История Африки с древнейших времен - Теа Бюттнер

В VIII в. до н. э. на территории Нубии (Северный Судан), до того времени полностью подчинявшейся Египту, образовалось самостоятельное государство Куш, столица которого, Напата, находилась у 4-го порога Нила. В течение 75 лет новые правители Напаты властвовали даже над значительной частью Египетского царства, дав Египту фараонов XXV, «эфиопской», династии. До нас дошло очень мало сведений об этом древнем периоде северосуданского государства. В храмах и на стелах из Гебель-Баркала вблизи Напаты и из Кавы сохранились некоторые надписи на египетском языке. По ним можно восстановить, хотя и с очень большими пробелами, историю политической жизни государства, в первую очередь военных завоеваний, смены правителей, отношений между двором и жречеством, с VIII по III в. до н. э.

По примеру египетских фараонов правители Напаты, а впоследствии Мероэ строили себе гробницы в форме пирамид. Открытые в результате археологических раскопок пирамиды значительно меньше известных сооружений Древнего царства в долине Гизе. Царство Напата расширяло свои владения на юг и юго-восток, и в IV в. до н. э. его войска продвинулись до северо-западных областей современной Эфиопии. Уже в середине VI в. до н. э. цари Напаты перенесли свою столицу дальше на юг, в Мероэ. Причины и более точные хронологические рамки основания новой столицы относятся к числу многих еще не решенных проблем истории Напаты и Мероэ. Перенести столицу, несомненно, заставили не только набеги египетских царей и персидского войска на северные области Напаты, но и веские основания социального и экономического характера.

В Мероэ, лежавшем между 5-м и 6-м порогами, пастбища были гораздо лучше, а в окрестностях столицы условия благоприятствовали интенсивному земледелию и садоводству. Вскоре Мероэ стал важным центром на стыке путей в Египет и из Египта, к побережью Красного моря и на Эфиопское плоскогорье. Это открывало ему доступ к месторождениям золота и драгоценных камней в высохших долинах рек и ущельях к востоку от Нила. Важнейшее значение имело, конечно, и то обстоятельство, что территория Мероэ изобиловала горючими материалами для переработки богатых окрестных залежей железной руды. Мероэ очень скоро превратился в центр черной металлургии, недаром его теперь нередко называют африканским Бирмингемом.

После того как царская резиденция была перенесена в Мероэ, Напата еще некоторое время оставалась важным религиозным центром. Здесь находились гробницы царей — пирамиды, здесь по-прежнему происходило венчание правителей Мероэ на царство. Их избрание зависело от воли жрецов и утверждалось ими. Однако с III в. до н. э. бывшая столица лишилась и этих остатков престижа. Именно с этого времени начинается период расцвета собственно Мероитского государства, длившийся до первых веков нашей эры. Царь Эргамен (248–220 гг. до н. э.) провел важные политические реформы и укрепил центральное управление. Он лишил напатских жрецов Амона политической и религиозной власти и ввел наследование царского титула. При дворе правителей Мероэ существовала очень дифференцированная система титулов и рангов среди аристократов по происхождению и чиновной знати. Большим авторитетом, важными политическими и экономическими привилегиями пользовалась царица-мать (обычно этот сан принадлежал вовсе не родной матери правителя). Теперь цари возводили пирамиды вблизи своего престольного города.

Оставшиеся от этой эпохи развалины крупного экономического, политического и культурного центра Мероз, а также городов Мусавварат-эс-Суфра и Нагаа еще и сегодня производят весьма сильное впечатление. Они принадлежат к величайшим памятникам древнего мира. Хотя на территории Напаты и Мероэ, изобилующей руинами дворцов, храмов, стел, уже неоднократно производились расколки, их земля по-прежнему скрывает несметные сокровища. История Мероэ все еще полна загадок, которые пока не удается разрешить, несмотря на прилагаемые учеными усилия. В последнее время экспедиция ученых ГДР из университета им. Гумбольдта в Берлине, руководимая Фр. Хинце, почти десять лет работала к северу от Хартума и раскопала важный центр мероитской культуры — храмовой город Мусавварат, прояснивший многое в таинственной истории Мероэ. Весной 1970 г. была успешно-завершена реставрация раскопанного учеными из ГДР храма львиноголового бога. Сейчас, как в древности, посетители видят на его стенах искусно выполненные рельефы.

На внутренних стенах храма воспроизведены сцены из жизни мероитов, некогда возведших здесь здания. В Львином храме, древнейшей из мероитских построек — она относится ко второй половине III в. до н. э., — открыты также надписи, еще на египетском языке, выполненные преимущественно иероглифами эпохи Птолемеев. Таким образом, спустя почти две тысячи лет после его создания возвращен суданскому народу первый памятник истории Мероэ.

Однако перед наукой встают все новые и новые вопросы. Благодаря связям и тесным контактам с Египтом, Эфиопией и Южной Аравией культура Мероэ получала многочисленные внешние импульсы, но это не помешало мероитам, частично синтезировавшим и развившим достижения соседей, создать значительные самобытные творения. Следует отметить возведение внушительных каменных сооружений и оборонительных валов, требующее, как известно, больших земляных работ. Керамика и по форме и по узору намного превзошла египетские изделия, ее сюжеты и их художественное воплощение свидетельствуют о появлении самостоятельного стиля.

Мероиты поклонялись египетским богам — Амону, Исиде, Осирису, но наряду с ними на изображениях выступают и боги чисто мероитские, а именно львиноголовый бог Апедемак и бог творения Себинмекер. Наконец, нельзя не упомянуть и о создании собственной письменности, превзошедшей египетскую, ибо в основе мероитского письма лежит настоящий алфавит из 23 букв, включающих и гласные. Они были идентифицированы в 1910 г. благодаря надписям царя Натакапани (12 г. до н. э. — 12 г. н. э.), в которых его имя воспроизведено и египетскими иероглифами и мероитскими буквами. Однако язык Мероэ до сих пор недоступен нашему пониманию. Еще не найдены многоязычные письменные памятники, которые дали бы ключ к переводу текстов. Поэтому многие события истории Мероэ остаются для нас тайной. Даже нельзя с полной уверенностью отнести язык Мероэ к той или иной семье африканских языков.

Естественно, мы мало что знаем о социально-экономической и политической обстановке в государстве строителей великолепных храмов, каменных зданий и оросительных сооружений. Известно лишь, что мероиты создали значительные культурные ценности. Но наши сведения о быте обитателей Мероэ, об их врагах и друзьях, о жизни трудовых слоев населения и правящей знати на удивление скудны.

Несмотря на попытки устройства в некоторых местностях больших оросительных систем, в царствах Напата и Мероэ было сравнительно мало плодородных земель, которые круглый год приносили бы урожай. В некоторых районах, очевидно, земледелие сочеталось с полукочевым скотоводством. Часть жителей Мероэ, собрав урожай, покидала деревни на берегах Нила и отправлялась со своими стадами в глубь страны. В степях и немногочи ленных оазисах также жили скотоводческие племена, порой подчиненные лишь нерегулярно действовавшей системе данничества. Время от времени они наводняли узкую полосу плодородной земли. В царствах Напата и Мероэ свободные, точнее, полусвободные пахари (так их вслед за Геродотом называют греческие источники) и скотоводы были теми слоями населения, которые несли все повинности. Они жили организованными на коллективных началах деревенскими общинами, в сохранении которых были заинтересованы правители, ибо община вносила налоги и поставляла рабочую силу для строительства пирамид и оросительных сооружений.

Мы не располагаем конкретными сведениями о податной системе Мероэ, и остается лишь предполагать, что она не отличалась существенно от принятой в Египте. Египетская администрация не имела себе равной в древнем мире по изощренности, скакой она облагала государственными налогами, арендной платой и трудовыми повинностями «царских крестьян» в подчиненных только короне сельских общинах на берегах Нила. Эти поступления составляли основной доход правящей верхушки. Кроме того, вышедшая из родовой знати скотоводов аристократия во главе с царем имела огромные стада и большое количество земель. Храмам, очевидно, также принадлежали крупные стада и обширные усадьбы, куда входили не только знаменитые виноградники. Далее, как цари, так и высокопоставленные сановники контролировали медные копи, серебряные рудники, прииски, где добывались драгоценные камни и, конечно, золото.

В то время, когда был построен Мусавварат. т. е. в период расцвета Мероэ, во многих районах царства была распространена выплавка и обработка железа. При раскопках найдены плавильные печи, в окрестностях Мероэ еще и сейчас можно обнаружить горы шлака. Царь и храмы пользовались исключительной монополией плавки и обработки железа, поэтому все рудники и печи были их собственностью. Им принадлежали также различные мастерские, где работали высококвалифицированные ремесленники. Царскую монополию составляли и доходы от контроля над перевозками и внешней торговлей. Социальный и политический авторитет жрецов в Напате и Мероэ опирался на экономическое могущество храмов, на сплоченность жрецов и силу их идеологического воздействия на население.