Тонкий вкус съедаемых заживо. История лжи и подлости - Евгений Горбунов

– Да.

– Эдуард Маркович, к вам Полянский, – щебетнула секретарь.

– Что он хочет?

– Договора на подпись.

– Пусть заходит.

В кабинет боком зашел похожий на мешок Сева Полянский, человек, лицо и лоб которого постоянно, в любое время года покрывала испарина. Как возможно более почтительно, он как будто на цыпочках подошел к столу.

Протянул Лоскину небольшую пачку договоров.

– Б-будьте любезны Эдуард Маркович… срочные договора по Самспецстали.

– Я был бы любезен, если бы они легли на стол в понедельник, понял ты? Что вы там каждую ерунду размазываете? – Лоскин решил спустить пар, просматривая договора.

– С-согласование только прошли, – испарина делала Полянского еще более жалким.

На одном из договоров не было визы юриста. Эдуард Маркович глянул еще раз. На всех есть, а на одном нет. Этот Полянский просто сошел с ума.

– Где виза юристов? – Лоскин опустил на Севу тяжелый взгляд.

– Все завизировано.

– Тут где? – договор, порхнув страницами, полетел в мокрое лицо Севы.

– Все вроде завизировали… и я…

– Что я? Вы понимаете, что вообще делаете? Вы отдаете себе отчет? – перешел на официальный сердитый тон Лоскин.

– Тут н-э-это… – беспомощный человек готовился к казни.

– Что э-э-э? Это у вас уже не в первый раз, Всеволод? Сколько мне еще раз сталкиваться с вашей безалаберностью? Сколько? Прийти к первому лицу в бизнесе с договорами и не проверить все визы? Кошмар! Должность начальника отдела слишком высока для вас. Я официально предупреждаю. Если завтра утром виз не будет – не будет и вас. Понятно?

– Да.

– Что да?

– Д-да, все п-понятно, Эдуард Маркович.

– Идите и имейте в виду.

Полянский с растрепанной пачкой договоров вывалился из кабинета.

Через минуту зашла Лена. На маленьком подносе она несла миниатюрную, кристально-белую чашку экспрессо. На блюдце три маленьких кусочка сахара. Лоскин посмотрел на секретаршу. Высокая и худая, она была похожа на афганскую борзую. Тощая задница. Груди нет. Но тонкие и красивые пальцы.

– Вам не надо бы столько пить кофе, Эдуард Маркович, двенадцатая чашка за день.

– Ты поэкономить хочешь на кофе?

– Да нет… На сердце действует.

– Да с вами надо тридцать чашек выпивать… Профаны одни. Элементарного сделать не можете.

– Мы очень стараемся.

Борзая развернулась и пошла к двери. В черных брюках задница вообще не просматривалась.

Лоскин взял ложечку и провел по кофейной пене. Бросил два сахара. Повернулся к шкафу за спиной. Открыл дверцу. Там стояла початая бутылка «Хеннеси» и рюмка с застывшей янтарной капелькой на дне. С прошлого раза. Он налил прямо в шкафу рюмку и залпом выпил. Хорошо. Все бы хорошо, если бы не эти долбаные прибыли. Надо что-то делать. Только что?

Он придвинул кофе и взял со стола пачку сигарет. В пачке оставалось всего три штуки. Получалось полторы пачки в день, даже больше. Многовато.

Достал зажигалку. Чирк-чирк и вдохнул ароматный дым. Снова запищал телефон секретаря. Лоскин, нехотя, нажал на кнопку.

– Да.

– Эдуард Маркович, на проводе приемная Рейнгольца.

Лоскин резким движением отодвинул, чуть расплескав, кофе. Сигарета полетела в пепельницу. Звонили из приемной одного из самых крупных и важных клиентов. Такие звонки нужно пережить.

– Соединяй.

– Алло.

– Алеё. Добрый вечер, Эдуард. Как дела?

– Добрый вечер, Борис Всеволодович. Работаем. Как говорится, вашими молитвами.

– С расчетами у вас там сейчас все в порядке?

– Все в порядке, Борис Всеволодович.

– Ты вот что… Нам на следующей неделе нужно будет сделать один платеж. Российскими рублями…

– Все сделаем, Борис Всеволодович…

– Не спеши, Эдуард. Я бы тебе не звонил. Ты должен понять важность момента. Это будет где-то четыреста пятьдесят миллионов. Ты понял?

– Когда?

– Я тебя спрашиваю – ты понял? – голос в трубке напрягся.

– Да, конечно понял. Понял, Борис Всеволодович.

– Вот так… Теперь о «когда». На следующей неделе, вторник-среда… Это важный платеж, Эдуард Маркович, очень важный. И кусками, как было однажды, нас не устроит. Вам понятно?

– Да, конечно понял. Понял, Борис Всеволодович.

– Расчеты по России. Рубли, как всегда за доллары. Что-то голос у тебя усталый?

– Много работаем. Все должно быть под контролем… Борис Всеволодович, сумма очень серьезная, я могу уже начинать подготовку, или пока вы будете окончательно определяться?

– Бля, да ты, Эдуард, можешь вообще ничего не делать, но платеж должен быть…

– Понял. Понял, Борис Всеволодович.

– Детали, заявки и прочее позже. Больше тебе надо отдыхать Эдуард. По голосу слышу – ты устал.

– Все сделаем и отдохнем, Борис Всеволодович.

– Добро. Пока.

Трубка отозвалась короткими гудками. Лоскин аккуратно положил ее на телефонный аппарат. Рука потянулась к сигаретам. Осталось всего две штуки. Закурил. Жадно вдохнул. Выдох. А это выход. При хорошей постановке дела можно было неплохо заработать и хотя бы частично закрыть вопросы. Как-то выровнять положение.

Этот Борис Всеволодович Рейнгольц действительно звонил редко. Заместитель генерального директора огромной корпорации обозначал только очень важные вопросы, был вхож в самые высокие банковские кабинеты.

Поэтому имел свой стиль и тон. Лоскину однажды сильно не поздоровилось, когда он разбил большой платеж Рейнгольца на три части. Деньги пришли получателю вовремя, все вроде бы было в порядке и под пристальным контролем. Но по слухам в разговоре с Президентом корпорации получатель с иронией отозвался о трех кусках и предположил о тяжелых временах для корпорации. Мол, чтобы проверить – все ли в порядке, пришлось брать калькулятор и считать. Президент вставил пистон Рейнгольцу, а тот позвонил Председателю Правления банка и спросил, не настала ли пора корпорации поменять банк. Председатель поставил такой мегапистон Лоскину, что он уже решил, что всё. Приехал. Светила прямая дорога на отдел кадров. Но пронесло. Чудом. Теперь общение с Борисом Всеволодовичем вызывало с одной стороны чувство липкого страха, а с другой – давало шансы закрывать дыры в доходных статьях бизнеса.

Лоскин залпом выпил кофе. Остывший напиток загорчил – нерастворившийся сахар был на дне чашки. Вдавил окурок в пепельницу и закурил последнюю сигарету. Смятая пачка ударилась о край урны и упала на пол. Похер. Где калькулятор? Вот он. Пальцы начали быстро набирать цифры. Опять загнусавил телефон.

– Да.

– Эдуард Маркович, к вам Гринько.

– Я занят.

– Но у нее срочн…

– Зайди, Лена, – в Лоскине начинало просыпаться бешенство. Зашла секретарь и рывком закрыла дверь.

– Я что, не ясно сказал, что занят?

– Но…

– Спрашиваю еще раз, я понятно сказал?

– Да.

– Так вот, повторяю последний раз, что я занят. И что срочно, а что подождет – решаю я! Понятно?

– Да.

– Все… марш на рабочее место.

Лена с недовольным лицом вышла. Было слышно, как она кому-то сердито выговаривает в приемной.

Лоскин какое-то время сидел за расчетами. Все сходилось неплохо. Главное – это цена покупки. Отправная точка – это межбанк. Если дилеры немножко поужмутся, то будет совсем хорошо. Он подумал о Дайнеко. Обязательно нужно договориться с ней. У них были неплохие отношения. Пару раз он просил ее о небольших одолжениях. На новогоднем корпоративе для топ-менеджеров они станцевали пару танцев. Посимпатизировали, так сказать.

Он снял трубку и решил набрать прямой Дайнеко. Глянул на часы. Семь ноль пять. Должна быть на месте. Если нет – то на мобильный, и лично подойдет завтра.

– Алло, здравствуйте, Людмила Николаевна! Это Лоскин.

– Добрый вечер, Эдуард Маркович.

– Людмила Николаевна, у меня есть один серьезный вопрос, хотелось бы его с вами обсудить лично. Можем мы встретиться в ближайшее время?

– Да, конечно, вы хотите сегодня?

– Да.

– Подходите прямо сейчас.

– Окей. Через пять минут я у вас.

Лоскин положил трубку и осмотрелся. Так, где-то должна быть жевательная резинка. Вот она. Освежим дыхание. Что взять? Он достал из стола маленький ключик и открыл им дверцу в шкафу. Там стояли бутылки дорогого алкоголя и неровная стопка коробок с конфетами. Так, возьмем вот эту. Небольшой красивый металлический кейс с конфетами. Он стоил почти сто долларов.

– Лена, мне нужен полиэтиленовый пакет.

– Большой?

– Средний.

Зашла секретарь с пакетом.

– Я сейчас отойду в головной, не знаю на сколько… Будь на месте. Ждете меня с водителем. Понятно?

– Да.

Положив конфеты в пакет, Лоскин вышел на улицу. Конфеты он привез из Австрии и держал именно на этот случай. Дайнеко же, постоянно мотающаяся в Австрию, должна была по достоинству оценить презент. Его бизнес находился в соседнем с головным офисом здании. Нужно было пять минут идти. Дул ветер, в пиджаке было прохладно, если не сказать холодно. Лоскин втянул голову. Ничего, холод помогает мыслям.