Сборная солянка - Александра Романовна Конюкова

Когда одна мышь влетела в глаз Нэи, ее глаза вспыхнули огнем она обратилась в лису и стукнула хвостом об пол несколько раз и вспыхнуло лисье пламя. Вся пещера озарилась ярким светом. Девушка начала прыгать на мышей, пытаясь их схватить, но в один момент она застыла на месте.

– Страх- самый надежный способ разбудить лисий огонь в душе, – на горизонте показалась улыбающиеся Нали. – Я горжусь тобой, ты справилась.

– Неужели! И вправду. Нали смотри, какой у меня хвост!

– Да, ты красавица. Со вторым этапом ты справилась, дальше третий этап – мы должны перенестись в другой мир – мир духов.

– А я смогу? У меня недостаточно опыта ведь.

– Я проведу тебя с собой, и ты просто должна ощутить это место между мирами. Обратись сначала и сядь рядом. Ты должна освободить свой разум, нужно закрыть глаза и не открывать пока я не скажу. Тебе будет холодно, онемеют руки, заболит голова.

– Нали, можно в следующий раз, я немного устала…

– Извини дитя мое, я забыла, первое появление огня забирает много сил. Давай пойдем домой, отдохнешь.

Джуманджи

Выбор

Это пятая часть, четвёртая называется "Искупление ", вам будет легче понять смысл прочитав все

– Это ты? Но, но…

– И тебе привет, дочка.

– Что за дебильные фокусы?!

– Прошу не выражаться! Не забывай где ты находишься! И с кем говоришь!

– Чего? И мне это говоришь Ты? И что это у тебя ща работа такая! Почему мне пришло какое-то дурацкое письмо, что вас с мамой забрали

– Так стоп! Сядь для начала, пожалуйста. – Он так крикнул, что наверно, за дверью секретарша эта услышала. Но все-таки я присела в кресло, которое стояло через стол, напротив него. Я начала бегать глазами по его кабинету. Нужно признаться, у моего отца губа не дура, кабинет выглядел солидно и изысканно, ясно в кого у меня такой вкус. По бокам от отца были два громадных шкафа с книгами, они были какие-то странные, старые чи дорогие, не понятно в общем. Слово было окно во всю длину стены, а чуть правее кожаный темный диван с книжным столиком.Справа какой-то комод, мне оставалось только гадать что там. Пока шла пауза в моем монологе с отцом, я разглядела выемки для ключа в каждом из ящиков, их было пять. На комоде стоял дорогой подсвечник. Мой взор перешёл на стол, он был достаточно большой, метра два не меньше из красного дерева. На столе стояли рамки, я не видела, кто там был на фотографиях, папки и еще что-то.

– Успокоилась?

"Вот проклятье! Сбил мысли и осмотр его ложа"

– Успокоилась?! Я? Спокойна как не знаю, что! Что это за приколы!? Ответь на мои вопросы!

– Как много вопросов за пять минут. Я уже скучаю по тем десяти минутам ранее, когда смотрел на фотографию тебя в рамке. Ты так спокойна, непреступна, красива, горда, и молчалива.– он повернул рамку в мою сторону. На фото были мы с мамой, эту фотографию сделали, когда я переезжала. – А пять минут назад, Ты залетела ко мне в кабинет, кричишь и злостно смотришь на меня, так еще ты смеёшь дерзить.

Я молчала, по его лицу было видно, что он наслаждается своей победой надо мной.

– Ты ответишь на мои вопросы или нет? Если нет, то не смею тебя тратить твое драгоценное время. – сказав эти слова, я думала меня стошнит, меня всегда бесило, когда он требовал к себе слишком много уважения.

– Да, отвечу. – он сказал эти слова, и замолчал. Он не начинал говорить, он как будто тянул время.

– Ну?

– Да подожди! Я думаю с чего бы начать. Хочется сказать сразу, с мамой все нормально, Хэлли в отеле. Я работаю в ППР, расшифровуется Правительское Подразделение Разведки. Мы работаем открыто, но караем не угодных Королю тихо.

Наша жизнь, наш быт, наши эмоции, желания и планы расписаны за нас. Наш король щедр и справедлив, он дает нам возможность не забывать определённые моменты. С рождения каждому выдаётся ручка "памяти", она не для того чтобы записывать список продуктов, а для воспоминаний. Те воспоминания, которые не были записаны стираются – это своеобразное очищение разума от "мусора".

– Пап, ты сам себя слышишь? " Наш Король щедр и справедлив", да лучше бы он просто дал нам жить! Жить как мы хотим! Помнить и хорошо и плохое, любовь и ненависть, злобы и добро, тревоги и страдания. А он все это забирает, еще и планирует все за нас! Какая же это жизнь?!

– Хорошая! Какая же ещё? У нас нет ни забот, ни хлопот, за нас все решили, нужно просто следовать плану.

– Я не верю своим ушам… Это не слова моего отца, это не ты. Мой отец, мой папа любил и любил говорить о свободе, о праве говорить и мечтать.

– Дочка, все меняется. Мы – пешки, король- хозяин этой шахматной доски. Он просчитывать все ходы наперёд, даже, если кто-то решит выйти из системы, это я про тебя. Так перейдём к делу, а то ты и так много времени у меня отняла.

– Конечно, для дочери его же совсем мало.

– Я велел не дерзить мне! Если бы не ты, мне бы не пришлось увозить жену и прикрывать тебя!

– Что значит из-за меня? И как же это позволь спросить ты меня прикрываешь?

– А так дорогая, тебя могли вообще ликвидировать, как тех двух парней, они же по твоей милости умерли. И я дал тебя часы времени, чтобы ты увидела, где и когда потеряла ручку. Ты была там?

Я кивнула, опустив голову и потупив свой взгляд на ковёр.

– Отлично, скажи дату и время.

– Милая, не смотри на меня так. Пойми есть правила игры, а ты пешка, есть определённые правила нашей жизни.

– Да поняла я, где мама.

– Не спеши, место и дату.

– Где мама? Почему вы сами не можете ее найти .

– По закону, ее могут найти без тебя только после твоей смерти… Так ещё раз, место и дата.

– Я ничего не скажу, пока ее не увижу.

– Мне это начинает надоедать. – он локтем облокотился на подлокотники и подпер голову. Потом сидел и пожирал взглядом. – Почему так сложно жить по правилам? Я не понимаю этого.

– Устрой встречу с мамой, потом скажу.

– Ладно, ты упрямая, прям как она, как же я устал, поехали.

Мы вышли из здания, а нас уже поджидала машина. Я смотрела на это все с вытаращенными глазами, понимая, что я вовсе и не знала своего отца. Никто не проронил ни слова, машина остановилась напротив какого-то здания.

– Не глуши мотор. Пойдем, Рисса.

Отель был довольно приличный, на нас все смотрели, заходя в лифт, почему-то оттуда выбежал мужчина, как будто его