Вкус свежей малины - Изабелла Сова

— Мама, не надо преувеличивать, — вмешался Ирек. — А дядя Лешек, а Сташек и остальные?

— Будешь попрекать меня краткими мгновениями счастья?

— Нет, я просто говорю, как было. Таковы действительные факты.

— Не говорят «действительный факт»! — закричала мама. — Факт всегда действительный. Чему вас только в школе учат? И подумать только, что через месяц у тебя выпускные экзамены.

— Ладно. Таковы факты, — согласился Ирек, возвращаясь к теме одиночества. — При тебе всегда был какой-нибудь мужчина.

— Ах вот как!

— Ирек, успокойся, не спорь… — вмешалась я.

— …с этой дурой, ты хотела сказать? — перебила она. Не хотела, но кто мне поверит? — Вот какой благодарности я дождалась за свои заботы! Мне остается только одинокая могила, потому что здесь я никому не нужна. Никому! Но вам уже недолго ждать. По вечерам у меня болит сердце. Как будто в него иголку вонзили. Так что скоро это случится и вы избавитесь от меня.

Вот в такой атмосфере прошли праздники. Ничего удивительного, что мне захотелось посетить Губку.

Работа над картиной

(Продолжение)

— Здравствуйте. Садитесь. С чем у нас проблемы?

— Расстройства с едой, невроз навязчивых состояний, проблема с засыпанием, депрессия, — безучастно перечислила я. — Началось с вечерней прожорливости, но вы решили, что это только вершина айсберга и что нам нужно экспериментировать. До сих пор были: полдоксин, оксазепам и тиоридазин. А сейчас я хочу что-нибудь от весенней депрессии.

— Мгм. Сейчас поглядим в карточке. Да, все точно. И что сейчас произошло, пани…

— Малина.

— Вкусное имя, — произнесли мы одновременно. Губка улыбнулся.

— Проблемы в семье. Маму оставил ее жених, брат с десяти лет переживает трудный период созревания. А я снова ем. По мнению подруги, я хочу окружить себя защитной стеной жира. И это все из-за отсутствия опоры.

— Интересная концепция. Надо будет над ней поработать. На будущей неделе, потому что на этой я страшно занят. Мы поговорим о причинах твоих беспокойств. А пока что я дам тебе первоклассное лекарство… — Он порылся среди бумаг на полке. — Вот оно. Я получил его от представителя фирмы «Черный Тигр». Тигр в прыжке выдавлен даже на таблетке. Концентрат энергии. Похоже, этот препарат произведет революцию на фармацевтическом рынке. Он поднимает настроение и вызывает желание работать. В самый раз против весенней депрессии. Значит, до пятницы.

По дороге я зашла к Эве.

— Я возвращаюсь к себе. Губка дал мне новое лекарство, и завтра я начинаю курс.

— Что-то я не доверяю этому Губке. Слушай, я, пожалуй, забегу к тебе завтра утречком.

В этом вся Эва. А я еще, бывает, хнычу, что никто обо мне не заботится.

Я собрала сумку — и в дорогу. Вечером первая таблетка. Через час я почувствовала нарастающее беспокойство. Не страх, не тоску, а какое-то возбуждение, немножко похожее на то, какое бывает после кофе. Надо бы чем-то заняться. Вытереть, что ли, пыль? Нет, уж лучше помою пол и надраю до блеска всю ванную. Собственно, я ведь еще не бралась за весеннюю уборку. Может, приняться сейчас, раз у меня такой настрой? Я закончила мыть окно в кухне. Но остановиться не смогла. Может, подмести на лестничной площадке? Стоп! Который час? О, уже полночь. Нет, не буду я бродить там, как привидение. Знаю! Пересажу цветы. Нет, это слишком спокойная работа. Лучше бы, конечно, наколоть дров или вскопать огород. Нашла! Займусь-ка я плитой и кухонной посудой. Можно от души скрести, полировать, драить проволочной мочалкой.

К утру я начистила до блеска все кастрюли, сковородки, ножи, ложки, вилки. Обошлось практически без потерь, если не считать одной тарелки и кофейной ложечки. В пылу надраивания я согнула ее черенок. Я кончала гладить постельное белье (пожалуй, впервые в жизни), когда пришла Эва.

— Как ты себя чувствуешь? — Она огляделась. — Ну и ну. Какая чистота… Ты что, наняла бригаду гномов?

— Нет, воспользовалась магическим эликсиром. Достаточно одной таблетки, а результат сама видишь.

— Вижу. Ты хоть минутку подремала?

— Нет, и мне совсем не хочется. Я бы еще чего-нибудь сделала, в тренажерный зал сходила бы, что ли, или в бассейн.

— Может, уберешься у меня на чердаке?

— С удовольствием. И на участке, и в гараже, а потом пойдем в бассейн.

Четверо суток энергии во мне было, как у атомной электростанции средних размеров. Первым делом я произвела уборку у Эвы и Иолы, а потом еще раз у себя. Во второй день вымыла всю лестничную клетку в нашем доме и полезла на чердак. На третий день я вскочила в пять утра после четырех часов сна. А напряжение… Я что-то должна делать, иначе меня разнесет. Все, еду к бабушке убрать ей квартиру. Вот он — труд, соразмерный моей энергии.

Бабушка

Антоний, второй муж бабушки, оставил ей в наследство отличную стометровую квартиру в стильном довоенном доме. Когда бабушка въехала туда перед самой свадьбой, там только что закончился ремонт. Пахло краской, и голос эхом отражался от пустых стен. Через пятнадцать лет бабушкина обитель напоминала нечто среднее между антикварной лавкой, «Цепелией», «Хербаполом»[3] и оптовым складом восточных товаров.

— Мне нужно чем-то заполнить пустоту после смерти Антония, — объясняла бабушка.

Они прожили вместе три чудесных года. Я не видела больше ни одной такой влюбленной пары. Они души друг в друге не чаяли, глаз не сводили друг с друга. Мир для них мог бы не существовать. Пара подростков в осеннем возрасте. Но настал день, когда сердце Антония не выдержало такого обилия эмоций и остановилось, отослав его высоко-высоко за облака. Бабушка осталась одна.

— Вы должны переехать ко мне, — позвонила она нам сразу же после похорон. — Я не вынесу этой тишины.

— Мама, но ты же знаешь, что это невозможно. Мы с тобой переругаемся уже через неделю. У меня должна быть чистота, как…

— …в операционной… — закончила бабушка. — Вот у тебя и будет поле деятельности. Я предоставляю тебе сто метров пола, который ты сможешь мыть, скрести и дезинфицировать.

— Ты же прекрасно знаешь, что дело не только в дезинфекции. Я не переношу все эти картины, килимы, каплички[4]. — Мама всегда была приверженкой минималистского стиля «Икеи». — Не переношу весь этот хлам, все эти тысячи дурацких безделушек.

Разговор этот происходил двенадцать лет назад. С того времени количество дурацких безделушек увеличилась в несколько раз. На каждой стене — десятки картин и фотографий в красивых рамках. На любом предмете мебели — канделябры, лампы, серебряные сахарницы и множество фигурок святых. Каждая вещица из другой сказки, но все вместе как-то сочетается. Лубяная корзинка для ягод и бордовые витражи в окне. Православная икона и стены, выкрашенные как в мексиканской гасиенде. Лампа в стиле модерн рядом с простой деревянной капличкой, купленной у татранского горца. Букет искусственного дельфиниума и рыбацкая сеть, повешенная на окно вместо занавески. Будет что начищать, У меня уже руки чешутся.

— Малинка! — обрадовалась бабушка. — Заходи. Я как раз пекла пирожок. Покажу тебе новое покрывало. Только поосторожней с этим столиком у окна.

— Я только на денек. Решила помочь тебе с весенней уборкой.

— С чем? Что это ты такая беспокойная? Дома какие-нибудь проблемы?

— Дома, на работе и вообще везде. Как обычно, — махнула я рукой.

— Я знаю, как тебе помочь. Говорила я тебе про святого Антония?

Бабушка всегда чуточку преувеличивает. Антоний был прекрасный человек, но чтобы сразу святой…

— Иногда кое-что рассказывала. Его что, уже к лику святых причислили?

— А! Ты подумала о моем Антонии? Нет, я имею в виду настоящего святого. На самом деле его звали Фернандо, он жил в Испании и сейчас творит чудеса.

— Это тот, который по безнадежным случаям?

— Не только. Он помогает во всем: найти работу, хорошо сдать экзамены.

— Жаль, что я не знала про него в феврале. А то я схватила две четверки.

— Ничего. У тебя же еще в июне сессия. И еще он помогает найти жениха. Для тебя просто идеальный святой.

— А откуда тебе известно, что у меня нет парня?

— Потому что в такой день ты целовалась бы с ним в парке, вместо того чтобы пугать бабушку уборкой. Шучу, Малинка, шучу. Я очень рада, что ты пришла.

— В таком случае с чего я могу начать?

— Тебе так уж охота? — Бабушка обвела взглядом комнату. — Да с чего угодно.

— А где ты уже убирала? Чтобы не проходить по второму разу.

— Как тебе сказать, — зарделась бабушка. — Еще нигде. То есть я собиралась, но подумала, что все равно такой хаос. Слишком уж маленькая квартира.

— Тебе бы во дворце жить.

— Антоний то же самое говорил. Но вернемся к этому святому с первым именем Фернандо… Достаточно произнести одну литанию в день — и все будет в порядке.