Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Поэзия, Драматургия » Поэзия » Песнь о Гайавате - Генри Лонгфелло

Песнь о Гайавате - Генри Лонгфелло

Читать онлайн Песнь о Гайавате - Генри Лонгфелло

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 19
Перейти на страницу:

Свадебный пир Гайаваты

Стану петь, как По-Пок-Кивис,Как красавец ЙенадиззиТанцевал под звуки флейты,Как учтивый Чайбайабос,Сладкогласный ЧайбайабосПесни пел любви-томленья,И как Ягу, дивный мастерИ рассказывать и хвастать,Сказки сказывал на свадьбе,Чтобы пир был веселее,Чтобы время шло приятней,Чтоб довольны были гости!

Пышный пир дала Нокомис,Пышно праздновала свадьбу!Чаши были все из липы,Ярко-белые и с глянцем,Ложки были все из рога,Ярко-черные и с глянцем.

В знак торжественного пира,Приглашения на свадьбу,Всем соседям ветви ивыВ этот день она послала;И соседи собралисяК пиру в праздничных нарядах,В дорогих мехах и перьях,В разноцветных ярких красках,В пестром вампуме и бусах.

На пиру они сначалаОсетра и щуку ели,Приготовленных Нокомис;После – пимикан олений,Пимикан и мозг бизона,Горб быка и ляжку лани,Рис и желтые лепешкиИз толченой кукурузы.

Но радушный Гайавата,Миннегага и НокомисПри гостях не сели к пище:Только потчевали молча,Только молча им служили.А когда обед был кончен,Хлопотливая НокомисИз большого меха выдрыТотчас каменные трубкиТабаком набила южным,Табаком с травой пахучейИ с корою красной ивы.

После ласково сказала:«Протанцуй нам, По-Пок-Кивис,Танец Нищего веселый,Чтобы пир был веселее,Чтобы время шло приятней,Чтоб довольны были гости!»

И красавец По-Пок-Кивис,Беззаботный Йенадиззи,Озорник, всегда готовыйВеселиться и буянить,Тотчас встал среди собранья.Ловок был он в плясках, в танцах,В состязаньях и забавах,Смел и ловок в разных играх,Даже в самых трудных играх!На деревне По-Пок-КивисСлыл пропащим человеком,Игроком, лентяем, трусом;Но насмешки и прозваньяНе смущали Йенадиззи —Ведь зато он был красавецИ большой любимец женщин!

Он стоял в одежде белойИз пушистой ланьей шкуры,Окаймленной горностаем,Густо вампумом расшитойИ ежовою щетиной;В головном его убореКолыхался пух лебяжий;На козловых мокасинахКрасовались иглы, бисерИ хвосты лисиц – на пятках,А в руках держал он трубкуИ большое опахало.

Краской желтою и красной,Краской алою и синейВсе лицо его сияло;В косы, смазанные масломИ с пробором, как у женщин,Вплетены гирлянды былиИз пахучих трав и листьев.Вот как убран и наряженВстал красавец По-Пок-Кивис,Встал при звуках флейт и песен,Голосов и барабановИ свой дивный танец начал.

Танцевал он прежде важно,Выступая меж деревьев —То под тенью, то на солнце —Мягким шагом, как пантера;После – все быстрей, быстрее,Закружился, завертелся,Вкруг вигвама начал прыгатьЧерез головы сидящих,Так что ветер, пыль и листьяПонеслись за ним кругами!

А потом вдоль Гитчи-Гюми,По песчаному прибрежью,Как безумный он помчался,Ударяя с дикой силойМокасинами о землю,Так что ветер стал уж бурей,Засвистал песок, вздымаясь,Словно вьюга по пустыне,И покрылося прибрежьеВсе холмами Нэго-Воджу!Так веселый По-Пок-КивисТанец Нищего окончилИ, окончив, возвратилсяК месту пира, сел с гостями,Сел, спокойно улыбаясьИ махая опахалом.

После друга Гайаваты,Чайбайабоса, просили:«Спой нам песню, Чайбайабос,Песню страсти, песню неги,Чтобы пир был веселее,Чтобы время шло приятней,Чтоб довольны были гости!»

И прекрасный ЧайбайабосСпел им нежно, сладкозвучно,Спел в волнении глубокомПесню страсти, песню неги;Все смотря на Гайавату,Все смотря на Миннегагу,Тихо пел он эту песню:

«Онэвэ! Проснись, родная!Ты, лесной цветочек дикий,Ты, лугов зеленых птичка,Птичка дикая, певунья!

Взор твой кроткий, взор косули,Так отраден, так отраден,Как роса для нежных лилийВ час вечерний на долине!

А твое дыханье сладко,Как цветов благоуханье,Как дыханье их зареюВ Месяц Падающих Листьев!

Не стремлюсь ли я всем сердцемК сердцу милой, к сердцу милой,Как ростки стремятся к солнцуВ тихий Месяц Светлой Ночи?

Онэвэ! Трепещет сердцеИ поет тебе в восторге,Как поют, вздыхают ветвиВ ясный Месяц Земляники!

Загрустишь ли ты, родная, —И мое темнеет сердце,Как река, когда над неюОблака бросают тени!

Улыбнешься ли, родная, —Сердце вновь дрожит и блещет,Как под солнцем блещут волны,Что рябит холодный ветер!

Пусть улыбкою сияютНебеса, земля и воды, —Не могу я улыбаться,Если милой я не вижу!

Я с тобой, с тобой! Взгляни же,Кровь трепещущего сердца!О, проснись! Проснись, родная!Онэвэ! Проснись, родная!»

Так прекрасный ЧайбайабосПесню пел любви-томленья;И хвастливый, старый Ягу,Удивительный рассказчик,Слушал с завистью, как гостиВосторгались сладким пеньем;Но потом, по их улыбкам,По глазам и по движеньямУвидал, что все собраньеС нетерпеньем ожидаетИ его веселых басен,Непомерно лживых сказок.

Очень был хвастлив мой Ягу!В самых дивных приключеньях,В самых смелых предприятьях —Всюду был героем Ягу:Он узнал их не по слухам,Он воочию их видел!

Если б только Ягу слушать,Если б только Ягу верить,То нигде никто из лукаНе стреляет лучше Ягу,Не убил так много ланей,Не поймал так много рыбыИль речных бобров в капканы.

Кто резвее всех в деревне?Кто всех дальше может плавать?Кто ныряет всех смелее?Кто постранствовал по светуИ диковин насмотрелся?Уж, конечно, это Ягу,Удивительный рассказчик.

Имя Ягу стало шуткойИ пословицей в народе;И когда хвастун охотникЧересчур охотой хвасталИли воин завирался,Возвратившись с поля битвы,Все кричали: «Ягу, Ягу!Новый Ягу появился!»

Это он связал когда-тоИз коры зеленой липыЛюльку жилами оленяДля малютки Гайаваты.Это он ему позднееПоказал, как надо делатьЛук из ясеня упругий,А из сучьев дуба – стрелы.Вот каков был этот Ягу,Безобразный, старый Ягу,Удивительный рассказчик!

И промолвила Нокомис:«Расскажи нам, добрый Ягу,Почудесней сказку, басню,Чтобы пир был веселее,Чтобы время шло приятней,Чтоб довольны были гости!»

И ответил Ягу тотчас:«Вы услышите сегодняПовесть – дивное сказаньеО волшебнике Оссэо,Что сошел с Звезды Вечерней!»

Сын Вечерней Звезды

То не солнце ли заходитНад равниной водяною?Иль то раненый фламингоТихо плавает, летает,Обагряет волны кровью,Кровью, падающей с перьев,Наполняет воздух блеском,Блеском длинных красных перьев?

Да, то солнце утопает,Погружаясь в Гитчи-Гюми;Небеса горят багрянцем,Воды блещут алой краской!Нет, то плавает фламинго,В волны красные ныряя;К небесам простер он крыльяИ окрасил волны кровью!

Огонек Звезды ВечернейТает, в пурпуре трепещет,В полумгле висит над морем.Нет, то вампум серебритсяНа груди Владыки Жизни,То Великий Дух проходитНад темнеющим закатом!

На закат смотрел с восторгомДолго, долго старый Ягу;Вдруг воскликнул: «Посмотрите!Посмотрите на священныйОгонек Звезды Вечерней!Вы услышите сказаньеО волшебнике Оссэо,Что сошел с Звезды Вечерней!

В незапамятные годы,В дни, когда еще для смертныхНебеса и сами богиБыли ближе и доступней,Жил на севере охотникС молодыми дочерями;Десять было их, красавиц,Стройных, гибких, словно ива,Но прекрасней всех меж нимиОвини была, меньшая.

Вышли девушки все замуж,Все за воинов отважных,Овини одна не скороЖениха себе сыскала.Своенравна и сурова,Молчалива и печальнаОвини была – и долгоЖенихов, красавцев юных,Прогоняла прочь с насмешкой,А потом взяла да вышлаЗа убогого Оссэо!Нищий, старый, безобразный,Вечно кашлял он, как белка.

Ах, но сердце у ОссэоБыло юным и прекрасным!Он сошел с Звезды Заката,Он был сын Звезды Вечерней,Сын Звезды любви и страсти!И огонь ее, и чары,И краса, и блеск лучистый —Все в груди его таилось,Все в речах его сверкало!

Женихи, любовь которыхОвини отвергла гордо, —Йенадиззи в ожерельях,В пышных перьях, ярких краскахНасмехалися над нею;Но она им так сказала:«Что за дело мне до вашихОжерелий, красок, перьевИ насмешек непристойных!Я счастлива за Оссэо!»

Раз в ненастный, темный вечерШли веселою толпоюНа веселый праздник сестры, —Шли на званый пир с мужьями;Тихо следовал за нимиС молодой женой Оссэо.Все шутили и смеялись —Эти двое шли в молчанье.

На закат смотрел Оссэо,Взор подняв как бы с мольбою;Отставал, смотрел с мольбоюНа Звезду любви и страсти,На трепещущий и нежныйОгонек Звезды Вечерней;И расслышали все сестры,Как шептал Оссэо тихо:«Ах, шовэн нэмэшин, Ноза —Сжалься, сжалься, о отец мой!»

«Слышишь? – старшая сказала.—Он отца о чем-то просит!Право, жаль, что старикашкаНе споткнется на дороге,Головы себе не сломит!»И смеялись сестры злобноНепристойным, громким смехом.

На пути их, в дебрях леса,Дуб лежал, погибший в бурю,Дуб-гигант, покрытый мохом,Полусгнивший под листвою,Почерневший и дуплистый.Увидав его, ОссэоИспустил вдруг крик тоскливыйИ в дупло, как в яму, прыгнул.Старым, дряхлым, безобразнымОн упал в него, а вышел —Сильным, стройным и высоким,Статным юношей, красавцем!

Так вернулася к ОссэоКрасота его и юность;Но – увы! – за ним мгновенноОвини преобразилась!Стала древнею старухой,Дряхлой, жалкою старухой,Поплелась с клюкой, согнувшись,И смеялись все над неюНепристойным, громким смехом.

Но Оссэо не смеялся,Овини он не покинул,Нежно взял ее сухуюРуку – темную, в морщинах,Как дубовый лист зимою,Называл своею милой,Милым другом, Нинимуша,И пришел с ней к месту пира,Сел за трапезу в вигваме.Тот вигвам в лесу построенВ честь святой Звезды Заката,

Очарованный мечтами,На пиру сидел Оссэо,Все шутили, веселились,Но печален был Оссэо!Не притронулся он к пище,Не сказал ни с кем ни слова,Не слыхал речей веселых;Лишь смотрел с тоской во взореТо на Овини, то кверху,На сверкающие звезды.

И пронесся тихий шепот,Тихий голос, зазвучавшийИз воздушного пространства,От далеких звезд небесных.Мелодично, смутно, нежноГоворил он: «О Оссэо!О возлюбленный, о сын мой!Тяготели над тобоюЧары злобы, темной силы,Но разрушены, те чары;Встань, приди ко мне, Оссэо!

Яств отведай этих дивных,Яств вкуси благословенных,Что стоят перед тобою;В них волшебная есть сила:Их вкусив, ты станешь духом;Все твои котлы и блюдаНе простой посудой будут:Серебром котлы заблещут,Блюда – в вампум превратятся.Будут все огнем светиться,Блеском раковин пурпурных.

И спадет проклятье с женщин,Иго тягостной работы:В птиц они все превратятся,Засияют звездным светом,Ярким отблеском закатаНа вечерних нежных тучках».

Так сказал небесный голос;Но слова его понятныБыли только для Оссэо,Остальным же он казалсяГрустным пеньем Вавонэйсы,Пеньем птиц во мраке леса,В отдаленных чащах леса.

Вдруг жилище задрожало,Зашаталось, задрожало,И почувствовали гости,Что возносятся на воздух!В небеса, к далеким звездам,В темноте ветвистых сосен,Плыл вигвам, минуя ветви,Миновал – и вот все блюдаЗасияли алой краской,Все котлы из сизой глины —Вмиг серебряными стали,Все шесты вигвама яркоЗасверкали в звездном свете,Как серебряные прутья,А его простая кровля —Как жуков блестящих крылья.

Поглядел кругом ОссэоИ увидел, что и сестры,И мужья сестер-красавицВ разных птиц все превратились:Были тут скворцы с дроздами,Были сойки и сороки,И все прыгали, порхали,Охорашивались, пели,Щеголяли блеском перьев,Распускали хвост, как веер.

Только Овини осталасьДряхлой, жалкою старухойИ в тоске сидела молча.Но, взглянувши вверх, ОссэоИспустил вдруг крик тоскливый,Вопль отчаянья, как прежде,Над дуплистым старым дубом,И мгновенно к ней вернуласьКрасота ее и юность;Все ее лохмотья сталиБелым мехом горностая,А клюка – пером блестящим,Да, серебряным, блестящим!

И опять вигвам поднялся,В облаках поплыл прозрачных,По воздушному теченью,И пристал к Звезде Вечерней, —На звезду спустился тихо,Как снежинка на снежинку,Как листок на волны речки,Как пушок репейный в воду.

Там с приветливой улыбкойВышел к ним отец Оссэо,Старец с кротким, ясным взором,С серебристыми кудрями,И сказал: «Повесь, Оссэо,Клетку с птицами своими,Клетку с пестрой птичьей стаей,У дверей в моем вигваме!»

У дверей повесив клетку,Он вошел в вигвам с женою,И тогда отец Оссэо,Властелин Звезды Вечерней,Им сказал: «О мой Оссэо!Я мольбы твои услышал,Возвратил тебе, Оссэо,Красоту твою и юность,Превратил сестер с мужьямиВ разноперых птиц за шутки,За насмешки над тобою.Не сумел никто меж нимиОценить в убогом старце,В жалком образе калекиСердца пылкого Оссэо,Сердца вечно молодого.Только Овини сумелаОценить тебя, Оссэо!

Там, на звездочке, что светитОт Звезды Вечерней влево,Чародей живет, Вэбино,Дух и зависти и злобы;Превратил тебя он в старца.Берегись лучей Вэбино:В них волшебная есть сила, —Это стрелы чародея!»

Долго, в мире и согласье,На Звезде Вечерней мирнойЖил с отцом своим Оссэо;Долго в клетке над вигвамомПтицы пели и порхалиНа серебряных шесточках,И супруга молодаяРодила Оссэо сына:В мать он вышел красотою,А в отца – дородным видом.

Мальчик рос, мужал с летами,И отец, ему в утеху,Сделал лук и стрел наделал,Отворил большую клеткуИ пустил всех птиц на волю,Чтоб, стреляя в теток, в дядей,Позабавился малютка.

Там и сям они кружились,Наполняя воздух звонкимПеньем счастья и свободы,Блеском перьев разноцветных;Но напряг свой лук упругий,Запустил стрелу из лукаМальчик, маленький охотник,И упала с ветки птичка,В ярких перышках, на землю,Насмерть раненная в сердце.

Но – о, чудо! – уж не птицуВидит он перед собою,А красавицу младуюС роковой стрелою в сердце!

Кровь ее едва упалаНа священную планету,Как разрушилися чары,И стрелок отважный, юныйВдруг почувствовал, что кто-то,По воздушному пространству,В облаках его спускаетНа зеленый, злачный островПосреди Большого Моря.

Вслед за ним блестящей стаейПтицы падали, летели,Как осеннею пороюЛистья падают, пестрея;А за птицами спустилсяИ вигвам с блестящей кровлей,На серебряных стропилах,И принес с собой Оссэо,Овини принес с собою.

Вновь тут птицы превратились,Получили образ смертных,Образ смертных, но не рост их:Все Пигмеями остались,Да, Пигмеями – Пок-Уэджис,И на острове скалистом,На его прибрежных меляхИ доныне хороводыВодят летними ночами,Под Вечернею Звездою.

Это их чертог блестящийВиден в тихий летний вечер;Рыбаки с прибрежья частоСлышат их веселый говор,Видят танцы в звездном свете».

Кончив свой рассказ чудесный,Кончив сказку, старый ЯгуВсех гостей обвел глазамиИ торжественно промолвил:«Есть возвышенные души,Есть непонятые люди!Я знавал таких немало.Зубоскалы их нередкоДаже на смех подымают,Но насмешники должны быЧаще думать об Оссэо!»

Очарованные гостиПовесть слушали с восторгомИ рассказчика хвалили,Но шепталися друг с другом!«Неужель Оссэо – Ягу,Мы же – тетушки и дяди?»

После, снова ЧайбайабосПел им песнь любви-томленья,Пел им нежно, сладкозвучноИ с задумчивой печальюПесню девушки, скорбящейОб Алгонкине, о милом.

«Горе мне, когда о милом,Ах, о милом я мечтаю,Все о нем томлюсь-тоскую,Об Алгонкине, о милом!

Ах, когда мы расставались,Он на память дал мне вампум,Белоснежный дал мне вампумМой возлюбленный, Алгонкин!

«Я пойду с тобой, – шептал он, —Ах, в твою страну родную;О, позволь мне», – прошептал он,Мой возлюбленный, Алгонкин!

«Далеко, – я отвечала, —Далеко, – я прошептала, —Ах, страна моя родная,Мой возлюбленный, Алгонкин!»

Обернувшись, я глядела,На него с тоской глядела,И в мои глядел он очи,Мой возлюбленный, Алгонкин!

Он один стоял под ивой,Под густой плакучей ивой,Что роняла слезы в воду,Мой возлюбленный, Алгонкин!

Горе мне, когда о милом,Ах, о милом я мечтаю,Все о нем томлюсь-тоскую,Об Алгонкине, о милом!»

Вот как праздновали свадьбу!Вот как пир увеселялиПо-Пок-Кивис – бурной пляской,Ягу – сказкою волшебной,Чайбайабос – нежной песней.С песней кончился и праздник,Разошлись со свадьбы гостиИ оставили счастливыхГайавату с МиннегагойПод покровом темной ночи.

Благословение полей

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 19
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Песнь о Гайавате - Генри Лонгфелло торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит