Без права на тебя - Ксения Игоревна Руднева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не знаю, если на работе смогу поменяться, – наконец выдаю и добавляю растерянно: – Но у меня тут нет совершенно ничего для похода…
– Для похода! – повторяет Леха и начитает уморительно ржать. – Кажется, для девчонки из большого города обыкновенная ночевка на природе видится как настоящий поход.
– Оу, смотрю, у нас тут кое-кто опытный и близкий к природе, – язвительно огрызаюсь я. – Чисто пещерный человек.
Леха рычит и бьет себя кулаком в грудь, и мы смеемся. Дальше все с упоением обсуждают детали будущей поездки, мне же остается только слушать и одновременно придумывать подарок Кириллу. Что-то дорогостоящее я все равно купить не смогу, но хочется сделать приятное человеку, который продолжает с успехом латать мою душу, пусть сам даже и не догадывается об этом.
В кафе мне с легкостью идут на встречу, и я отпрашиваюсь у бабушки. Говорю, что поеду с девчонками и с соседом с четвертого этажа.
– Это с Кириллом что ли? – уточняет ба. По ее интонации непонятно, нравится он ей или нет.
– Да, это как раз его день рождения, – признаюсь. – Ребята очень хотят Кирилла поддержать и поздравить.
– Езжай, дочка, – вздыхает бабуля. – Только будь осторожнее, не простудись. А Кирилл – хороший мальчик, давно я его знаю. И жену его… – многозначительно добавляет, но я никак не реагирую.
Мы еще немного болтаем, бабушка рассказывает о посадках, о том, что сегодня делала, я говорю о работе и немного о том, как съездила на озеро. Мы прощаемся, но такого тягостного ощущения как после разговора с мамой в душе не остается.
Три дня в кафе тянутся неимоверно долго, хорошо хоть поврежденная нога особо не беспокоит. Ноет еще, конечно, но вполне терпимо. На улице стоит жуткая жара, и нет ничего странного в том, что народ предпочитает более интересные места городскому кафе. Я в основном скучаю возле барной стойки и вяло переписываюсь с Милой, она тоже на работе, но, в отличие от меня, едва успевает отбиваться от клиентов. Хорошо хоть у нас есть кондиционер, и мне не приходится плавиться от жары в джинсах и закрытой обуви. Наше заведение без особых претензий, но голые ноги для официанта в любом случае не допустимы.
В четверг в обеденный перерыв я бегу в пункт выдачи, чтобы забрать подарок для Кирилла. Его идея мне пришла в голову неожиданно, и я уже предвкушаю момент, когда смогу вручить его соседу. Почему-то делать это на виду у всей компании не хочется, но как лучше поступить я так и не решила. Лучшим вариантом было бы подловить Кирилла где-нибудь еще до начала поездки.
А вечером, когда я после работы залипаю в телефоне и смотрю смешные видосики, закинув гудящие ноги на подлокотник дивана, неожиданно приходит короткое сообщение.
«Приходи на балкон:)» – три простых слова заставляют подскочить резко, а мое сердце – забиться в удвоенном темпе. Только сейчас я осознаю, как соскучилась по нашим вечерним посиделкам, и как же мне их не хватает.
Глава 7
Рысью несусь к холодильнику, вытаскиваю торт и беру маленький аккуратный пакетик с подарком. Потом зачем-то подхожу к зеркалу в коридоре, приглаживаю волосы и отмечаю, что шорты и простая футболка без принта, к счастью, не измялись. Сую ноги во вьетнамки и выхожу на лестницу. Волнуюсь, как будто не поздравлять соседа с днем рождения иду, а главный экзамен в жизни сдавать. Даже самой смешно немного.
Из-за двери балкона уже доносится гитарный перебор. На руках автоматически выступают мурашки, и я точно знаю, что сейчас мне станет хорошо. Толкаю локтем дверь и вижу склоненную светлую макушку. Кирилл извлекает что-то грустное, светло-печальное и пока не замечает меня, а я дарю себе несколько мгновений и откровенно любуюсь сильным духом молодым мужчиной, который не дает отчаянию сломить себя, а еще вдобавок вытаскивает и меня из черной бездны, что обещала поглотить с потрохами.
– Привет, – я подхожу ближе и протягиваю коробку с тортом. – С наступающим! – под серьезным взглядом голубых глаз я отчего-то робею и пускаюсь в объяснения. Получается путанно: – Скоро двенадцать, а значит, уже почти твой день рождения, вот я и решила… В общем, поздравляю! Я заказала его специально для тебя в кафе. Ты сам, наверное, не купишь, а ведь у каждого в день рождения должен быть торт… – я вязну в своих словах, как муха в сиропе, и беспомощно смотрю на Кирилла. Как же все это нелепо! Кажется, поздравлять его – было дурацкой затеей…
– Спасибо, – наконец отмирает он, перекладывает гитару на колени и забирает торт. Недолго рассматривает сквозь прозрачную крышку. – Торт – это здорово, я действительно рисковал в этом году остаться без него. Еще раз спасибо, – сосед улыбается, но как-то натужно.
– Это еще не все, – признаюсь виновато, дарить вторую часть подарка уже не хочется.
Из-за своей инициативы чувствую себя скверно. Не так я представляла сегодняшнее поздравление. Странная реакция Кира заставляет думать, что только что я по недомыслию переступила невидимую черту. Без спроса залезла к своему кумиру в душу, натоптала там, куда не звали. Как будто только сейчас увидела огромную сияющую табличку с надписью «ЗАКРЫТО!»
Делать нечего, и я протягиваю блестящий пакетик. Кирилл оставляет коробку с тортом рядом с собой и забирает подарок. Вытаскивает наружу набор из двух медиаторов с надписью «Music is life», какое-то время разглядывает, а я чувствую такую неуверенность и почему-то уязвимость, что неосознанно обнимаю себя за плечи.
– Вау! – искренне выдыхает Кир, и гора, все это время давившая на плечи, растворяется под легким дуновением этих звуков. Я чувствую, как щеки покрывает румянец, и прикладываю к ним ладони, заодно унимая дрожь в пальцах. – Спасибо, – сосед поднимает на меня взгляд, и в нем я вижу самую настоящую признательность. Похоже, в отличие от торта, с этой частью подарка я попала в яблочко. – Эпоксидные, да?
– Не знаю, – тихо признаюсь. – На них отзывы были хорошие, и надпись мне понравилась. Я, наверное, зря все это? Не стоило навязываться…
Вместо ответа он берет один из медиаторов и начинает с его помощью играть, но так легко и открыто, что я без труда улавливаю в этом ответ на свой вопрос – нет, не зря. Этим вечером песни не рвут душу. В них нет печальных строк, не звучит в каждом аккорде безнадега. Мы поем
