Ловчий 2 - Рафаэль Дамиров

— Ложись! — заорал я, но было поздно.

Три стрелы угодил в грудь вампира, две пробили живот Элла. Нам с Каллином повезло, стрелы лишь оцарапали кожу.

— Твари! — я бросился на арбалетчиков, пока они перезаряжались.

Каллин в это время бился с тремя стражниками. Я врезался в расчет стрелков, словно ураган. Те поняли, что не успеют перезарядиться, бросили арбалеты и выхватили кинжалы. Но кинжал, если его не метать, против меча все-равно, что зубочистка против монтировки. Я сходу вспорол двоим животы, остальные повернулись и побежали. В голове мелькнула мысль: «Их нельзя упускать, если сбегут — поднимут по тревоге всю армию Кирона»! Я бежал за ними, как бешеный пес, рубил со спины, валил одного и тут же устремлялся за следующим. Коридор кончился и уперся в железную дверь. К этому времени в живых остался лишь один арбалетчик. Молодой тюремщик с прыщавым лицом и пушком вместо бороды. Он упал на колени передо мной и завопил:

— Прошу! Не убивайте! Я сделаю все, что скажете! У меня больная мама, я не хочу умирать!..

Он прижал руку к своему сердцу и склонил покорно голову.

Я занес над его головой меч:

— Прости парень, но я не могу рисковать жизнями друзей!

Хрясь! Ударом меча я раскроил ему череп. Его тело завалилось на пол. Рука, которую он прижимал к сердцу, распрямилась, и из нее вывалился маленький кинжал. За жестом покорности он прятал смертельный сюрприз для меня. Вот, сучонок! Моя жалость к нему сразу улетучилась.

— Это тебе за Элла, тварь! — плюнул я на труп.

Я вернулся назад. Вампир и Элл лежали на полу, оба бездыханные. Одна из стрел попала Мирольду в сердце. Черт! Я считал, что вампиры бессмертные. Только я об этом подумал, как принц открыл глаза и выдернул из сердца стрелу, затем спокойно и методично вытащил из груди остальные. Он расстегнул рубаху и посмотрел на раны, будто хотел их загипнотизировать. Три аккуратные кровавые дырочки на наших глазах стали затягиваться. Через несколько секунд от них остались только размазанные следы крови. Хвала богам, принц выжил!

Но с Эллом было все плохо. Пульс на его горле не прощупывался, дыхание отсутствовало. Я встал перед ним на колени и взял его уже остывающую руку. Спи спокойно, друг… Ты был отважным воином. Фирон поплатится за это… Он отнимает у меня друзей, сначала Тиона, теперь ты…

Каллин положил руку на мое плечо:

— Нам пора, Ловчий… Ему уже не поможешь…

* * *

Мы выбрались из темницы и оказались на глухой улочке. Тюремщиков больше живых не осталось и погони за нами не было. Мирольд ориентировался в родном городе лучше других, и мы безоговорочно последовали за ним. Стоял солнечный день и он вел нас безлюдными кривыми улочками, избегая площадей и скоплений народа.

— Какие планы, ваше высочество? — спросил я его.

— До ночи укроемся в заброшенном доме, о потом выскользнем из города.

— Вот так просто сбежим? — удивился я. — И не навестим нашего друга Фирона?

— Зачем? — спросил Мирольд. — Это опасно…

— Как⁈ Ты не хочешь вернуть престол? Мы порежем на кусочки этого гада и вернем тебе Танис!

— Если нам повезет, мы убьем тело Диониса, а Фирон выживет. Возможно, в прошлый раз он специально дал себя убить, чтобы сменить тело носителя — понял, что с мервинами проблематично захватить власть и решил зайти изнутри.

— Что же нам делать? Мы будем прятаться, как крысы пока Фирон захватывает материк?

— У каждого есть слабое место, даже у камня. Нужно узнать, в чем слабость демона. Только тогда мы сможем его одолеть.

— Мирольд прав, — поддержал его Каллин. — Нужно затаиться, а там будем думать, что дальше делать…

Я задумался, немного помолчал и согласился с друзьями:

— Хорошо, но в королевстве Гроаберг у Диониса осталась дочь — принцесса Лиана. Ее надо предупредить!

— Как ты это представляешь? — спросил Каллин. — Мы заявимся к ней в замок и скажем, что хотим убить ее отца, потому что в него вселился демон? Она не поверит, и к тому же мы будем уже вне закона в Кронусе — поверь, Фирон об этом позаботится…

— Каллин прав, — сказал принц. — Если рассказать принцессе правду, мы ее подвергнем опасности. Пока она остается в неведении, Фирон ее не тронет.

Пыльная улица, утыканная ветхими домишками из смеси глины и соломы, вывела нас на окраину города. Дома редели, а деревьев становилось все больше. Вот и заброшенная усадьба с двухэтажным полуразвалившемся строением из замшелого камня. Облезлые массивные колонны напоминали засохшие баобабы. Кругом столетняя пыль, будто это место находилось не в городе, а в глухом лесу, где сотню лет не ступала нога человека.

— Это древний особняк, — пояснил принц, прочитав на наших лицах недоумение. — Сюда никто не решается приходить, считается, что нарушителей спокойствия убивают духи умерших предков.

Мы с Каллином переглянулись, а Мирольд рассмеялся:

— Видели бы свои лица!

— Ну после мервинов, метаморфов и вампиров, — фыркнул я, — Я готов был и в духов поверить.

— Людей здесь погибло немало, — продолжил принц. — Но то были отморозки, убийцы и прочее отребье. И их убил я. С тех пор прошло много лет, но в Кироне до сих пор почти нет преступности…

— Ты такой же, как и я! — похлопал я принца по плечу. — Только я считал себя маньяком, а оказывается я вампир…

— Дождемся темноты здесь, — сказал Мирольд. — Репутация у места ужасная, сюда никто не сунется.

— Отлично, — буркнул Каллин. — Еще бы еды раздобыть.

— Да, поесть бы не мешало, его высочество пообедал, а мы нет, — я повернулся к принцу. — А ты обычную еду можешь есть?

— Могу, — ответил он. — Но насыщения от нее не чувствую.

— Смотри нас не съешь, когда проголодаешься!

— Вы мне настолько дороги, что вас я сожру в самую последнюю очередь, — улыбнулся Мирольд. — Только когда кончатся все люди на земле.

— Спасибо, тронут твоей дружбой. В свою очередь, обещаем больше одного осинового кола в сердце тебе не втыкать.

— На меня не действует осина, — развел руками вампир. — Вампира можно только сжечь…

— Зачем ты рассказываешь нам свой секрет? — удивился я. — В чем подвох?

— я вам доверяю, а вы мне нет?

— До того как узнали, что ты вампир, доверяли, а сейчас пока привыкаем, — честно ответил я.

— Ничего, — Мирольд оскалил белоснежные зубы. — Привыкнете, вампиры лучше чем люди, они не предают, не болеют и не ноют.

— Короче, как роботы.

— Кто такие роботы?

— Искусственные люди, которые ничего не чувствуют.

— Не-е… Я чувствую. Особенно велико у меня чувство, оторвать сейчас тебе голову.

— Да ты маньяк, — хохотнул я. — Добро пожаловать в банду!

Мы зашли внутрь дома. Приятная прохлада, смешанная с застарелой пылью коснулась наших лиц. В темном углу под потолком вниз головой висели собратья Мирольда, обернувшись кожистыми крыльями. Летучие мыши высыпались перед ночной охотой.

Мы прошли по огромному залу, который раньше, скорее всего, был холлом и уперлись в ржавую дверь обмотанную цепями.

— Тайная комната, — присвистнул я. — Что здесь?

— Здесь я храню прах своих убитых врагов, — сказал Мирольд и разорвал цепи на двери. — Такой ритуал делает меня бессмертным.

Вампир толкнул дверь, та со скрипом, выпустив клубы пыли, отъехала внутрь и обнажила черноту комнаты. Мирольд скрылся внутри.

— Ну, что стоите? — высунул он в проем голову. — Заходите внутрь!

— Зачем? — переминался я с ноги на ногу. — На прах смотреть?

— Да пошутил я, — оскалился Мирольд. — Здесь одежда и оружие, это мой схрон.

— Ну так бы сразу и сказал, а то травишь нам байки из склепа…

— Не думал, что вы такие наивные, — всплеснул руками Мирольд. — Какой к дьяволу прах врагов? Как он может мне продлевать жизнь? Я вампир, а вампиры и так шестьсот лет живут.

— А как же ты тогда среди людей столько живешь, и никто не поинтересовался почему ты не умираешь?

— Приходится периодически инсценировать свою смерть, — вздохнул вампир, — А потом выдавать себя за своего потомка.

Мы шагнули внутрь и очутились в кромешной тьме. Мирольд вытащил откуда-то факел и кресало. Чирк! Чирк! По обмотке факела зазмеился несмелый огонек, который через несколько секунд перерос в пламя. Свет разорвал мрак,