Думсдэй: Пацаны - Inferiat

— Genug! Dies ist das einzige Exemplar, das die Wirkung meiner Formel überlebt hat! (Довольно! Это единственный экземпляр, переживший воздействие моей формулы!) — крикнул старик, подбегая ко мне и заслоняя от смертоносных молний.

— Es scheint, dass alles, was er brauchte, eine kleine Anregung war! (Кажется, все, что ему нужно, это небольшая стимуляция!), — весело проговорила психованная сука, пока я пытался унять колотившееся в бессмысленных конвульсиях тело.

— Получилось! — жадно ощупывал мою тушку ученый, проводя ладонями прямо по открытым ранам. — Регенеративные свойства не впечатляют, но…

— Unzureichend. Schauen Sie, er wäre fast an einem jämmerlichen Blitzschlag gestorben, (Смотри, он чуть не погиб от жалкого удара молнии), — насмехаясь, произнесла Штормфронт. Затем, смотря мне прямо в лицо с усмешкой продолжила на английском. — Бракованный материал.

— Я не могу все бросить, и уехать, — гневно обернулся на женщину Амейзер. — Ich muss noch mehr Experimente Machen! (Мне просто нужно больше экспериментов!)

— Du wirst tun, was ich gesagt habe, (Ты сделаешь, как я сказала), — наклонилась к доктору «супергерой», смотря тому прямо в глаза. — Ты мне нужен в другом месте, а этот русский дождется тебя здесь.

— Aber ich… — уже заискивающим тоном продолжил Александер свой диалог с той, ну а я в этот момент был занят тем, что как можно незаметнее пытался подцепить обгорелой рукой один из инструментов, которые я видимо перевернул, пока падал. Если мне суждено подохнуть именно здесь, то я хотя бы заберу с собой одного из своих мучителей. Шторфронт от железки в горло даже не почешется, а вот старик…

— Ты, вставай! — прикрикула эта «Клара» как раз в тот момент, когда я незаметно накрыл скальпель ладонью.

Стараясь не выдать себя, я начал медленно вставать, опираясь всеми конечностями на холодный кафельный пол… Хотя кого я обманываю, я и так еле встал и без лишнего актерства. После прохождения по моей тушке электрического заряда, руки и ноги тряслись как у паралитика. Кожа полопалась, и по рукам в разные стороны разошлись ветки ожогов. Я едва смог незаметно засунуть скальпель себе за отворот бесформенных штанов, как твердая, словно железная рука с легкостью приподняла меня, заставив встать на носочки, и словно куклу швырнула прямо в руки подошедшего мужика, в костюме санитара.

— Отведи этот мусор к остальным, — небрежно махнула рукой Штормфронт, пока я пытался не свалиться, цеплялся за неожиданно крепкого, не смотря на свою комплекцию бородатого санитара.

— Не переживай, Саща, мы скоро увидимся, — немного грустно улыбнулся мне Амейзер, помахав рукой.- Пускай результат не очень впечатляет, но способности к регенерации по своему удивительны… Не забывай развивать свою способность. Я проверю, через несколько месяцев.

Сука. Единственное, почему я сдержался и не сказал ничего — был даже не инстинкт самосохранения, а впившийся в бедро скальпель. Ну а затем старик и недобитая нацистка снова начали разговаривать на немецком, а немногословный санитар повел…, а скорее потащил меня куда-то по коридорам.

Сам путь запомнил я плохо, единственное, что врезалось в память — это несколько подъемов на лифте, которого я раньше не видел. Ну а дальше — все тот же коридор, на этот раз со множеством камер по обе стороны.

— Ой, яйца болят… — донеслось откуда-то из множества камер, причем на русском языке.

Я хотел было что-то тоже сказать, но из горла донесся только сиплый стон. Я даже не заметил, как сорвал голос.

Но, наконец путь закончился очередной камерой, куда довел меня молчаливый санитар, где можно сказать даже аккуратно посадил меня на кровать, ну а затем молча развернулся и ушел. Только и лязгнула бронированная входная дверь.

Это была уже не моя камера, с оставленными на стенах небольшими царапинами в виде прошедших дней. Но точно такая же камера. Я еще успел подумать о том, что сказал доктор по поводу регенерации, и что я совершенно не ощущал себя росомахой, скорее прожаренным куском мяса, как темный омут сна без сновидений накрыл меня с головой.

***

(двумя месяцами позже)

Я проснулся от лязга небольшого окошечка, в который трижды в день приносили еду. Сны как всегда были нечто средним между психоделом, боевиком и кошмаром. И если раньше в них фигурировал только «агент Смитт» и старик доктор, то сейчас в них появилась и новая фигура. Штормфронт, она же Клара, она же ебнутая напрочь маньячка. В своих снах я-то обладал способностями как у Твердыни (Хоумлэндера), где с мрачным удовольствием отрезал лазером конечности этих тварей, то застывал беспомощной жертвой на операционном столе.

Реальность же не сильно отличалась от второго варианта. Та регенерация, о которой сказал мне доктор, даже спустя неделю не смогла полностью залечить нанесенный шоковой терапией ущерб, и я до сих пор щеголял полузажившей сеткой фиолетовых шрамов по всему телу. Не Росомаха, и даже не Дедпул, разве что по красоте чуть ближе ко второму.

У меня не было зеркала, но и в отражении добытого скальпеля, можно было с уверенностью сказать, что лицу также досталось. Левая половина лица была покрыта молниевидным узором шрамов, а волосы и вовсе подгорели и на ощупь зияли проплешинами.

Красавчик, что сказать. Собственный вид вгонял в депрессию, но я был все еще жив, а значит мог попытаться отсюда сбежать. Что, вкупе со стащенным скальпелем, на который все-таки никто не обратил внимания, вселяло в сердце хоть какую-то надежду. Впрочем, едва я узнал того русского, который сидел где-то в начале коридора, как надежда сменилась злобным удовлетворением.

Я наконец понял, где именно нахожусь. Психиатрическая, или какая-то там лечебница Воуд, прикрытие для маленького концлагеря, в которой проводили эксперименты, а также собирали их результаты. И я знал, что через какое-то время этой лавочке придет пиздец от команды под предводительством Мясника.

Узнать мне все помог тот неулыбчивый бородатый санитар, со смазливым лицом, и знакомой по сериалу привычкой щелкать бензиновой зажигалкой. Ну огромный бородатый мужик, с хером больше чем бейсбольная бита, который громко требовал принести ему немного порно из-за боли в яйцах, окончательно прояснил картину.

Благодаря этим ориентирам, я даже примерно определил время, в котором нахожусь. А именно — после ухода Фонарщика из семерки, ну и скорее всего Штормфронт уже где-то в этой семерке затесалась, раз имидж уже такой