Познакомимся? - Владимир Криптонимов

Год 1960. Отец по распределению по окончании техникума попадает работать в ресторан «Прага». В том же году мой дед Семён пишет письмо Хрущёву, что он, как ветеран войны, имеющий ранения в 1941 году при обороне Москвы, имеет право вернуться в Москву, отстроенную и расширенную за прошедшие 15 лет! И, о чудо! письмо попадает странным образом в руки Генерального Секретаря и Председателя Совета Министров Никите Сергеевичу и тот выделяет жильё семье моего деда в новостройке Москвы в районе Серебряного бора в восьмиэтажном кирпичном доме первой категории, одном из последних, построенных при Хрущёве домов такого плана. Далее начнётся массовое расселение коммуналок и строительство пятиэтажных блочных «хрущёб». Моя будущая семья переезжает в две комнаты трёхкомнатной коммуналки. Третью, самую большую комнату получает член какого-то парткома Абрам со своей женой.

…Опять же по законам того времени отрабатывать после распределения было достаточно одного года, и в 1961 году отец покидает ресторан, и будучи до мозга костей радиолюбителем – устраивается на оборонный завод «Маяк». Такие заводы тогда называли «почтовыми ящиками», ибо адрес у них был такой: Москва, п/я 35, или Челябинск, п/я 40 и т. д. Он действительно разбирается в своей работе, даже лучше мастера цеха, и в то же время очень удобен: не имея специального образования, он не может быстро вырасти, получить прибавления к жалованию и сместить безграмотного мастера, тов. Синяева. Зато, в цеху всё работало, как часы, и никогда не было сбоев, ибо, если появлялась какая-то проблема, достаточно было кликнуть Женька Афанасова, и в течение часа проблема исчезала сама собой.

А из «Праги» отец правильно ушёл. В том же 1961 году в ресторан наведались работники ОБХСС и, не обнаружив в котлете 2-ух граммов весу, посадили на 2 года отцовского друга и однокурсника из техникума…

В армию отца не взяли по причине испорченного зрения. И тут мы оставим его пока в покое, чтобы глянуть, а что же происходит в Быково, Раменском и Фаустове? Ведь по закону жанра это должно было рано или поздно случиться, и, как мне кажется, это самый подходящий момент…

Итак, шёл 1946 год. Нина получила комнатку в Быково и устроилась работать в Раменском. Надо ведь было жить, питаться и растить маленькую Люсю. Но, куда её девать? Садиков не предвиделось, с собой на работу не натаскаешься, в школу – рано. Рядом с работой сестра Женя, да у неё Павлик, муж её, сильно зашибает, зачем на это маленькой девочке смотреть? Оставалась только Ляля. Поэтому Нина привозила Люсю к Лизе, а сама ехала на работу. Вечером после работы она заезжала за дочкой, иногда оставаясь ночевать у Ляли с Иосифом.

И вот однажды, когда Нина была на работе, а Людочка игралась в саду Ляли, к калитке подошёл военный в форме моряка. Он зашёл за калитку, подошёл к девочке и спросил, как её зовут. Та ответила, и тогда он спросил, а маму твою Ниной зовут? Люся подтвердила и поинтересовалась взамен, а кто он такой?

– Папка твой, – ответил моряк. – Собирайся, поедем домой.

– А как же мама? – удивилась Люся.

– А мама после работы приедет.

В этот момент моряк привлёк внимание Ляли. Она подбежала к беседующим и увлекла моряка за собой в дом. Разговор был долгий. Моряк вышел вне себя от гнева и ушел, хлопнув калиткой. В это же время подъехала «Победа». Из неё вышел Иосиф и проводил взглядом идущего вразвалочку моряка…

– Твой приезжал, – сообщила Ляля Нине. – Хотел Люсю забрать. Уж я его и так, и этак уговаривала. Просила, чтобы тебя дождался, но он и слушать не хотел. «Это моя дочь, – отвечал. – Что мне Нина?»

– Пришлось мне Йоську по селектору вызвать. Тот все дела бросил, примчался из правления. Нин, разобралась бы ты с ним, нам неприятностей не нужно. Йося не сможет каждый день приезжать. Утащит ведь он её! Может участкового предупредить?

– Не надо, – ответила Нина. Она забрала Люсю и отправилась к своей маме Варе на поклон. Та приняла её недоброжелательно.

– А, явилась, блудная дочь. Что, не получилось с морячком-то? К матери на поклон приехала?

А жила Варвара в районе Сходни. Путь не близкий. Уехать уже не на чем. Варвара, однако, приняла Люсю, и некоторое время та жила у неё.

Сёстры ждали возвращения Алексея, но тот так больше и не пришёл. Видать отпуск его кончился, и он вернулся на свой корабль, а потом уже не стал возвращаться к навсегда ушедшему…

Лето 1947 Люся провела в Быково. Соседи оказались приветливыми приличными людьми. Они и присматривали за маленькой хохотушкой, пока Нина работала. Появилась в посёлке замечательная традиция: по выходным выходили все на улицу, выносили радиолу и устраивали танцы во дворе. Покупали самые модные фарфоровые пластинки на 78 оборотов. Дружно, весело жили товарищи. Вот такая дискотека была…

Видать отсюда, и полюбилась маме музыка. Она очень любила петь. А в сентябре 1947 года Нина отдала Люсю в Раменскую школу в 1 класс. Теперь стало попроще. С утра Люся уезжала вместе с мамой. По дороге на работу в Собес Нина заводила дочку в школу, на обеде забирала её с собой на работу, где Люся делала уроки, а потом они вместе ехали домой.

Однажды моя мама увидела ужасное. Они стояли на платформе «Раменское» и ждали поезда на «Быково». В этот момент пути переходила девушка. Она шла, ни о чём не подозревая, весёлая. И вдруг щёлкнула автоматическая стрелка. Нога девушки оказалась в ловушке, а тут и поезд не замедлил показаться. Времени на спасение не было. Какой-то военный снял с себя плащ и кинул на девушку, а Нина прижимала к себе лицо Люси, чтобы та ничего не видела…

Время шло. Люся выросла и стала красивой девушкой. В школе она постоянно была занята в школьной самодеятельности. Нина посоветовала Людмиле закончить экономический техникум, и к 1960 году у неё был диплом экономиста. Но работать по специальности ей не пришлось. От Художественной Самодеятельности Раменского района её приглашают работать в Ленком, где она и проработала до 1964 года.

В 1962 году она выезжает на экскурсию в Ленинград. Она стояла на набережной, когда к ней подошёл видный красавец с приветливой улыбкой.

– Володя, – представился он. И добавил:

– Музланов.

– Люся, – ответила мама, – Морозова.

И они рассмеялись. Володя оказался москвичом, чистокровным цыганом, работающим на каком-то секретном объекте. С тех пор их часто можно было видеть вместе: в столовых, в кино, в театрах, в парках… Многие уже думали о скорой свадьбе, но Судьба часто распоряжается по-другому.

– Люсь! – как-то сказал Володя. – Ты прости меня, у нас завал на работе. Я не смогу сходить с тобой сегодня в театр.

Увидев, как расстроилась моя мама, он добавил.

– Но ты же всегда мечтала увидеть «Аиду». Да и билетам не пропадать же! Вместо меня с тобой сходит мой лучший друг. Он очень хороший человек.

Оглянувшись назад, он позвал:

– Жень!

– Женя, – представился мой папа, – Афанасов…

Так вот. Не знаю уж, что там и как было в театре, но знаю, что в этот вечер Люся с Женей вечером гуляли по Москве, в парке Горького качались на качелях-лодочках, в которых качаешься стоя, и раскачиваются они высоко – высоко, и даже могут перелетать через перекладину и качаться по кругу. Я уже качели эти в парке не застал, но на картинках и в старых фильмах такие видел. А ночью они гуляли по набережным Москва-реки и Яузы. Уж не знаю, чем взял мой отец мою мать. Интеллигенцией, начитанностью? Умением увлечь беседой? Чтением стихов наизусть? Есенина, Пушкина, а может что-то и своё. Знаю только, что променяла моя мама видного, смахивающего на артиста с открытки (да, да, тогда многие приобретали такие наборы открыток и развешивали их над кроватью, обклеивали ими чемоданы и т. д.), на моего папу, щупленького и звёздной внешностью не блиставшего. Ещё знаю, что отец мой с Музлановым дружбу не прекратил, и время от времени тот наведывался в гости, правда, всегда без приглашения. Он приезжал на все праздники, и всегда с одной приговоркой: «Я без подарков. Ну, да я приехал, чем не подарок?»

В начале февраля 1964-го года пришлось моей маме побеспокоиться: её «задержка» подтвердилась беременностью. Правда, папа мой очень обрадовался и в марте 1964 они подали заявление в 1-й Дворец Бракосочетания, что на Чистых Прудах. Ждать тогда приходилось по закону 3 месяца, не взирая ни на какие смягчающие обстоятельства.

Июнь 1964 года ознаменовался свадьбой. Свадьба была шикарная и проходила в той самой «Праге», где когда-то отец работал по специальности.

Июль 1964. Отец приобретает чешский мопед «Стадион». Одна из лучших машин такой конструкции: Явский движок говорит сам за себя. Мощный, развивает скорость аж до 60 км/час. Автономный: в том случае, если кончится топливо, или заглохнет ещё по какой причине, у него есть педали, и на нём можно дальше ехать, как на велосипеде. Единственное, что силы нужно было прикладывать намного больше, поскольку педали кроме колёс прокручивали ещё и двигатель устройства. Не машина конечно, но отец гордился, что в их молодой семье появилось своё транспортное средство передвижения. «Порадовавшись» вместе с друзьями отец отправляется обкатывать машину. Домой он в тот день не приехал. Перед ним тормознул ЗИЛок, и он на полном ходу вошёл в него сзаду и, сотворив спортивный кульбит, оказался в кузове грузовика. Именно это его и спасло. Отделался ушибами и сотрясением мозга, но в больницу его доставили, и вернулся он домой лишь дней через 10. Мопед с тех пор больше ни разу не ездил. Поправив мопед при помощи Вовки Музланова, отец поставил его в коридор, не прикасаясь к недавнему предмету гордости.