Газета Завтра 9 (1213 2017) - Газета Завтра Газета

О великой Белой армии и вообще о белогвардейцах он говорил буквально через слово. По риторике и психологии его речь ничем не отличалась от пропагандистских речей красных комиссаров-троцкистов. Как говорится — тот же троцкизм, вид сбоку. Но в конце своего выступления Леонид Петрович превзошёл самого себя. Он буквально набросился на духовенство, присутствовавшее в зале, и заявил следующее: "Среди нашего духовенства распространяется ересь "православного сталинизма". Эту ересь необходимо искоренять всеми возможными способами как можно быстрее". И далее продолжал в том же духе.

В перерыве я подошёл к Решетникову и в предельно корректной форме обратился к нему: "Леонид Петрович, вы весьма ярко говорили, и со многим можно согласиться. Но ваше отношение к советскому прошлому и к Иосифу Виссарионовичу мне представляется несколько однобоким и субъективным. Сталин — не святой, но и не исчадие ада. Кстати, и наш патриарх, и наш президент чётко и ясно говорят о неоднозначности советского периода и о сохранившейся в советское время преемственности русской истории". Реакция Решетникова была поистине ошеломляющей. Его буквально затрясло, и он каким-то фальцетом выпалил в мой адрес следующую тираду: "Такие священники, как вы, позорят нашу Церковь! Вам надо запретить служение, вас надо извергнуть из сана!".

Вокруг собрались батюшки. Мы с бывшим генералом СВР стояли друг против друга, словно на ринге. Совершенно спокойно я ответил: "А на каком основании вы мне так хамите, господин генерал? Я ведь вам ничего плохого не сказал и ничего плохого не сделал. Какое вы имеете право так оскорблять священника? Не вы меня рукополагали, и не вам меня извергать". "Вы знаете, с кем разговариваете?!" — закричал Решетников. "Пока я вижу, что разговариваю с человеком, которому незнакома элементарная вежливость. Непонятно, как вы могли с такой распущенностью работать в СВР. Из-за таких вот "аналитиков" и распался Советский Союз", — ответил я.

Но Леонид Петрович не унимался и продолжал стращать меня каноническими карами, стремительно при этом сбегая по лестнице вниз. Я пообещал вдогонку, что обязательно опишу наш "братский" диалог. "Пишите, пишите, вы, сталинисты, только и можете, что доносы писать!" — прокричал, оборачиваясь, Решетников.

При чём здесь доносы? — никак не пойму. Согласитесь, трудно подобное поведение назвать адекватным и тем более православным.

И вот передо мной — интервью, данное Леонидом Петровичем Решетниковым 6 февраля 2017 года, в котором обсуждается проект "Новороссия", советский период нашей истории и будущее России. Главная мысль в интервью господина Решетникова — следующая: "Старые советские смыслы нежизнеспособны, а новые — не советские, не либеральные — смыслы большинством ещё не усвоены…".

Значит, антисоветские "смыслы" усвоены неким "белым" меньшинством во главе с бывшим аналитиком СВР и бывшим руководителем РИСИ. А у нас, неразумных, признающих "советские смыслы", выход только один: как можно быстрее примкнуть к господину Решетникову, и он нас всему научит. И чему же нас может научить Леонид Петрович? Он утверждает, что причиной распада СССР был национальный принцип, на котором строилось наше советское государство, ссылается на крупнейшего немецкого политика Франца Йозефа Штрауса, который предрекал распад СССР из-за того, что он построен на национальной, а не на территориальной основе. Штраус сказал советскому послу: "У нас государство — на территориальной основе, а у вас — на национальной". Но Решетников, вероятно, забыл, как германцы с древнейших врёмен огнём и мечом выжигали и вырезали все нацменьшинства на своих будущих "единых" территориях. Леонид Петрович считает территориальный принцип государственного строительства гарантией от распада будущей православной империи. Но тогда уместно его спросить: почему Российская империя, основанная на территориальном принципе, мгновенно рассыпалась в результате революционной катастрофы 1917 года? Сталин потому и утвердил в конце концов национальный принцип как основу СССР, что хорошо понимал невозможность в тех условиях воссоздать единую державу на территориальном принципе.

В реальной действительности в советское время внедрялся смешанный принцип государственного строительства, то есть территориально-национальный. Именно на этом смешанном принципе строилась кадровая политика в советских республиках, где старались соблюдать баланс между русским и местными этническими элементами в руководящих органах. Конечно, не везде и не всегда данный баланс соблюдался в полной мере, но в целом система работала. И если бы советское руководство продолжило дореволюционную практику исключительно территориального государственного деления, то советскую власть очень быстро постиг бы полный крах.

И теперь представьте, что в России сейчас будет введён территориальный принцип государственного строительства. Что произойдёт, как вы думаете? Мгновенный всероссийский Майдан. Потому что в бывших советских республиках, входящих в состав России, введение территориального принципа в качестве государственной основы будет воспринято как объявление тотальной русификации. И что бы ни говорили Решетников с Жириновским в защиту территориального принципа, но будет именно так. Вы можете себе представить, что случится, если Владимир Путин поставит русских губернаторов в Чечню или Татарстан?

Конечно, и национальный принцип таит в себе опасности сепаратизма, но он всё-таки оставляет возможности для манёвра, и пока мы — держимся, постепенно укрепляя внутренние связи между всеми российскими регионами. Территориальный принцип — это не мина замедленного действия, это могущая мгновенно взорваться ядерная бомба.

Господин Решетников во всех наших бедах винит советскую власть. Например, он утверждает, что советской властью на Украине внедрялась мысль, что Украина — самостоятельное, независимое государство. Но как же Леонид Петрович не понимает, что эта мысль внедрялась не советской властью как таковой, а группой украинских националистов, всеми правдами и неправдами пробравшихся в органы управления? Это же совершенно разные вещи.

По Решетникову, в СССР не было никаких подлинных достижений, потому что всё создавалось с помощью США и Запада, и не было, оказывается, у нас при советской власти полной независимости. И вообще, "красный проект" — это орудие Запада для разрушения восточнославянской цивилизации. Никак не даёт покоя Леониду Петровичу красная звезда, он несколько раз клянёт её в своём интервью: "…нельзя такой проект создавать (проект "Новороссия", прим. автора) на основе красной звезды… 1991 год — это результат советской политики, запомните это, товарищи с красными звёздами на фуражках…".

Не нравится Решетникову красный цвет, но при этом он в восторге от белого. Леонид Петрович воспроизводит свою беседу с чеченцем, генерал-майором ФСБ, который подчёркивает, что он любит Россию, но сражается не за территории, а за Белого Царя. Получается какой-то абсурд: за территориальный принцип, который так дорог Решетникову, чеченский генерал-майор воевать не хочет, а за Белого Царя готов сражаться… Можно ещё так посмотреть: за территории, которые реально существуют, этот "джигит" умирать не собирается, а за Белого Царя, которого нет и который не предвидится в ближайшем будущем, он готов отдать свою жизнь. Но здесь для Решетникова важнее другое — это то, что чеченец вспомнил белый цвет, согревающий сердце Леонида Петровича, который тут же говорит: "Вспомните, когда после революции началась Гражданская война, чеченцы, ингуши, другие кавказские народы в Белой армии воевали".

Решетников очень почитает Белое движение, видя в нём силу, призванную восстановить монархию. Он считает Белое движение монархическим по своей природе. Честно говоря, мне как-то неловко за Леонида Петровича. "Белая гвардия, путь твой высок…", — писала Марина Цветаева. Но ей — как поэту — простительно, тем более сколько она претерпела от советской власти (мужа расстреляли и так далее)… Но бывшему руководителю аналитического отдела СВР и РИСИ, который всё-таки обязан прилично знать историю, подобные восторги не к лицу, ведь очень хорошо известно, что монархистов в Белой армии почти не было, они считались "белыми воронами" там, и над ними в лучшем случае смеялись, а в худшем — подвергали репрессиям.

Подавляющее большинство Белого движения и Белой армии — это кадеты, октябристы, эсеры и меньшевики. Генерал-лейтенант Белой армии Я.А. Слащёв-Крымский писал, что Белая армия представляла собой "мешанину кадетствующих и октябристствующих верхов и меньшевистско-эсерствующих низов. "Боже, Царя храни!" провозглашали только отдельные тупицы, а масса добровольческой армии надеялась на "Учредилку", так что, по-видимому, эсеровский элемент — преобладал".

Именно поэтому Белое движение не благословил патриарх Тихон. Кстати, наиболее видные руководители Белой армии, например, Корнилов и Деникин, были прямыми выдвиженцами кадетско-эсэровского Временного правительства. Подлинными монархистами были лишь черносотенцы, которые единственные предвидели, к чему приведёт революция в России. Их одинаково ненавидели как белые, так и красные.