Атласные мечты - Мэгги Дэвис

Он фыркнул.

– Это еще ни о чем не говорит! Все стали скрытными, когда узнали о СПИДе. Да у него могло быть хоть десяток жен. – Джек раздраженно пролистал страницы журналов «Эль» и «Вог», отметив, что все работы Жиля Васса демонстрирует одна и та же рыжеволосая манекенщица. – Но девушка мне нравится. – Огненно-рыжие волосы и удивительные глаза, без сомнения, могли способствовать успеху любого дизайнера. – Какую сумму она получает за демонстрацию моделей этого парня?

Минда знала, что Джек никогда не мог устоять перед красивой женщиной. Существовало множество длинноногих красавиц – «открытий „Сторм-Кинга“, большинство из которых благодаря влиянию Джека получили выгодные контракты. Несколько моделей Джексона Сторма сделали очень успешную карьеру в кино и на телевидении. А кроме того, была одна прелестная „джинсовая“ девушка, ставшая лицом их фирмы, производившей одежду в стиле вестерн, Сэм Ларедо. Из-за нее чуть было не развалился брак Джека.

Они подумали об одном и том же, одновременно повернувшись к фотографии в серебряной рамке, стоявшей на столе Джексона Сторма. Снимок был сделан несколько лет назад для популярного иллюстрированного журнала и изображал бывшую модель Марианну Сторм, сидящую в гостиной своего изысканного дома в Коннектикуте с двумя хорошенькими юными дочерьми. Миссис Джексон Сторм и дочери.

Интересно, думала Минди, сколько газетных и телевизионных интервью цитировали слова Джека о том, что он любит свою жену и никогда бы не смог полюбить другую женщину и стать причиной семейной трагедии? И хотя Джек любил продвигать молодые таланты, Марианна всегда давала ему знать, когда очередная протеже начинала переигрывать свою роль.

Пока Минди размышляла о семейных проблемах Стормов, Джек повернулся и вновь обратился к бумагам, разложенным перед ним на столе.

– Так скажи мне, на что будут похожи модели Жиля Васса, если их станет демонстрировать кто-то иной? Эта девушка – часть его программы?

– Джек… – начала было Минди, но в этот момент в дверях вновь появилась Кэнденс.

– Мистер Сторм, – быстро произнесла она. – Жаль беспокоить вас во второй раз, но у нас проблема. Здесь человек, который не…

Дверь распахнулась с такой силой, что ее матовое стекло задребезжало, грозя вот-вот вылететь и разбиться вдребезги.

Возмутитель спокойствия остановился в дверном проеме. Более шести футов роста, худой и гладкий, как пантера, в черном пальто, он имел чрезвычайно надменный вид. Присутствующие в комнате поняли, что это не репортер из «Форчун».

– Я Николас Паллиадис, – возвестил он резким голосом, будто этим было все сказано.

Однако такая манера говорить возымела свое действие.

Джексон Сторм поднялся на ноги. «Грек», – подумал он в первую же минуту. Однако такой визит без всякой предварительной договоренности вряд ли подходил для деловых отношений. Даже в безумном мире высокой моды. Тем не менее Джексон стиснул зубы и напомнил себе, как отчаянно нуждается в поддержке для своего предприятия.

– Замечательно. – Джек осмотрелся в поисках свободного места, но Минди опередила его, направившись в соседнюю комнату, где стояло несколько стульев.

Мужчина в дверях не двинулся с места. Его черные миндалевидные глаза, орлиный нос и плотно сжатый рот придавали ему далеко не дружелюбный вид. Дорогая и элегантная одежда не смягчала впечатления. Николас Паллиадис выглядел скорее как бандит с балканских гор, но не греческий миллионер и аристократ.

Джеку всегда было трудно разбираться в греческих фамилиях. Ниархосисы, Гуландрисы, Онассисы, Эмбирикосисы – их было слишком много. Однако что касается Паллиадисов, их было трудно забыть. Скандальные газеты, такие как «Нэшнл инквуйрер», вели нескончаемую хронику их сенсационной жизни – свадьбы, любовницы, вражда и даже предполагаемые убийства. Глава клана, известный старик Сократес Паллиадис, ныне был прикован к постели – этакая девяностолетняя злобная мумия, чья прошлая карьера имела дурную репутацию даже в кругу греческих судовладельцев.

Этот молодой тигр с суровым лицом, облаченный в черное пальто и шляпу, был внуком Паллиадиса и управляющим корпорации. В другое время Джек не стал бы мараться, общаясь с такими людьми, как Паллиадис. Однако именно теперь он нуждался в греческих деньгах.

– Я побывал на показе зимней коллекции Мортесьера. – Николас Паллиадис сделал паузу, пока Минди возвращалась, таща за собой еще один стул. Он посмотрел на нее с едва заметной вспышкой любопытства. – Днем я видел коллекцию Васса. – Он говорил ровным, лишенным всяких эмоций голосом. – Если вы заполучите его в качестве своего дизайнера, «Паллиадис-Посейдон» определенно проявит заинтересованность.

Джексон Сторм все еще стоял, протягивая руку для рукопожатия, которому, как он слишком поздно осознал, так и не суждено было состояться. «Вот сукин сын, – проговорил он про себя, неприятно пораженный, – а парнишка-то первосортный мерзавец и продолжает совершенствоваться в этом направлении».

– Рад слышать это. – Джек не позаботился скрыть сарказм в своем голосе. – Значит, вы думаете, мне следует нанять Жиля Васса, мистер Паллиадис? – Он улыбнулся, обходя вокруг стола. – А скажите-ка, что, вы думаете, я могу…

Однако Николас Паллиадис обогнул предложенный ему стул и двинулся к двери.

– И девушку, – добавил он на ходу. – Наймите модель по имени Элис. – Его голос уже прозвучал из коридора. – Без нее сделка не состоится.

Дверь кабинета с шумом захлопнулась, и наступила тишина.

3

Снегопад продолжался: густая пелена обволакивала Город Огней. Из окна своей рабочей комнаты Жиль Васс смотрел на авеню Монтень, с тревогой думая о том, как он доберется домой. В эти дни он ездил на работу на мотоцикле, предоставив старенький «Рено» в распоряжение Лизиан. На покрытой снегом дороге его «Ямаха» превращалась в неуправляемый кусок металла. Особенно если учесть, что Жиль как истинный француз любил проехаться на большой скорости.

Запорошенная снегом авеню Монтень тянулась на несколько кварталов от дорожного кольца Елисейских полей до площади Альма и набережной Сены. Наводненная домами высокой моды, эта артерия города приобретала сходство с Елисейскими полями, некогда считавшимися самой изысканной улицей мира. Фирмы таких ведущих производителей, как Нина Риччи, Диор, Жан-Луи Шеррер, Ги Ларош, Хане Мори и Валентино располагались на авеню Монтень. Здесь же обосновались ювелиры Хэрри Уинстор, Жерар, Булгари и Картье, а также фирмы Порто, поставщика мануфактурных товаров семьям европейским монархов, Луи Виттона, знаменитого мастера по изготовлению кожаных изделий. Бутики демократично соседствовали с резиденциями самых выдающихся фамилий Европы: принцессы Паулины де Крой, графа и графини Тьерри де Геней, мультимиллиардера Аднана Кашогги, ныне отбывавшего тюремное заключение за международные махинации, и балканского принца Александра с супругой.