Песнь Сюзанны - Стивен Кинг

Хенчек вымолвил одно лишь слово, скорее гортанный звук, какой слышится, если что-то выдергивают из вязкой глины. Отвес не начал замедлять движение, с каждым проходом сокращая длину дуги, а просто повис у колена Эдди, нацелившись острием в сапог. Еще с мгновение сохранялось гудение в руке и голове. Потом стихло. А вместе с ним исчез и вес. Чертова штуковина вновь стала легкой, как перышко.

— Тебе есть, что сказать мне, Эдди из Нью-Йорка? — спросил Хенчек.

— Да, прости, прошу тебя.

Вновь появились зубы Хенчека, блеснув меж зарослей густой бороды и усов, и исчезли.

— Соображаешь ты быстро, не так ли?

— Надеюсь на это, — ответил Эдди и облегченно выдохнул, когда старик мэнни взялся за серебряную цепочку.

Хенчек настоял на репетиции. Эдди понимал, в чем причина, но затягивающаяся прелюдия злила его. Уходящее время ощущалось буквально физически, как кусок грубой материи, скользящий под ладонью. Тем не менее, он смолчал. Однажды уже сорвался и более не хотел выставлять себя на посмешище.

Старик завел в пещеру шесть своих amigos[9] (пятеро из которых, по мнению Эдди, выглядели постарше Бога). Троим дал в руки отвесы, остальным — магниты в форме раковины. Отвес Бранни, самый мощный из принадлежащих клану, оставил себе. Все семеро образовали кольцо у входа в пещеру.

— Не вокруг двери? — спросил Роланд.

— Только когда возникнет такая необходимость, — ответил Хенчек. Старики взялись за руки, их пальцы переплелись на отвесе или магните. Как только круг замкнулся, Эдди вновь услышал гудение. Заметил, как Джейк заткнул уши руками, а лицо Роланда скривилось в короткой гримасе. Посмотрел на дверь и увидел, что от ее «ненужности» не осталось и следа. Вновь четко выделялись иероглифы, означающие на давно забытом языке слово: НЕНАЙДЕННАЯ. Хрустальная ручка светилась и волны белого света омывали вырезанную в ней розу. «Могу я открыть ее сейчас? — гадал Эдди. — Открыть и пройти через нее?» Решил, что нет. Пока — нет. Но уверенности в успехе куда как прибавилось, в сравнении с той, что была пятью минутами раньше.

Внезапно ожили голоса в глубинах пещеры, но только зазвучали все разом, перекрывая и заглушая друг друга. Эдди различил голос Бенни Слайтмана-младшего, выкрикивающего слово «Доган», услышал, как его мать выговаривает ему, что он всегда все терял, а теперь вот потерял жену, услышал какого-то мужчину (вероятно, Элмера Чеймберза), говорящего Джейку, что Джейк сошел с ума, что он — ку-ку, Monsieur Lunatique.[10] К этим голосам присоединялись все новые и новые.

Хенчек резко кивнул своим коллегам. Их руки разделились. И в тот же самый момент голоса, доносившиеся снизу, пропали, словно их отрезало. И Эдди нисколько не удивился, увидев, что дверь мгновенно потеряла свою уникальность, стала обычной дверью, мимо которой он бы прошел по улице, не удостоив и взгляда.

— Что, во имя Господа, это было? — спросил Каллагэн, мотнув головой в сторону темноты, сгущающейся там, где пол пещеры уходил вниз. — Раньше я такого не слышал.

— Я думаю, землетрясение и потеря магического кристалла свели пещеру с ума, — спокойно ответил Хенчек. — В любом случае, к нашему делу это отношения не имеет. Для нас главное — дверь, — он посмотрел на рюкзак Каллагэна. — В свое время ты был бродягой.

— Да.

Зубы Хенчека вновь нанесли им короткий визит вежливости. И Эдди решил, что, возможно, и подсознательно, старику все это нравится.

— Глядя на твою амуницию, сэй Каллагэн, поневоле задумываешься над тем, а не растерял ли ты прежние навыки.

— Наверное, мне трудно поверить, что мы действительно куда-то отправимся, — ответил Каллагэн и улыбнулся. В сравнении с Хэнчеком улыбка вышла очень уж жалкой. — И я стал старше.

Хенчек издал какой-то пренебрежительный звук, что-то вроде: «Фу!»

— Хенчек, ты знаешь, что заставило землю вздрогнуть этой ночью? — спросил Роланд.

Глаза старика чуть затуманились. Он кивнул. Вне пещеры, вытянувшись цепочкой вдоль тропы, терпеливо ждали более тридцати мэнни.

— Мы думаем, разрушился один из Лучей.

— И я так думаю, — кивнул Роланд. — Так что времени у нас все меньше и меньше. Я бы хотел положить конец этим пустопорожним разговорам, если ты не возражаешь. Давай посовещаемся о том, что мы должны делать, а потом приступим.

Хенчек глянул на Роланда столь же холодно, как смотрел на Эдди, но стрелок не отвел глаз. Брови Хенчека сошлись у переносицы, потом лоб разгладился.

— Ага. Как скажешь, Роланд. Ты сослужил нам великую службу, как мэнни, как и забывшим людям, и мы в ответ сделаем все, что сможем. Магия по-прежнему здесь, пещера пропитана ею. Требуется только искра. Мы можем высечь эту искру, ага, это просто, как каммала. Возможно, ты получить желаемое. С другой стороны, мы вместе можем отправиться на пустошь в конце тропы. Или в тьму. Ты понимаешь?

Роланд кивнул.

— И согласен на это пойти?

Роланд с мгновение молчал, опустив голову, положив руку на рукоятку револьвера. А когда вскинул глаза на Хенчека, на его губах играла улыбка. Красивая улыбка, в которой читались усталость, отчаяние и совет не становиться у него на пути. Он дважды вертанул здоровой левой рукой в воздухе: «Начинаем».

Коффы поставили на землю, осторожно и тщательно, в силу узости тропы, ведущей к пещере, которую мэнни называли Кра-Каммен, и достали их содержимое. Пальцы с длинными ногтями (мэнни дозволялось стричь ногти только раз в год) скребли по магнитам, издавая пронзительные звуки, которые, как ножи, втыкались в голову Джейка. Звуки эти напоминали ему колокольца Прыжка, и он полагал, что удивляться тут нечему: эти колокольца и назывались каммен.

— Что означает Кра-Каммен? — спросил он Кантаба. — Дом колоколов?

— Дом духов, — ответил тот, не отрывая глаз от цепочки, которую разматывал. — Оставь меня в покое, Джейк, это тонкая работа.

Джейк не понимал, почему, но подчинился. Роланд, Эдди и Каллагэн стояли в пещере, у самого входа. Джейк присоединился к ним. Хенчек, тем временем, разместил самых пожилых мэнни полукругом за обратной стороной двери. Фасад, с иероглифами и хрустальной ручкой оставались без охраны, пока.

Старик вернулся на площадку перед пещерой, коротко переговорил с Кантабом, затем взмахом руки предложил подниматься к пещере мэнни, выстроившимся вдоль тропы. Как только первый из них вошел в пещеру, Хенчек остановил его и шагнул к Роланду. Присел на корточки, взглядом предложил стрелку составить ему компанию.

Пол пещеры покрывала пыль. Она сыпалась со свода, в нее превращались косточки мелких зверьком, которые на свою беду забредали сюда. Ногтем Хенчек нарисовал прямоугольник, не замкнув его в одном узком основании, потом охватывающий его полукруг.