Путешествие Идиота - Игорь Поль

Я покупаю мороженое у недовольного Ахмада и отправляюсь в путь. На этот раз иду совсем в другую сторону. Я жадно исследую новый для себя мир. Иду быстрым шагом, останавливаясь только затем, чтобы пропустить машину на перекрестке. Вид домов и ярких вывесок становится для меня почти привычным. Теперь я больше наблюдаю за людьми. Не всем это нравится. Некоторые отвечают на мой интерес вызывающим взглядом. Тогда я улыбаюсь и перестаю на них смотреть. Я не люблю ни с кем ссориться.

Странно, но обнимающихся парочек на улице сегодня я не встретил. Наверное, это от того, что еще слишком рано. Люди вокруг все куда-то спешат. Меня обдает волнами исходящей от них озабоченности. Я вижу, как впереди идущий мужчина бросает обертку от съеденного пирожка в какую-то квадратную дырку с рисунком над ней. Потом смотрю на зажатые в руке бумажки от своего мороженого. Подражая мужчине, осторожно сую их в черное отверстие. Руку мою обдает теплом. Я быстро отдергиваю ее. Бумажки исчезли, будто их и не было. “Уничтожение мусора” — гласит надпись над дыркой. А я-то, недоумок, вчера весь день кидал мусор прямо на разноцветные тротуары! С этого момента решаю всюду искать такие же черные дырки. Мои смятые бумажки смотрятся на красивых камнях очень странно. Наверное, из-за этого вчера некоторые смотрели на меня косо.

Какой-то мужчина приветливо улыбается мне и протягивает книжечку.

— Совершенно бесплатно! — искренне говорит он. — Помогите Святой Церкви Восходящего Солнца! Прочитайте это, и ваш путь обретет смысл!

— Спасибо, — вежливо говорю я и беру тоненькую брошюрку, намереваясь продолжить путь.

— Постойте, молодой человек! — мужчина цепко ухватывает меня за рукав.

— Да?

— Я сказал, что это совершенно бесплатно, — частит мужчина, не переставая улыбаться и заглядывать мне в глаза. — И это действительно так! Но, получая эту уникальную книгу, человек должен внести небольшое пожертвование Утреннему Богу.

— Пожертвование?

— Да, совершенно небольшое. Иначе прочитанное не обретет для вас глубокий смысл и ваше драгоценное время будет потеряно зря, — поспешно говорит мужчина.

Что— то не нравится мне в его настойчивости. Какое-то чувство, кроме радости, исходит от него. Но он так мне улыбается, как никто до него. И мне хочется сделать для него что-нибудь приятное.

— Что я должен делать? — спрашиваю я.

— Совсем пустячок. Крохотный взнос для Утреннего Бога. Скажем… — мужчина на долю секунды замешкался, глядя мне в глаза, -…десять кредитов!

— А как?

— То есть? — опешил божий человек и даже улыбаться перестал.

— Как это сделать?

— Ну… очень просто. Дайте мне эти деньги, и все!

— Возьмите, — я протягиваю ему свой жетон.

— Что это? — с подозрением спрашивает мужчина. Его радушие как-то на глазах вянет.

— Деньги, — отвечаю я.

— Мне нужны наличные, — безапелляционно заявляет он.

— Но у меня нет других, — мне так жаль, что я расстроил такого доброго человека. Я чувствую, как вместо радости он начинает испытывать нечто совсем другое. Раздражение.

— Тогда вы не сможете приобщиться к таинствам Святой Церкви Восходящего Солнца, — снова улыбнувшись широко-широко, он вырывает у меня из рук книжечку и спешит дальше.

Я провожаю его взглядом. Надо же, какой приятный человек. Жалко, что я не смог поговорить с ним подольше. Мужчина, тем временем, включает улыбку и бросается наперерез женщине со спортивной сумкой через плечо. Ухватывает ее за руку. Что-то проникновенно говорит. Женщина отвешивает ему тяжелую затрещину, вырывает руку и не оглядываясь, спешит дальше.

— Чертовы жулики! Совсем обнаглели, — бурчит она себе под нос.

Я улыбаюсь ей. Она подмигивает в ответ. Поправляет сумку на плече. И исчезает за поворотом.

Через несколько кварталов — я уже знаю, что такое “квартал” — мне навстречу попадается девушка на высоких каблуках. Она явно никуда не спешит. Внутри нее только тревожное ожидание. И никакой спешки. Завидев меня, она улыбается.

— Какой красивый мужчина, — говорит она, странно растягивая слова. — Такому не пристало ходить одному. Где же ваша пара, мистер?

— Пара?

— Вы же не хотите сказать, что одиноки?

Секунду подумав, я вынужден был признать, что я действительно одинок. Ведь у меня нет семьи. А Генри и Кати — вовсе мне не семья.

— Как вам тяжело, должно быть, — грустно улыбается девушка и берет меня за руку.

От исходящего от нее запаха у меня сразу пересыхает во рту. Она мягко влечет меня за собой.

— У нас вам помогут, сэр! — она горячо шепчет мне в самое ухо, так, что ее губы тепло щекочут кожу. — У нас никто не чувствует себя одиноким.

— Мне так хочется, чтобы меня обняла красивая женщина, — говорю я ей. — Меня никогда не обнимали так, как мне хочется.

— Нет ничего проще! К тому же, у нас совсем недорого.

— Наверное, вы меня не так поняли, мисс. Я имел в виду любовь.

— Сэр, мы просто говорим на разных языках! Именно это я и хотела вам предложить, но стеснялась. Любовь — это же так интимно…

И она провожает меня в дом с кожаной мебелью. Там мне дают посмотреть красивые движущиеся картинки, на которых разные неодетые женщины. Угощают чаем. И еще чем-то, от чего у меня перешибает дыхание и кружится голова. Потом очень вежливая и обходительная женщина спросила у меня, кого я выбрал. Мне так стыдно было ее огорчать, к тому же, у меня глаза разбежались, и я ткнул пальцем куда-то не глядя.

И тогда пришла невысокая девушка в коротком платье. Она сказала: “Привет”. И взяла меня за руку. И повела наверх. А потом она сняла с меня всю одежду. Всю-всю! И с себя тоже. У меня даже дыхание перехватило, когда она меня обняла! Вот что чувствуют те люди на улице, когда это происходит. Не знаю почему, но мне это сразу понравилось. Я бы с ней так и стоял долго-долго. Но девушка толкнула меня, и я упал на мягкий диван. И она стала делать со мной всякие приятные штуки, от которых у меня глаза на лоб лезли. Таких штук я даже по визору не видел. И мне понравилось, то, что она со мной делала. Больше, чем мороженое. И тут я спросил ее, вернее, не я, а снова будто ляпнул, сам не знаю что:

— Это и есть любовь?

А девушка встала, надела свое платье, и странно так на меня посмотрела.

— А ты чего ждал, дружок?

На это я не знал, что ответить. И она ушла. А потом я оделся, и вежливая женщина у входа попросила у меня денег. Сегодня такой день — все просят у меня деньги. Я растерялся. Вдруг ей тоже нужны не такие, как у меня? И сказал, что есть только это. И показал жетон. И она улыбнулась, и очень тепло мне ответила, что это вполне сгодится. И сунула его куда-то. Совсем как в магазине. И попросила палец приложить. Я и приложил.

— Я немного чаевых для Сары сниму? — спросила она непонятно.

— Да, — ответил я, чтобы ее не огорчать.

И женщина проводила меня до самого выхода. И сказала, чтобы я еще приходил. Что я замечательный молодой человек. И очень красивый. И еще непонятное — что очень любит военных. И я сказал “До свидания” и пошел себе дальше. И все время, пока я шел, меня не оставляло чувство, что это была какая-то не такая “любовь”. Во всяком случае, я ожидал чего-то большего. И более продолжительного. Ведь, если я захочу пригласить такую девушку, как Сара, к себе, и быть с ней вместе долго — у меня никаких денег не хватит. Какая же это любовь?

Глава 13

Не разговаривайте с незнакомцами

В последующие несколько дней я обошел весь город. Ну, почти. Город оказался очень маленьким. Его называют “пригород”. Но все равно тут здорово. Много деревьев. Мороженое на каждом углу продают. И полиция меня больше не трогала. Так, поедут за мной немного на машине, а потом я сверну куда-нибудь, и они отстанут.

И еще я так и не нашел женщины, которая бы обняла бы меня просто так. Без денег. И которая улыбнулась бы мне тепло-тепло. Мне иногда улыбаются на улице, но как-то походя, на бегу. Это называется — “вежливость”. Это когда ты должен поздороваться при встрече и сказать “до свидания”, когда уходишь. Оказывается, можно и улыбаться из вежливости. А одна женщина, которая стояла у магазина, мне очень понравилась. Я подошел к ней, и сказал, как меня зовут. И руку протянул. Как Сергей учил. Только эта женщина сразу ушла. Быстро. И когда шла — все время оглядывалась. Мне кажется, она чего-то испугалась. Но зато разные красивые девушки снова и снова приводили меня в тот дом с кожаной мебелью. И каждый раз они обещали мне “любовь”. Теперь я знаю Марию, и Джессику, и Таню. Правда, Джессика просила называть ее каким-то глупым именем. Лулу. А меня звала “пупсик”. И губы у нее были холодные и влажные. В общем, она мне не понравилась. И я больше не хожу в тот дом. Любовь там, может, и есть, но я никак не могу ее увидеть. Но зато каждый раз, когда я ее ищу, у меня просят деньги. Что-то подсказывает мне, что если я буду искать ее так активно, они у меня могут кончиться.

А потом пришел Генри и долго-долго со мной говорил. Опять прикладывал мне к голове блестящую штуку и спрашивал слова. И почти все я угадал. Только Генри все равно остался недоволен. Что-то смотрел на маленьком экранчике и хмурился. Правда, не все слова я знал. Кто-то мне их подсказывал. Действительно, откуда мне знать, что твиндек — это “пространство внутри корпуса судна между двумя палубами или между палубой и платформой”. А еще Генри говорил мне, что я не должен ходить один по городу. Что это запрещено. Запрещено — это значит нельзя. Я спросил его, почему мне нельзя. А он сказал что-то вроде того, что я “неспособен”. И что со мной должен находиться сопровождающий. И я сказал Генри, что все понял. Чтобы он отстал, в общем. А Генри опять сильно удивился и долго тыкал меня блестящей штукой во все места и все смотрел на свой цветной экранчик. А когда он ушел, я все равно оделся и пошел гулять. Потому что мне так хотелось. Потому что я Генри неправду сказал — я все равно буду ходить, где хочу. Потому что я теперь, как все.