Плата за одиночество - Бронислава Вонсович

- Во все должен быть порядок, - наставительно сказала она, ласково улыбаясь.

- Да, инора Эберхардт. Большое спасибо, инора Эберхардт. Вы очень заботливы, инора Эберхардт.

Внутренне я понимала, что сейчас почти полностью копирую поведение Сабины, но ничего не могла с этим поделать, настолько меня радовало, что этот бесконечный день уже закончился, я смогу отдохнуть и, главное, мне выдали деньги, пусть небольшие и в счет будущей зарплаты, зато мне не придется ни у кого занимать. Работодательнице моя благодарность пришлась по нраву, она довольно щурилась, как кошка, которая хорошо поела и теперь сидит в тепле. Но это не мешало ей явно ожидать, когда же я наконец уйду. Я торопливо переодевалась, туфли я решила не менять, чтобы не задерживаться здесь еще, а просто взяла старые с собой и уже совсем было собралась уходить, но вовремя вспомнила, что у меня здесь остался еще один нерешенный вопрос. Ключей от квартиры у меня не было. Я повернулась к Сабине, и она тут же поняла мое затруднение

- Штеффи, ты запомнила, где квартира? - деловито спросила она меня. - Сможешь сама найти?

- Конечно, она же совсем рядом.

- Рядом-то рядом, - недовольно сказала Сабина и покосилась на инору Эберхардт. Видно, надеялась, что та ее все же отпустит, хотя бы меня проводить. - Но тебе придется сейчас выходить с черного хода, не заблудишься?

- Напиши ей адрес, - предложила инора. - И не придется волноваться за Штеффи.

По Сабине совсем было непохоже, что она волновалась за меня, скорее - за свою квартиру. Адрес она мне все-таки написала, а ключ выдала с такой неохотой, как будто у нее там хранились неисчислимые богатства, а не несколько ненужных платьев.

- Завтра я за тобой утром зайду, - сказала она мне на прощание. - А пока можешь пользоваться всем, что там есть.

Я ее поблагодарила, попрощалась с ними обеими и выскочила на улицу с такой скоростью, что чуть не врезалась в молодого инора, который как раз проходил мимо. Он оказался довольно увертливым и не только успел отстраниться, но и приобнять за талию, что мне сразу же ужасно не понравилось. В приюте нам постоянно говорили о таких вот нахалах, которым только покажи слабину - и все, новое приютское пополнение готово.

- Инорита от кого-то убегает? - чуть насмешливо спросил он. - Или просто наскакивает на зазевавшихся прохожих?

- Извините. Я не хотела вас напугать.

Мои слова были бы намного более искренними, если бы он наконец меня отпустил. Пальцы у него были неприятно жесткими, а взгляд такой изучающий, что я растеряла последнее чувство вины и стукнула его по руке пакетом со своими старыми туфлями.

- Пытаетесь добить? - усмехнулся он, но меня отпустил. - Меня свалившейся прямо в руки красивой девушкой не напугаешь.

Отвечать я ему не собиралась. Ни к чему мне вступать в разговоры с посторонними инорами, тем более что он мне совершенно не понравился. Не люблю людей с черными глазами, мне кажется, что по ним очень трудно понять, что же они в действительности думают. А мне нравится честность и открытость. Но инор не унимался, он предложил мне пойти с ним в кафе в качестве компенсации за нанесенный ему ущерб. В доказательство он показал след от каблука на своем ботинке. Вполне возможно, что и от моего, с этим я спорить не стала, но компенсацию пусть получает с кого-нибудь другого. Уверена, недостатка в тех, кто ему согласен ее тут же вручить, он не испытывает. Опыт по обращению с девушками виден очень хорошо, ни малейшего смущения или скованности.

- Я никуда не хожу с незнакомыми инорами, - холодно ответила я и повернулась к нему спиной, давая понять, что разговор наш окончен.

- Так давайте познакомимся, - он опять непонятным образом оказался передо мной. - Рудольф...

- Я не собираюсь с вами знакомиться, - прервала я его. - Оставьте меня в покое, или я стражу позову.

- Стражу? - он был удивлен. - Но я просто хотел вам представиться, что в этом такого страшного?

Сначала просто представиться, потом просто попить чаю в кафе, потом чего-нибудь покрепче в другом месте. Нет уж, в приюте нас учили, что к девушкам, которые заводят знакомство на улице, и отношение соответствующее. Никакого уважения, особенно когда узнают, что мы незаконнорожденные и нет семьи, которая за нами стоит. Мы, девушки из приюта, можем рассчитывать только на собственный здравый смысл, и больше ни на что. В случае неприятностей на помощь нам никто не придет, это монахини не уставали нам повторять.

Я шла и не оглядывалась, а то еще решит, что я с ним кокетничаю, и не отстанет вовек. Но в таком поведении был и большой минус - я не знала, продолжает ли он идти за мной или свернул куда-то в поисках другой жертвы, более наивной. Нет уж, Штефани Ройтер никаких романов с первыми встречными заводить не собирается. Особенно если эти встречные ходят не по центральным улицам, а там, где находятся черный вход в магазин. Может, он вообще собирается этот магазин ограбить и высматривает как это удобнее сделать? На первый взгляд, на жулика он не похож, Но когда это по внешнему виду можно определить намерения? С другой стороны, на природного гармца этот Рудольф не очень и похож. Темные волосы и глаза и легкая смуглость указывали на примесь лорийской крови или, не дай Богиня, даже орочьей. Нет, мне такие знакомства не нужны, даже если он полностью законопослушный инор.

Из задумчивости меня вывел запах свежего хлеба - я как раз проходила мимо булочной. И это было очень вовремя. Я вспомнила, что сегодня была без обеда, да и на ужин нужно что-то взять. Завтра выясню у Сабины, где здесь лучше покупать продукты, а сегодня себя можно и побаловать. У меня же день рождения, его нужно как-то отметить. Румяная добродушная торговка с таким счастливым видом закладывала выбранные мной пирожки в бумажный пакет, что я заподозрила, что мне продают залежавшееся. Но пакет жег руки так, что сомнения в свежести просто отпали. Я украдкой огляделась, но наглого Рудольфа нигде не было видно. Видимо, преследовать не стал. Вот что значит сразу взять правильный тон с мужчиной. Но спокойствие не приходило. Напряжение росло и росло. Я почему-то была уверена, что он за мной наблюдает. И вот это ощущение чужого взгляда очень тревожило. Защищенной я себя почувствовала только за закрытыми дверями Сабининой квартиры, точнее, уже моей. Защищенной, но очень уставшей. Я с облегчением сняла изрядно надоевшие туфли, пакет с пирожками отнесла на кухню. Есть хотелось ужасно. Но если я сейчас поем, то захочется спать, а ведь еще убрать надо. Так что я сменила платье на свое приютское и начала приводить в порядок место, в котором мне предстояло жить. Нет, тщательную уборку я отложила до своего свободного дня, но вытереть пыль и помыть пол было просто необходимо. Как любили повторять монахини - во всем должен быть порядок, если его нет вокруг вас, то и в голове не будет.