Фюрер Нижнего Мира, или Сапоги Верховного Инки - Александр Тюрин

На следующий день, в полдень, я уже торчал в приемном покое и уточнял по телефону у доктора Крылова, как мне добраться до «второй хирургии».

Еще раз повторюсь — не люблю я шастать по госпиталям, страшно неохота сталкиваться с тем, что, возможно, вскоре ожидает и мой организм. Впрочем, в этом госпитале порядком вертелось медсестричек, у которых приятные ножки выглядывали из под куцых халатиков. Но это, к сожалению, не относилось ко «второй хирургии», где по части обслуживающего персонала было негусто — похоже, что там проходила пересменка, инструктаж или совещание. Поэтому и спросить некого. Я заглянул в ординаторскую — пусто, кабинет завотделением заперт, каморка старшей сестры тоже.

Я дошел до приоткрытой двери с надписью «операционная». Внес голову в щель — в предбаннике тоже ничего живого. Я подал голос: «Доктор Крылов», опять-таки напрасно. И что-то меня дернуло сделать еще несколько шагов.

На столе лежало тело, прикрытое простынкой. Тело явно не дышало. Похоже, что медики, сделав свое черное дело, потеряли всякий интерес к покойнику. Вон даже инструмент в нем оставили. В самом деле скальпель был воткнут в плоть, прямо сквозь простыню, и вокруг него расплылось приличное пятно алого окраса. Тут до меня дошло, что я думаю чушь. В пациентов не втыкают скальпель прямо через простыню. Покойников не забывают в операционной. Случилось убийство. Я подошел и решительно откинул ткань.

На столе лежал доктор Крылов. Грудная клетка его была рассечена и в ней, насколько я понял, отсутствовало сердце. На волосах виднелись капельки свежей крови. Похоже, майора вначале оглушили кастетом, а потом еще препарировали. И это прошло за те пятнадцать минут после звонка, в течение которых я снимал куртку, надевал сменную обувь и искал дорогу. Значит, «операцию» делал настоящий специалист. И не просто опытный медик — наших врачей вряд ли учат в два приема выхватывать сердце — а специалист по кромсанию людей.

Первая моя догадка заключалась в том, что некий расчленитель занимается добычей органов для трансплантации.

А вторая догадка — в том, что здесь, в больнице, человеческие органы и члены можно доставать в нужных количествах более естественным, то есть коммерческим образом.

Значит, убийца-потрошитель был не столько обычным киллером, сколько садистом, или… чего доброго, даже сатанистом.

У меня ноги словно пластилиновые стали. Ну надо же, майор Крылов столько проскочил горячих точек и раскаленных пятен, чтобы здесь погибнуть как овца.

И третья догадка возникла — убийство с элементами садизма мог совершить кто-нибудь из джигитов. Показалось ему, например, что доктор Крылов плохо прооперировал его родственника, ну и решил отомстить по старинному обычаю кровной мести.

Тут меня как ветром сдуло из операционной. Я подумал, что найдется немало желающих отомстить и мне. А в коридоре осенило — когда я вошел на этаж, злодей находился еще в операционной, а потом спрятался в какой-нибудь палате. Недаром же ни одна рожа не попалась мне по пути. А сейчас, пока я здесь, потрошитель торопится, должно быть, на выход. Значит, срочно надо звякнуть на вахту, чтобы успели задержать. Где-то ведь должен быть сестринский пост, оснащенный телефонным аппаратом, и, скорее всего, в начале коридора.

Когда я подбежал туда, какой-то больной в пижаме цвета детских какашек накручивал колесико телефона. Я тронул товарища за плечо.

— Извините, любезный, спешное до неотложности дело.

Он полуобернулся ко мне. Парень похоже был казахом, но это полдела; еще я заметил на отвороте его пижамы, на серой фланели, две капельки крови. И он заметил, что я заметил. Я успел почувствовать, что он сейчас сделает что-то нехорошее болезненное и инстинктивно стал заслонятся. Молнией блеснул металл в руке парня, но я, конвульсивно дернувшись, блокировал ее в районе запястья. А потом машинально ударил якобы больного гражданина ногой под коленку и кулаком — по физиономии. Так называемый пациент завалился. Я не выпустил из внимания, что нож у него странной формы и цвета. Но когда для верности хотел запаять врагу носком по «тыкве», он зацепил мою ногу рукой и пинком уложил меня. Тут же эта бестия вскочила и напрыгнула, занося широкое лезвие, чтобы проделать дополнительную дырочку в моем организме. Впрочем, я успел перехватить руку с этаким «дыроколом».

Сразу стало ясно, что мышцы у «пациента» тигриные и статически он меня пережмет. Тогда я попробовал применить динамику и жвахнул ему локтем в челюсть. Помогло. Затем я рычагнул оппонента набок. Мы еще покатались по полу, сокрушая по пути стулья, столы, шкафы. В конце концов он снова оседлал меня — ловкая же зараза, сущая обезьяна — и приготовился провести болезненную операцию по рассечению тканей. Да уж какой из меня ушуист — знаю только базовую стойку: присел будто на унитазе, рука словно протянута к рулону туалетной бумаги.

Но тут по коридору раздался спасительный топот множества ног.

Этот гад вскочил, бросил звериные взгляды по сторонам и стрелой сорвался с места. Через несколько секунд до меня добежала кодла врачей и медсестер, которые только что закончили какое-то совещание.

Добежала медицинская шатия-братия и застыла, пялится, ничего понять не может. Я тоже не сразу собрался с силами, чтобы заорать на обормотов:

— Звоните на вахту, на посты, эта падла пришила доктора Крылова.

Тут уж они забегали, заголосили, зазвонили. Естественно, что на вахте и на постах отказывались понимать, не врубались, говорили «а?», «что?», «это вам не милиция».

Короче, улепетнул убивец. Переоделся в какой-нибудь нормальный прикид и выбрался через окно на нижнем этаже, или же спокойно, чинно прошествовал в главную дверь.

Через полчаса пожаловала ментура. Конечно же, она сперва на меня поперла, стала ко мне приставать насчет того, как я оказался в госпитале и что делал в операционной. Но поскольку три десятка человек наблюдало мою борьбу и убегающего гражданина, то менты со мной стали обращаться поделикатнее.

После переклички среди пациентов «второй хирургии» выявилась пропажа одного товарища из Ташкента, Угара Халилова, госпитализированного якобы с грыжей. Хороша была грыжа, когда этот «больной» меня прирезать пытался. Но не выяснилось, отчего он находился в клинике министерства обороны, кому сунул на лапу, чтобы там оказаться.

А еще менты на месте нашей драки нашли немного просыпавшегося кокаина, если точнее — высушенные листочки коки. Поэтому меня досмотрели, изъяли кровь на наркотическую пробу, да еще обшмонали квартиру на предмет наркоты.

После этих процедур следователь Буераков в своем кабинете взял с меня подписку о невыезде, однако злобу не проявил.