Любовь больше, чем правда - Александр Ермак

Сын его схватился за голову:

– Да, отец, да. Но…

Родитель, подумав, перезарядил свое ружье, сменив дробь на картечь:

– Я, надеюсь, ты не вздумал расторгнуть с какого-нибудь горяча нашу с Капланами договоренность, отказаться от свадьбы, плюнуть в глаза всей высоконравственной общественности?

В Константине боролись все внутренности. Его безумно ломало:

– Нет, я не вздумал плюнуть. Но… свадьба… Свадьбы не будет…

Пилеменос старший, еще раз все взвесив, поменял ружье на автомат:

– О, я не спорю. Я знаю, ты чувственный в мать и упрямый в меня. Давай договоримся так. День свадьбы мы отодвинем еще на месяц. В связи, скажем, с оформлением моей тебе дополнительной дарственной еще на несколько миллионов. Мойшу такой расклад успокоит, и он найдет чем заткнуть глотку Долорес и Чиките. Ты же это вполне достаточное для классического романа время встречайся со своей подружкой. Веди беседы, рассусоливай, распускай нюни, в общем наслаждайся общением и думай. Думай над тем, что ни от чего в жизни не надо отказываться. Никогда и ничем не стоит жертвовать. Если есть у тебя две девушки, так имей их обеих. На одной женись, а с другой беседуй. Все просто. Если у тебя три девушки, то женись на одной, а с двумя беседуй. Это опыт всех предыдущих поколений. И не надо его отбрасывать, руководствуясь лишь юношеским нигилистическим максимализмом. Помни девиз Пилеменосов «Ничего не терять, все в дело сгодится!»

Основательно подраненный Константин однако не сдавался:

– А как же девиз матушкиной фамилии «И теряя находишь»… Знаешь, я познакомлю тебя с Катей, и ты тоже будешь думать в том же духе. Потеряешь разум, но найдешь эту девушку принцессой…

Старик продул ствол автомата и отбросил его в сторону. Снял с пояса огромный охотничий нож:

– Хорошо. Я, кажется, уже нестерпимо жажду встречи с ней. Значит,… – Пилеменос не спеша полистал настольный календарь, – через неделю,… две, нет через три недели во вторник в шестнадцать двадцать пять ты организуешь нам встречу?

– Я могу и раньше. Но раз ты так занят, то…

– Договорились. Беги сынок. Набирайся…

Константин тут же окрылено взмыл из кресла и выпорхнул за двери. Старик же Пилеменос абстрагировался от воображаемой охоты и со вздохом вытащил из пепельницы телефонную трубку:

– Соедините меня с Отцом Прокопием… Здравствуйте, Отец Святобартерный. Надеюсь, все, как всегда, останется между нами… Мой сын пожаловался мне, что его обуревает искушение впасть в грех – свершить двоеженство. Я, как мог, пытался облегчить его страдания. Но, боюсь, мое земное убеждение не в силах справиться с дьяволом, искушающем его. И я прошу вас прийти мне на помощь…

И вы обеспокоены?… Не был на очередной исповеди?… Вы приглашали его?… И он сказал, что завязывает с религией, что мирские утехи ему ближе… Во что же он собирается так исступленно верить?… В нее?… Повторите еще раз, пожалуйста… «В нее»… Он не назвал ее имени?… Я вам его назову: Катя Андреева. Видели ее по телевизору?… И до того на приеме?… Значит чуть-чуть ее знаете в профиль и анфас…

Может быть стоит морально повоздействовать на девицу? Отговорить от греха подальше. Возможно, она внемлет слову божьему и выбросит из головы свою ведущую к пороку связь с Константином?… Да, конечно, я пожертвую на «Кагор» и пиво для святых отцов. Да не ослабеет длань, осеняющая во спасение нас… Телефон и адрес девушки попросите у Гнудсона – он их имеет… Благодарю вас, Святой Отец. Только на одного вас и уповаю…

С этими словами Пилеменос снова бросил телефонную трубку в пепельницу. Старому прощелыге не нравилось все происходящее с сыном. Ох, не нравилось. Костас мог совершить ту же ошибку, что совершила его мать – Дульсинея.

– Ах, Дульсинея…, – Пилеменос вздрогнул и растянулся в самом удобном во всем деловом мире кресле.

Он помнил, все помнил, несмотря на несколько десятков прошедших добрых лет. Тогда он еще совсем молодым и нетронутым юношей приехал в этот большой город. В карманах у него не было и копейки. В записной книжке – ни одного телефона или адреса людей, которые могли хотя бы накормить его или дать какой-нибудь полукров.

Но юноша не ночевал на вокзалах или на скамейках в парке. Он игнорировал биржу труда. Это было не для него. Полный задора и огня, Пилеменос взобрался по пожарной лестнице на крышу лучшей городской гостиницы «Семь звезд» и спал там в гордом одиночестве на теплых вентиляционных трубах. А когда не спал, то смотрел на этот милый, залитый то солнцем, то смогом город. Смотрел сверху вниз. Он знал, что дождется своего часа. Пилеменос был уверен, что покорит этот приют финансовых воротил весьма и весьма скоро.

И правда, не прошло и полгода, как он завладел Дульсинеей. Она была молода и свежа как занзибарская роза. Шлейф поклонников следовал за нею по приемам, балам, элитным дискотекам и сабантуям. Все газеты и журналы, заносимые ветром на крышу, писали о Дульсинее взахлеб, публиковали список претендентов на ее честь и наследство:

«1. Граф Кристемон (совокупное состояние – более 11 000 000 000),

2. Маркиз Де Дас (совокупное состояние – 10 500 000 000),

3. Принц Маглет (совокупное состояние – около 10 000 000 000),

4. Барон Хюнгмаузен(совокупное состояние – 9 750 000 000)…»

Конечно, в этом списке не было Пилеменоса. Он не числился ни пятым, ни тысяча шестым. Но именно ему выпала честь лишить ее чести.

В дни смутных раздумий и неясных предчувствий Пилеменоса на крыше семейство Дульсинеи вместе со всей прислугой арендовало «Семь звезд» целиком и полностью на полгода в связи с евроремонтом родового замка.

Единственная дочь Нефтяного Магната Номер Один разместилась в лучших королевских апартаментах отеля вместе со своими канарейками и черепашками. По внешнему периметру всего ее номера стояли и спали по очереди на шкурах мегер лучшие охранники.

– Живут же люди, – бормотал себе под нос Пилеменос, читая в «Светской хронике» о новых причудах общественных сливок.

Бросив же газету на проплывающее мимо облако выхлопных газов, пожал плечами:

– Да и мы живем не хило. С магнатского стола кое-что имеем…

Он позволял себе заглядывать на гостиничную кухню через вентиляционную трубу. В связи с этим у него всегда было регулярное и сбалансированное питание. Мюсли, овечий йогурт, филе манчьжурского фазана, хвостик марианского лобстера, лучшее шампанское, папайя на десерт…

Водосточная же труба с наступлением темноты позволяла Пилеменосу отправляться вниз в поисках развлечений. На этой трубе не было ни телевизионных камер, ни охранников, и Пилеменос вовсю использовал такое замечательное обстоятельство.

Он дефилировал по трубе, заглядывая в окна гостиничных номеров. Такой ночной променад вполне заменял ему телевизор. Перед Пилеменосом разворачивались такие вдохновляющие сюжеты. Он называл их себе то «Репортаж с места событий», то «Показ нижнего белья от кутюр», то «Криминальная хроника», то «Час порнофильма»…