Записки репортера - Алексей Мельников

– Я сам – из Узбекистана. Но корни – в России: по материнской линии – в Поволжье, по отцовской – в Барнауле. Но я уже родился там. Сюда приехал. Была такая программа по переселению соотечественников – увидел по телевизору. Оказывается, они тогда были нужны России – эти самые соотечественники. Люди, которые не пьют, готовые работать – колхозы поднимать и все такое. По телевизору передавали. И женщина с экрана вещает: я председатель колхоза и мне нужны люди. Приезжайте, мол, жилье даем, работу даем, будем вместе поднимать страну.

А я-то хоть в Узбекистане жил и родился, но патриотом России был до мозга костей. Я бредил Россией. Любил Россию. Готов был, находясь в Узбекистане, умереть за Россию. Она для меня была матушка. А мне был 21 год. Сейчас – 33. Прожив 12 лет в России, заявляю: больше не патриот этой страны. Каленым железом из меня это выжгли. Что произошло?

Мы посмотрели телепередачу и поехали. Оказались – в Мещовском районе в деревне Терпилово у Веры Савишны – была здесь такая женщина, сейчас умерла. Это от Серпейска – еще дальше. Тьма непролазная. Приехали и ужаснулись. Но для меня тогда трудностей не существовало. За то – за Россию!

Но все оказалось обманом. Вранье на уровне федеральных каналов.  Я не знаю, зачем это было нужно и – кому. Когда приехал к этой Вере Савишне, выяснилось: колхоза – никакого. Дома, которые по телевизору оказывали – это были дома фермеров. Жилья для нас нет. Колхозные стада гусей, коров, которые тоже показывали – это были стада частников. У колхоза не было ничего. Никаких гусей.  Нас заселили в дом без света, воды, газа – вообще без ничего. Печка наполовину разрушилась. Дом одной стороной ушел в землю. Приехали я, моя сестренка, которой на тот момент было 12 лет, жена, дочка полтора годика и мать-пенсионерка. И вот мы – сидим в этой деревне Терпилово: без работы и каких-либо перспектив.

Я пошел в нашу миграционную службу в Мещовске. Мне сказали, что при Ельцине был закон, по которому можно было получить гражданство за 3 месяца. При Путине – минимум 5-7 лет. Новый указ Владимира Владимировича. Мне его показали, я почитал. И теперь мне, чтоб получить вид на жительство, нужно сначала оформить временную прописку на три месяца, потом – еще на полгода, потом – на год, потом только я получаю право подать документы на вид на жительство, и когда я подам документы на вид на жительство, только потом – на гражданство.

На что жить и где работать – это вообще никого не волновало. На вопрос – я же русский? – мне официально было заявлено: то, что вы русский, не дает право на получение гражданства. Мол, у нас в паспортах нет национальности.  То, что ты русский – плевать. Приедет киргиз, у которого, допустим, мать родилась в России, он тут же получит гражданство. Приедет русский, но его мать не родилась в России, он гражданство не получит.

Оказалось, что национальность русский вообще ничего в России не значит. Мне дали понять: русский – вообще ничто. Я не понимаю, почему здесь так не любят русскую нацию. Мне даже было охота спросить об этом Путина: от чего же так, Владимир Владимирович? Ну, да ладно…

Дальше – больше. Оказывается, была такая программа – помощь вынужденным переселенцам. То есть, если ты попадаешь под эту программу, то тебе дают жилье, подъемные и т.д. Но, чтобы попасть в эту программу, мне надо было, оказывается, получить гражданство, находясь еще в Узбекистане. То есть я там должен был ездить в посольство. А у меня денег не было, у меня отец болел, потом умер. Мать – на заводе. Никогда не шиковали. Обычная семья.

Я поехал в Калугу и спросил: «Могу ли я получить статус вынужденного переселенца?»  Отвечают: «Вы этот статус можете получить, если только у вас есть вид на жительство». Я говорю: «У меня нет вида, только – временная прописка, я приехал три месяца назад в Россию». «Тогда ничем помочь не можем». «А когда получу вид на жительство, тогда смогу оформить этот статус?» «Да, можете, но не позже, чем через год, как пересекли территорию Российской Федерации».

Я возвращаюсь в Мещовск и спрашиваю: «Как мне получить вид на жительство?»  Мне: «Быстрый ты какой. Вот ты сейчас сделал временную прописку на три месяца. Так? Потом – еще раз на три месяца. Потом – на полгода. Потом делаешь на год. И только потом ты получаешь право подать документы на вид на жительство». Получается: через два года. Я говорю: «Ну, понятно», То есть я не имею право получить статус вынужденного переселенца, пока не получу вид на жительство, а вид на жительство я не могу получить в течение двух лет. А на статус я могу подать только в течение года. Все. Тема закрыта. Изначально нереализуемый проект. Я не знаю, кто и как получал эти статусы, но у меня вышло именно так.

В результате мы дошли до того, что семья стала голодать. У ребенка началась дистрофия. Я не знал, что делать. Хватался за любую работу. Мы с женой уже работали за хлеб. У этой же Веры Савишны убирали навоз, чистили – батрачили, короче дома. Не в колхозе, а у частника. И нам платили по две булки хлеба в день. Потом, слава Богу, пошли лисички. На них мы зарабатывали деньги, чтобы оформлять гражданство. Потому что иначе я не мог никуда податься на заработки. Мы просто боялись. Если, скажем, я уеду куда-то без документов и со мной что-то случится, то моей семье – только умирать.

Я пошел в райадминистрацию и сказал, что мы просто голодаем, что мне некуда деваться. Чиновница местная мне сначала лекцию час битый читала в том смысле, что «понаехали тут», отчитывала меня, отчитывала, а потом все-таки выделили помощь одноразовую: 4 кг гречки американской, 3 литра масла американского, 2 кг сахара и 5 кг муки. Больше, сказала, не жди. Это была вся помощь семье переселенцев от великой Российской Федерации.

Я работал на пилораме, в кочегарке. Мать – кухработницей, жена – посудомойкой. Хватались за любую работу. На всем экономили. Все деньги шли на