,

Кому-то чего-то врёт.

Ему хоть бы хны, похмельному.

Ты к стенке отводишь взгляд.

И кофе несешь в постель ему

Уже десять лет подряд…

1997

Песнь о любви и труде

Я очень люблю роман в стихах «Евгений Онегин» А. Пушкина. По ходу жизни я много раз к нему возвращался — перечитывал, думал о его героях, о том времени и т. д. Девяностые годы двадцатого века подарили много сюжетов любому пишущему человеку, мне в том числе. Некоторые события из жизни моих знакомых удивительным образом напомнили мне «Евгения Онегина» — на то она, считаю, и классика, чтобы время от времени становиться предельно актуальной. Меня не очень устраивают расклады, когда некоторые мои земляки (Онегин и Ленский, например) начинают ни с того ни с сего впадать в неправильное, на мой взгляд, состояние — см. финал пушкинского романа. Я написал произведение с более оптимистической концовкой. Совпадения имён моих героев с именами пушкинских персонажей носят довольно случайный характер.

Жанр моего произведения я определил как «песнь». Песней это не назовешь — не бывает таких длинных песен. Стихотворением тоже не назовешь. Мне и слово «поэма» не нравится в данном случае, а песнь — это когда хоть пой, хоть рассказывай столько времени, сколько хочешь, и ничего, нормально.

1

Ну, что тебе сказать, мой друг читатель? —

Что полон я по-прежнему огня

И что ещё не создан выключатель,

Который может выключить меня.

Во сне, и на ходу, и днём, и ночью

Я сочиняю песни о любви, —

Как будто вечный двигатель — точь-в-точь я, —

Попробуй ты меня останови!

Никто и не пытается, чего там?

Такое нынче времечко пришло, —

Стихи читать — как бегать по болотам —

Тоскливо людям, трудно, тяжело.

При численном глобальном перевесе

Тех, кто и букв не в силах распознать,

Народу я едва ли интересен —

На кой им хрен поэзию читать?

Обычно на всю голову контужен

Народ, который знает, что к чему,

И на простой вопрос: «Кому ты нужен?»

Я сам же и отвечу: «Никому» —

На первый взгляд, конечно. На второй же

Картина будет несколько другой,

Об этом речь пойдёт немного позже.

Ты