Любовные хроники: Люк Маккензи - Эйна Ли

Хитро улыбнувшись, Хани откусила еще кусочек нежного мяса.

Глава 3

На следующее утро Хани проснулась от яркого солнца, залившего комнату. Девушка выглянула в окно — жизнь в городе уже кипела. Похоже, было уже довольно поздно, но без часов она не могла определить время. После ночного визита Люка Маккензи Хани долго не могла заснуть и чуть не до рассвета читала свою любимую «Ярмарку тщеславия».

Девушке было любопытно, проснулся ли шериф, но она решила не стучать в его дверь. Кое-как ополоснувшись холодной водой, Хани с тоской подумала о горячей ванне в конце коридора. Проклиная вполголоса Люка, она принялась одеваться.

Едва Хани успела натянуть корсет и нижнюю юбку, как в замке повернулся ключ. Девушка успела испуганно схватить халат и сунуть руки в рукава, когда в дверях появился шериф.

— Неужели трудно было постучать? — сердито спросила она. — Если вы немедленно не выпустите меня из комнаты, я закричу. — Чтобы сделать угрозу более весомой, она подошла к окну и высунулась наружу.

— Леди, в таком наряде вам можно и не кричать, — заверил ее Маккензи. — Как только вас заметят, под окнами будет настоящее столпотворение.

Покосившись на него, девушка опустила глаза на свой бюст — ее грудь была едва прикрыта. Покраснев, она плотнее запахнула халат и затянула поясок.

— Я требую, чтобы вы выпустили меня из этой комнаты, шериф Маккензи!

— Только что получил телеграмму из Индепенденса, — проговорил Люк. — Дело проясняется: Абигайль Фентон подтвердила мне ваш рассказ.

Хани мысленно прочла благодарственную молитву всем святым, каких знала.

— Что ж, раз вы получили подтверждение моим словам, то, может, прекратите наконец держать меня взаперти? — холодно промолвила она.

— Да, мне все ясно, — медленно произнес шериф. — Все, кроме, пожалуй, одной вещи.

— Какой еще вещи? — устало спросила девушка.

— Абигайль Фентон сообщила мне, что вместо нее в Сакраменто отправилась Мэри Джонс. Итак, если вы — Бекки Шарп, то кто же такая Мэри Джонс и что с нею произошло?

— Господи, шериф! — вскричала Хани. — Я и есть Мэри Джонс! А Бекки Шарп я называюсь просто так, в шутку! Так зовут мою любимую героиню. — Схватив со стола книгу, она сунула ее в руки шерифу. — Вот, прочтите сами!

Проглядев страничку романа, Люк медленно поднял голову.

— Что я еще могу понять — так это, почему вы назвались Абигайль Фентон, но мне никак не уразуметь, зачем вам понадобилось использовать имя героини этой книги. Если только…

— Что, что заставляет вас сомневаться? — перебила его Хани.

— Если только вы не скрываетесь от кого-то и не желаете, чтобы мне стало известно ваше подлинное имя, — договорил Маккензи.

— Конечно, скрываюсь, — подтвердила девушка, — Я не хочу выходить замуж и уже сообщила вам об этом.

— Да, сообщили, — согласился Люк Маккензи. — Еще вы сказали мне, что вас зовут Бекки Шарп, а затем добавили, что ваше имя Абигайль Фентон. — Недоверчивая улыбка мелькнула у него на губах. — Если вы солгали мне дважды, то с какой стати сейчас станете говорить правду? Так или нет? В общем, я послал в Индепенденс еще одну телеграмму. На сей раз я заинтересовался личностью Мэри Джонс.

Хани устало всплеснула руками.

— С меня довольно, шериф. — Она подошла к открытому окну. — Я требую, чтобы вы немедленно отпустили меня, иначе я начну кричать.

— Да ради Бога, кричите. Только я все равно позволю вам пойти лишь к судебному исполнителю Соединенных Штатов. Не сомневаюсь, его заинтересует ваш рассказ.

Меньше всего Хани хотелось привлекать к своей персоне внимание судебного исполнителя.

— Нет, мне просто не верится! — вскричала она. — Я пережила это чертово путешествие через всю страну! Нас заедали насекомые, мы прятались от злобных индейцев, я правила мулами, я столько всего вынесла, чтобы, в конце концов, попасть в лапы какого-то типа, страдающего… паранойей! — Хани очень гордилась тем, что дошла до буквы «П» в энциклопедии и запомнила мудреное слово.

Казалось, Люк удивился.

— Признаюсь, я понял все, кроме этой самой паранойи. Боюсь, мадам, вам придется объяснить мне, что это такое. Никогда не слыхал этого слова.

— Еще бы! Обычное дело. Сумасшедшие никогда не знают, от какой болезни страдают.

— Сумасшедшие? — Шериф невозмутимо покачал головой. — Мне кажется, мадам, что вы — та самая, кто… Хотя нет, не важно. В любом случае я получу ответ еще до темноты.

— Странно, что вы не догадались проверить и Бекки Шарп, — огрызнулась Хани.

— А почему вы решили, что я этого не сделал? — Подойдя к двери, соединяющей их номера, он положил ключ на тумбочку. — Вы останетесь в городе до тех пор, пока я не отпущу вас, — заявил шериф.

— Можете запереть эту дверь и вернуть ключ портье! — выкрикнула девушка, захлопывая дверь перед носом Маккензи, затем она услышала, как ключ повернулся в замке.

Натягивая на себя розовое полотняное платье, Хани никак не могла успокоиться. Можно не сомневаться, что с ее фатальным невезением в Индепенденсе непременно найдется какая-нибудь Мэри Джонс, которую обвиняют в убийстве, а также Бекки Шарп, разыскиваемая за государственную измену.

— Или наоборот, — пробормотала она.

Хани вышла из комнаты и спустилась вниз. Остановившись у стойки, девушка улыбнулась портье. Тот открыл рот и с любопытством уставился на Хани.

— Добрый день, сэр, — вежливо сказала Хани.

— Мэм? — нерешительно ответил молодой человек.

— Скажите, вернул ли шериф Маккензи ключ от двери, соединяющей номера шесть и семь?

— Да, мэм, вернул. Минут пять назад, — добавил он.

Хани едва сдерживала гнев.

— Благодарю вас, сэр, это все, что мне хотелось узнать. — Обворожительно улыбнувшись портье, девушка пошла прочь.

Выйдя на улицу, Хани огляделась по сторонам. У нее не было ни гроша — этот невыносимый шериф просто обобрал ее. И она не рисковала прибегнуть к своим навыкам — ведь он наблюдал за нею.

Что ж, она не пропадет. Найдет себе честную работу на денек, а наутро уедет в Сан-Франциско.

Люк вернулся в отель лишь к вечеру. Он постучал в комнату девушки, но не получив ответа, отворил дверь. Маккензи стало не по себе. Неужели он и впрямь забрал у нее последний доллар или она просто ловко обманула его? Почти весь день шериф разыскивал свою пленницу, но безуспешно. Впрочем, он был уверен, что из города она не уезжала: девушка не расплатилась за номер и оставила свой багаж.

Господи! Он чувствовал себя негодяем. Люк в жизни так не обращался с женщинами, но его не покидала мысль, что незнакомка все время лжет. Одно его интересовало: была ли она в ладах с законом?